лучше не привлекать внимание раньше времени. Пусть они гадают, куда ты исчезла, но даже не догадываются.
Он подал ей руку, приглашая в путь.
— Раз ты говоришь, что в ворота резиденции впускают не каждого, — продолжил Эмельен, — мы отправим твоей сестре весточку.
Брижина взглянула на него с любопытством. Поддерживать с Каталиной связь было очень непросто. Трудно представить, как он сумеет доставить сестре весточку быстрее, чем они доедут туда сами.
Эмельен лукаво улыбнулся. Потом отпустил её руку и, достав из кармана листок бумаги с уже написанным на нём посланием, предложил Брижине его свернуть. Не понимая, зачем, она всё-таки его послушалась и свернула бумагу.
— А теперь положи на открытую ладонь, подумай о сестре и подуй на листок.
Подобная просьба показалась ей ещё большим сумасшествием.
— Так и знал, что без меня не станешь. — Эмельен наклонился к её ладони. — На раз, два, три.
Вопреки здравому смыслу она повторила за взывеем, и резкий порыв ветра подхватил листок с её руки. Взвил ввысь и понёс в сторону гор.
— У нас тоже есть свои секреты и хитрости, — улыбнулся взывей.
***
Путь до Верхней резиденции оказался непростым. Часть дороги им удалось преодолеть на наёмной карете, и Брижина могла лишь догадываться, какие видения насылал на кучера Эмельен. Но часть пути пришлось идти пешком. Самую сложную часть. И хотя снег уже начал таять, предвещая скорую весну, это едва ли облегчало задачу. На дорогах то и дело встречались покрытые коркой льда и оттого скользкие лужи.
В дороге Брижина старалась не думать о встрече с сестрой и о завете матери. Не хотела погружаться в грядущие события раньше, чем того потребует долг. Но мысли всё равно ускользали из-под контроля и утягивали её в мрачный мир неизбежности.
Двум сёстрам суждено сразиться. И именно Брижине предстоит бросить сестре вызов. Именно ей предстоит навязать этот бой.
К воротам резиденции она подошла измотанной не только физически, но и эмоционально. И ей вдруг стало страшно, что послание Эмельена затерялось где-то в горах и не дошло до сестры или лорда Шенье. Если так, то им не попасть в эту крепость. Но вопреки опасениям, ворота, почувствовав их приближение, послушно распахнулись.
***
Каталина Арди
Послание сестры я получила несколько дней назад и с тех пор не находила себе места.
— А если они не дойдут? — спрашивала Освальда снова и снова, позволяя ему неизменно меня успокаивать.
— Не дойдут? — переспрашивал он с насмешкой. — Одна из сильнейших заклинательниц и взывей? Если бы сюда было настолько сложно добраться, то эту крепость даже не построили бы.
Я верила его аргументам, но беспокойство всё равно сидело занозой в сердце. Всё это время, пока я ждала, оно саднило и перетягивало внимание. Эта мука завершилась, лишь когда я услышала:
— Они добрались.
Освальд поднялся на ноги, будто ожидал, что в гостиную вот-вот войдут. Я тоже подскочила с места.
— Прошли через ворота. Скоро их приведут к вам.
Но я не хотела ждать. Даже не потрудившись накинуть что-то на плечи, побежала к сестре на улицу. Кто бы мог подумать, что я успею так привыкнуть к Брижине и даже буду скучать.
— Брижина! — крикнула, распахивая руки для объятий. Сестра ответила, но отчего-то сдержанно. В улыбке, тронувшей её губы, мне почудилась грусть. — Что-то стряслось?
— Нет. Просто устала.
— И кто бы сомневался? Дойти до резиденции пешком!
— Часть пути мы проехали, — сказал наблюдавший за нами взывей. — Но вы всё равно высоко забрались, — взглянул через моё плечо на вход в особняк.
Я тут же спохватилась.
— Чего же мы тут стоим? Быстрее проходите. Для вас уже приготовили комнаты. И завтрак ещё не остыл.
— Комнаты хватит и одной, — сказал Эмельен как бы между делом, и я застыла от удивления. Взглянула на сестру вопросительно. Но она лишь устало развела руками.
— Одной достаточно, — вот и всё объяснение, которого я удостоилась.
Пока сестра переодевалась в чистую одежду, я торопила слуг, а потом и сама бросилась им помогать. Расставив тарелки на столе, стала нетерпеливо расхаживать по столовой. Потом собралась сама подняться наверх.
— Их проводят в столовую. Не переживай, — остановил меня Эмельен.
— Я не переживаю, — снова уселась за стол. — Точнее, переживаю, но не поэтому. Брижина выглядела подавленной. Мне неспокойно.
Казалось бы, сестра и взывей наконец-то дошли до резиденции, и терзавшая меня тревога должна была уняться. Но эта заноза вонзилась в сердце ещё глубже. Логикой объяснить это было непросто, но интуицию не обманешь. Что-то пошло не так. И Брижина не хотела мне об этом рассказывать.
Когда они с Эмельеном появились в столовой, я увязла в своей тревоге. Брижина старалась вести себя непринуждённо, что в целом на неё походило мало. Она улыбалась тогда, когда раньше осталась бы безразлична. Интересовалась нашей жизнью в резиденции. И всячески отвлекала меня от главных вопросов. Что произошло? О чём я не знаю? Чего мне стоит опасаться?
И что бы сестра ни говорила, я чувствовала — это всё не то. И весть о собранных в Жермэне соратниках и соратницах меня не успокоила. И рассказ о том, что Эмельен предложил Брижине пожениться. Новостей было море, но среди них не хватало главных. Однако сестра настойчиво делала вид, что обо всём рассказала.
— А что у вас? Удалось что-то обнаружить? — спросила она, отодвигая опустевшую тарелку и беря в руки чашку с дымящимся чаем.
Я кивнула. И пересказала сестре и Эмельену всё, что удалось обнаружить.
— В последние дни мы с Освальдом ищем рубку. То место, где проходит ось и откуда раньше управляли островом. Но никак не можем его обнаружить.
Сестра побледнела и будто испугалась, но быстро взяла себя в руки.
— Думаю, я смогу вам помочь, — сказала Брижина так, будто ни капли не сомневалась. Но снова опустила детали. — Только сначала нам нужно немного отдохнуть.
Не выдержав её угрюмости, я спросила:
— Брижина, что-то произошло? Ты можешь довериться мне. В чём бы ни было дело.
Но она лишь натянуто улыбнулась.
— Всё хорошо. Это усталость никак не проходит.
Эмельен приобнял её и легонько поцеловал в висок. Казалось, шепнул ей что-то, и она немного расслабилась. Похоже, взывей знал, в чём было дело. Вечером мне непременно нужно его расспросить. После того как они отдохнут.
Но мои надежды оказались напрасны. Сразу же после ужина Эмельен под предлогом накопленной усталости вернулся в свою комнату. Брижина, посидев несколько минут вместе с нами у камина, тоже ушла. Угрюмая, молчаливая. Её молчание заставляло нервничать.
— Они что-то скрывают, — пожаловалась я Освальду, когда мы
