и прыгала с одного на другой снующих прямо в воздухе, всё ближе подбираясь к Максу. Тогда Дамир мановением руки отбросил их подальше, а Тэсса всё бежала, разгонялась, но её цель становилась всё дальше. Дамир не позволял приблизиться, всячески мешая, и как только Тэсса перепрыгивала на следующий пласт, он тут же отлетал в сторону, как можно дальше.
Так было, пока Тэсса вдруг не прорвалась сквозь эту каменную сонму. Один удар когтистой лапы порушил замкнутую цепь, обратил в пыль. Тэсса уже оказалась над Максом, готовая вцепиться, когда Дамир сцепил собственные руки в замок и резко опустил. Все камни, вся земная пыль, поднятые прежде, сжали Тэссу в ком и яростно обрушили, подняв неистовое облако пыли.
И всё же Тэсса выбралась и из него тяжёлой, качающейся поступью. Холодный исподлобья взгляд всё отчётливее говорил, сколь тяжела аура, нависшая над нею.
Путь к Максу преградил Дамир. Он нарастил себе толстую броню из камня. Тэсса замерла. Глаза её вновь зажглись огнём, и напряженье мышц потребовало новой драки.
Дамир ударил. Размашисто и мощно. Тэсса увернулась и молниеносными ударами когтей стала сдирать всю каменную бронь, да так разогналась, что Дамир не мог уследить, лишь успевал наращивать всё новые бронеслои. А между тем скорость ударов возрастала. Дамир и пикнуть не успел, а Тэсса уже стиснула его каменную шею. Хватка стала мёртвой. Когти раскрошили остатки бронеслоя и начали впиваться в кожу.
— Тэээсссааа! — Закричал Макс. — Ведь тебе нужен именно я! Так я здесь!
Тэсса убрала руку от шеи Дамира, но тут же замахнулась, и когти полоснули по каменной груди. Броня разлетелась. На голой груди остались три фиолетовые раны. Дамир рухнул, скрючился, истошно закричал, пока Тэсса приближалась к Максу. Он трясся и едва стоял, но всё же вытянул руку, закрыл глаза и представил успокаивающий шелест травы, горячее трепетное дыхание, волнительное биение сердца, нежный шёпот, кофейный аромат, молчание безлюдных мест, треск поленьев в камине, перелистывание страниц, ночной стрёкот цикад. Представил и перенаправил всё это Тэссе, заглянув в её глаза, мысленно прильнув к душе и сердцу. И шаг её замедлился, глаза помутнели.
— Прости меня, прости, что подвёл, что расстроил и обманул. Да, я виновен и заслуживаю лишь презрения. Только прошу, не будь такой, как сейчас, лучше вовсе выкинь меня из сердца, но не позволяй ему очерстветь! Ни Дементий, ни Элайя не хотели бы этого. — Макс упал на колени. — Умоляю, не вреди себе!
Тэсса вся серо-каменная, с венами цвета лавы, с потухшим взглядом, остановилась рядом с Максом. И он коснулся её каменной щеки, и её кожа начала становиться мягкой, светлой и тёплой, злость в глазах гасла. Тэсса упала, вернув человеческий облик.
Макс подбежал к Дамиру, он стонал, зажимая свои раны. Макс помог брату подняться, а дальше Дамир побрёл сам. Макс же взял Тэссу на руки и направился в лечебницу, где уложил обоих в голубое сияние капсул.
— Как скоро они поправятся? — Спросил Макс.
— Если их воля и желание достаточны сильны, всё пройдёт довольно быстро. Но раны эти совсем не из простых. Прогнозировать что-либо не представляется возможным. Остаётся лишь ждать и надеяться. — Ответила Пандора.
Макс вздохнул, последний раз взглянул на Дамира c Тэссой и удалился, вышел из лечебницы, бредя куда-то в неизвестность.
Всё было так странно. Небо моргало закатами и рассветами, а порой солнце уходило в зенит. Наступало затмение. Оно сменялось полярной ночью со звездопадом, мог резко начаться дождь, но капли, не успев коснуться земли, становились снегом, градом.
Макс брёл, а рельеф вокруг разрастался горами, холмами, реками и озёрами. Куда Макс шёл? К чему хотел прийти? Где оказаться? Вот оно распутье.
Что же делать, когда всё валится из рук? За что взяться? С чего начать в этом непостоянном мире? Как проложить свою тропу в этих непроходимых джунглях и на чём проплыть необъятный океан на пути к своему счастью, если всё меняется и с каждым найденным ответом возникают всё новые и новые вопросы?
Можно даже ни на что не направлять свой взор и не зацикливаться. Забыть все вопросы, что рождаются в твоей душе и уйти с насиженного якобы места в жизни, которое ты от рождения считал своим, но уже через год, месяц или даже спустя час то самое твоё родное станет для тебя чужим. Вот ты моргнул и мир уже не тот, что прежде. Тебе казалось, что твой путь проложен асфальтом, но оказалось, это лишь грязные маслянистые разводы, через кривые отражения которых ты силился познать свой мирок со всеми его тысячами форм и искажений, недостойные взгляда и мыслей адекватного человека.
Так, минуту назад у тебя была целая жизнь и все ключи от её замков, но вдруг они сломались, и ты ждёшь мастера, что их починит, но единственный мастер это ты, а ты всё ждёшь и не можешь это осознать. Друзья, семья, близкие, родные и любимые, разве не они ключи от этой жизни? Разве не должны мы беречь, ценить их дружбу и любовь, заботу и поддержку, а не растрачивать их по мелочам, транжиря это богатство? Но стоит ключам сломаться, и ты навсегда останешься в коридоре с запертыми дверями, за каждой из которых жизнь, отныне потерянная для тебя.
В воздухе витало что-то нехорошее, и Макса охватило странное волнение. Сердце неспокойно билось и возмущалось продолжению этого пути, требовало направить мысли и тело в обратную сторону.
Макс остановился, прижал руку к груди и помассировал. А после обернулся и пошёл в лечебницу.
Там было тихо. Руны всё так же сияли голубым светом. Но купол был всего один. Под ним лежала Тэсса. Дамир водил над ней рукой и наблюдал.
— Дамир?! — Радостно воскликнул Макс.
— Тссс! — Произнёс Дамир, затем развернулся и направился к брату.
Как в страшном сне Макс увидел чёрные глаза и расчерченное венами лицо.
— Здравствуй, Максимка!
Макс вздрогнул и отшатнулся.
— Это… это невозможно!.. Тэсса сказала, что Эдем недоступен для тебя! — Прошептал Макс.
Дамир взглянул на Тэссу.
— И она была права. Но видишь ли в чём дело, в тот раз, когда твой брат был у меня в гостях, я посадил в его благородное сердце небольшое семечко в очень толстой непознаваемой кожуре, и хвала этому исцеляющему агрегату — семечко пробудилось! Росток взошёл!
Дамир провёл чёрной рукой по голубому свету купола над Тэссой, и тот потемнел. По Тэссе пробежались смолисто-фиолетовые вены. Она скрючилась и начала извиваться подобно змее. Её глаза открылись, и Тэсса вскочила, точно разбуженный безумный зверь.
