потрясающая женщина!
– Угу… Потрясающая дура, – пробормотала я угрюмо и отвернулась.
– Не перебивай, Амира! Ты лучшая во всех мирах!
Драклорд притянул меня к себе и закрыл рот поцелуем.
От прикосновений его губ по венам побежал жидкий огонь. Наверное, вокруг нас даже снег плавился, но я не видела ничего, всецело поглощенная страстью. Не знаю, как долго это длилось, но когда мы снова друг на друга посмотрели, я чувствовала себя точно пьяная. Финбар поправил мне прядку, поплотнее закутал в плащ.
– Амира, открою тебе страшную тайну: Остужающий не смог бы вернуть тебя на Землю. Это мог бы сделать я, если бы ты попросила.
Я шокировано уставилась на Финбара.
– Т-ты можешь меня вернуть домой?
– Уже нет. Без меча не смогу. Прости.
– Но… Если бы был, ты бы правда это сделал?
Мой вопрос драклорду совсем не понравился, но он не отвел взгляда и мрачно кивнул. Мне одновременно стало и грустно, и радостно. А еще я вдруг поняла, что именно этого знания мне так не хватало, чтобы принять окончательное решение. Знать, что я могу вернуться, было бесценно!
– Тогда я остаюсь, – шепнула и потянулась к нему за поцелуем.
Нас прервал язвительный голос:
– А как же твой ненаглядный Руслан? Ты ведь так мечтала быть с ним?
В нескольких метрах от нас стояла Иль Сана.
Выглядела она как-то потрепано: на ресницах застыл иней, лицо покрылось жуткими прожилками, а губы почернели от холода, да к тому же ехидно улыбались. Глядя на нее, я поняла, что это тело действительно мертво. Нирфеатка больше не тратила магию, чтобы поддерживать его в нормальном состоянии, ведь оно ей больше не нужно.
– Финбар, Руслан это… – начала было я.
– Определенно дорогой тебе человек, который остался на Земле, – закончил он за меня и обратился к твари: – Если моя Тень того пожелает, я верну ее в родной мир, но это мы решим как-нибудь без участия посредников в виде нирфеатского отродья.
Неожиданно он сорвался с места и бросился к Иль Сане. Не знаю, как я сумела рассмотреть все, что случилось дальше, ведь двигались оба стремительно. Нирфеатка рванула навстречу, потянулась ко мне, отращивая из ладоней длиннющие костяные шипы. Они глухо стукнули в преграду из прозрачного льда, выросшую между нами. Одновременно в руках Финбара соткался меч. Нет, это не был Остужающий – я и это смогла разглядеть. Этот меч был изо льда, но голову бывшей пособницы он снес как самый настоящий. Та покатилась по снегу, а я наблюдала за этой картиной с каким-то странным равнодушием. Это больше не моя подруга, это просто тело, которое давно следовало похоронить…
Впрочем, долго любоваться на этот кошмар не пришлось. Драклорд сделал резкое движение ладонью, будто толкнул перед собой воздух, и из нее вырвался сноп голубого пламени. Миг, и от тела и головы Иль Саны ничего не осталось.
– Ну, и что ты теперь будешь делать? – поинтересовался драклорд, проводив взглядом что-то невидимое глазу. – Здесь на стерионы вокруг нет ни единого живого существа, чье тело ты бы могла занять.
Присмотревшись, я тоже увидела легкое искажение пространства над землей чуть выше роста человека. Там металось что-то небольшое, размером с ворону. Я подбежала к Финбару и спросила:
– Куда ты спрятала меч?
Ответа я не ожидала, ведь тела у бесплотного духа не было, потому вздрогнула, когда в моей голове прозвучал голос, похожий на шелест:
«Как тебе удалось выжить? Здесь и правда очень холодно. Мне даже пришлось бросить то бесполезное тело…»
– Иль Сана, тебе скучно? Поговорить не с кем? – проворчала я и поморщилась от неприятного ощущения.
– Говори, где Остужающий? – приказал ей драклорд.
«Ну уж нет! Ничего я вам не скажу!»
– Я тебя заставлю. Уж поверь! – пригрозил Финбар.
«Я не знаю, где он. У меня не вышло доставить меч королеве. Я использовала свой секрет, переместилась сразу к барьеру. Меч должен был меня пропустить сквозь него, но стоило сделать шаг, и я… Я снова оказалась здесь! В этой проклятой снежной пустыне! Как ты это сделала, отвечай!» – набросилась нирфеатка почему-то на меня.
Набросилась в прямом смысле. Спикировала и ударила в грудь. Несмотря на то, что она была бесплотной, я почувствовала тугой порыв ветра.
– У тебя не получится завладеть моим телом! – усмехнулась я.
«К сожалению, – признала Иль Сана. – Зато и у вас не выйдет от меня избавиться. Я вернусь вместе с вами в Шаротт. Буду все время рядом. Буду убивать дорогих вам людей. Буду сводить вас с ума, рассказывая ужасные вещи. Буду менять тела, и вы станете подозревать каждого! В каждом видеть меня! Ты сбрендишь первой, убьешь себя, только чтобы не слышать мой голос!»
Она расхохоталась как типичная злодейка.
Я завертелась, пытаясь понять, где она прячется, но теперь даже марева не было видно, и тем не менее она была рядом – где-то прямо на мне! И я не могла ее ни сбросить, не стряхнуть! Было так мерзко, словно по мне ползла сороконожка…
– Финбар! – посмотрела я на Драклорда с отчаяньем.
– Тише, тише, милая. Я тебе помогу.
«Ой, да что ты сможешь сделать? Только наблюдать, как страдает твоя Тень, и рвать волосы от бессилия! Вы еще не поняли, с кем связались! Я Иль Сана – Солнце Бездны, дочь королевы Нирфеи! Высшее создание!»
Она говорила ужасные вещи, но Финбар, казалось, ее даже не слушал. Он будто бы что-то обдумывал, а затем спросил:
– Амира, ты мне доверяешь?
«Да-да! Доверься ему, и увидишь, как коварны мужчины. А хочешь, расскажу, что любил делать с женщинами Аурель?» – Иль Сана принялась нашептывать такие гадости, что мне стало нехорошо.
– Заткнись! Замолчи!
Я зажмурилась и зажала руками уши, да только избавиться от этого голоса не получалось.
– Амира!
Финбар легонько встряхнул меня за плечи, заставив открыть глаза. Обхватив мое лицо ладонями, он вдруг заговорил на непонятном мне языке. Голова закружилась, и я инстинктивно ухватилась за его руки. Поначалу ничего не понимала, а потом вдруг слова стали разборчивыми:
– Я люблю тебя, моя Тень, хоть ты и не понимаешь, что я говорю. Я полюбил тебя с первого взгляда, потому что истинную Тень невозможно не полюбить. Ты – моя, а я твой. Это чувствуешь сердцем, всем существом. Дракон сходит с ума, желая быть рядом, и мужчина тоже, ибо едины мы в одном. Нет Дракона без Тени…
Он говорил, и его голос заглушил истошные визги Иль Саны. Я больше не слышала нирфеатку, только его – самого дорогого на свете мужчину, к которому
