в лёгкие раскаленным пламенем, облизала рёбра и, кажется, сожгла сердце и внутренние органы. Я одновременно чувствовала небывалую мощь, ощущала себя бессмертной и всемогущей, но при этом думала, что умерла, так больно это было.
Спину начало жечь, грудь разрывало изнутри.
И только где-то в стороне я слышала, как Кровавый князь, кажется, отдает какие-то приказы.
Различить слова было невозможно, как и открыть глаза. Я распахнула руки в стороны, думая, что меня сейчас разорвет на части.
В этот миг я открыла глаза и увидела, как повелитель Шеллаэрде достал откуда-то странную керамическую вазу и повертел ее в руках, а затем разбил об пол, рассыпая вокруг серый пепел.
Прах…
Его Алые графы выстроились с двух сторон от него, словно живые крылья. И посмотрели на меня.
Откуда-то в зале оказались ещё гости… Инстинктивно я понимала, что это дарки. Они сняли капюшоны, и я почему-то легко различила их сущности без особого труда. Это были те драконы, что предали принцев… У каждого из них в руках сверкало какое-то огненное оружие, и, похоже, они были готовы драться… со мной. Как с угрозой их перевороту.
Почему? Как это произошло?
Я не знала. Но, похоже, странная сила, которая разрывала меня изнутри, пугала и их. Видимо, сыграло роль еще и то, что прежде Мельгорион представил меня на весь двор Чертога Огня как то ли посланницу, то ли проклятие богов.
Человек, обладающий драконьей магией… Аара Седьмого принца, что унесла его погибающее тело из-под носа у княжича Шеллаэрде, а затем была отдана ему же в качестве гаранта ненападения.
Теперь же на церемонии, затеянной Кровавым князем, я отказалась стать любовницей Ренвиэля и рожать ребенка, что был бы наполовину вампиром и якобы наполовину драконом. Я видела лица драконьих предателей и отказалась встать на их сторону…
Видимо, весь этот ритуал был продуман заранее… И предатели-дарки с помощью него тоже рассчитывали получить свою выгоду.
Теперь же я испортила планы не только вампирам, но и тем самым даркам.
Стало кристально ясно, что они убьют меня, едва представится хоть малейшая возможность. Но мне уже было не страшно. Мне было так больно, что весь страх испарился несколькими мгновениями ранее.
Из меня буквально лилось пламя. Огонь горел со всех сторон, и когда мои руки оказались раскинутыми в стороны, то краем глаза я заметила, что с обеих сторон у меня за спиной загорелось по огромному всполоху огня.
Как… крылья…
Я отвернулась, бросив пустой взгляд на вампиров и дарков перед собой. На их полусгоревшие одежды. На Кровавого князя с обожженным лицом, у ног которого рассыпался мертвый пепел.
А затем приоткрыла губы, и из горла сами собой вырвались слова, которые я, казалось, давно забыла. Слова, которые по-настоящему мне никто никогда и не говорил, но именно сейчас я почему-то поверила в их истинность. Ведь их значение вдруг стало мне ясно, как никогда прежде:
– Мьель данвер лависшаэс тес вартенфьен! Эллес анде!
"Я нареченная именем Седьмого принца! Склоните головы!"
Слова древнего драконьего языка вырвались из горла так легко, словно я всегда понимала этот язык. Язык, который почти умер в этом мире, ведь на нем говорили лишь чистокровные драконы Старой Райялари. Много веков назад. И теперь он использовался лишь между дарками, да и то крайне редко.
Но я знала его. Знала его безупречно!
И стоило мне произнести слова, как глаза нескольких десятков дарков, что были здесь, широко раскрылись. А через мгновение они упали на колени, склонив головы.
Вот только на колени падали и некоторые вампиры. Это было удивительно и необъяснимо. Потому что я слышала в толпе шепот: "Керисса… Керисса…"
И знала, что это означает "Королева".
Вот только почему королева? Ведь я не говорила ничего подобного.
Нареченная именем Седьмого принца – это не королева. Как и Айден – не король и не император.
Но внутри меня разливалось странное спокойствие. Мне было хорошо и легко, словно все так и должно быть. И только пьянящая, нестерпимо болезненная сила жгла все так же больно. И терпеть становилось уже невмоготу.
Я бросила короткий взгляд на место, где пару мгновений назад исчез ирлис вместе с Ренвиэлем. Не вполне понимая, что хочу там найти. Но взгляд сам собой выловил где-то на границе понимания, где-то между тканью пространства застывшие зелёные искры моего зверя. Осколки его странной магии, сумевшей обойти печати вампиров.
Я потянулась к ним, влив в искры часть огненной магии, что разрывала меня изнутри. Сжигала заживо. И призрачная зелень загорелась, вспыхнула невероятной мощью. Колдовским зеленым огнем, взметнувшимся на несколько метров вверх.
– Айден… – шепнула я, из последних сил стараясь дотянуться до своего принца. Последний раз. – Айден…
И сознание окончательно начало покидать меня
В глазах почернело, моя выдержка дала слабину. Когда тебя сжигают заживо, сложно оставаться храброй и смелой.
Я больше такой не была.
– Айден, – выдохнула и провалилась в спасительную черноту, где больше не было боли и вампиров. Где никто не пытался взять меня силой или убить. Где было прохладно и темно.
Жаль только, что именно в последний момент перед тем, как веки опустились, из зелёного всполоха, который я разожгла, вдруг мелькнуло отражение Седьмого принца, до которого я больше не могла дотянуться.
Не могла дотронуться… коснуться его лица…
А он был жив и здоров! С обнаженным торсом, огромными огненными крыльями за спиной и громадным мечом, с которого лилось пламя. Он буквально раздирал им пространство, словно прохода зелёных искр не хватало для его перемещения.
Погружаясь в черноту, я улыбалась. И, растворяясь во мраке, уже чувствовала себя абсолютно счастливой.
Потому что Айденион Огненнокрылый наконец-то сумел перебороть отраву черного золота.
Он был жив.
Жив!!!
Айденион Огненнокрылый
Айден ворвался в тронный зал княжеского замка Шеллаэрде словно цунами, сносящее на своем пути все вокруг. Его сознание было на последней грани между адекватностью и безумием, потому что едва он собрался нарушить соглашение между Новой Райялари и Шеллаэрде, проникнув на территорию нейтрального свободного княжества вампиров, как оказалось, что сделать этого он не может!
Сердце подскочило к горлу, кровь, что последние несколько десятков минут после пробуждения от смертельного сна и так бурлила, словно варево в ведьмином котле, вовсе начала превращаться в ядовитый пар. Айден и так потерял кучу времени, пока приходил в себя и объяснял старшему брату, почему он должен нарушить мирные договоренности, почему считает себя вправе с огнем и мечом являться к Кровавому князю ради
