я чувствовала что-то особенное. Не просто любовь – особую связь.
Магические цепи на наших руках замерцали, на мгновение став видимыми.
– Нет Тени без Дракона… – прошептала я по наитию.
Глаза Финбара сверкнули сапфирами.
– Амира, ты мне доверяешь?
– Да… – выдохнула я вместе с облачком пара.
«Не смей! Не вздумай! Что вы замышляете?» – где-то на грани сознания продолжала вопить нирфеатка.
А Финбар уже превратился в дракона. В следующий миг гигантский ящер дохнул огнем, и пламя окутало меня с ног до головы, но не обожгло, а вот вся моя одежда осыпалась пеплом, и даже плащ, который он мне выдал. Одновременно стало тихо, и только ветер свистел над ледяной равниной. Я вдруг поняла, Иль Саны больше нет. Солнце Бездны – существо, считавшее себя высшим, окончательно исчезло.
«Не догадался снять плащ? Она же замерзнет!» – послышались обеспокоенные мысли дракона.
Но мне совсем не было холодно. Напротив, бросило в жар от пикантности ситуации. Подумала, что и это я обязательно нарисую: девушка, дракон и снежная бескрайняя равнина…
Финбар снова стал человеком, подхватил меня на руки, окутал теплом, заставив чаще забиться сердце. Я уставилась на него, закусив губу.
– Я нашел твой рисунок, Амира. Мне он очень понравился… – неожиданно поделился он, слегка охрипшим от сдерживаемой страсти голосом.
Я тут же поняла, о каком именно рисунке идет речь, и мои щеки вспыхнули.
– Что ты со мной делаешь, Тееень? – протянул Финбар так интимно, что его голос отозвался внутри приятной вибрацией.
– Ничего такого вроде бы…
Если бы на границе с Пустошью Вечной Стужи кто-то жил, он бы увидел странную картину – несущийся над снегами дракон, а на нем верхом совершенно обнаженная девушка. Раскинув руки и запрокинув голову, она кричала от восторга и счастья.
В тот вечер мы вернулись в замок не сразу. Сначала заглянули в сапфировую пещеру и долго, никуда не спеша, любили друг друга. Ни о чем больше не думая, кроме как друг о друге. Меч появился внезапно – упал откуда-то сверху, и Финбар ловко подхватил его за рукоять. Так с мечом в руках он и достиг пика. Когда я наконец смогла связно мыслить, приподнялась на локте и потянулась к нему, чтобы посмотреть.
– Остужающий?! Но как? Финбар, я ничего не понимаю…
Убедившись, что меч действительно тот самый, я стянула у Финбара его рубашку. Нагота меня не смущала, просто почему-то захотелось.
Драклорд тут же притянул меня к себе, обнял. Зарылся носом в волосы.
– Фин…
– Что именно тебе объяснить, Тень?
– Все. Как меч оказался здесь? И почему ты был так спокоен, когда разговаривал с Иль Саной? Я так переживала, а тебе как будто было все равно. И потом, ты думал… – я смутилась, но закончила: – Ты думал только о том, как затащить меня в постель, а не о спасении Кирфаронга, судя по всему.
Финбар от души рассмеялся.
– Я бы, может, и меньше об этом думал, если бы кое-кто не летал на мне голышом.
– Эй! Это-то тут при чем? Ты сам сжег всю мою одежду!
–Ты такая милая. Люблю тебя, Тень! – Улыбался мне драклорд.
– Если любишь, признавайся, в чем дело?
– В тебе. Как только ты сказала, что именно загадала, я понял – все будет хорошо. Потому и мышеяр тебя не убил, ведь для спасения Кирфаронга ты должна быть живой. И даже сам меч не потратил ни капли твоей силы по той же причине.
– Меч тратит мою силу?!
– Да, Амира. Ты еще не знаешь, но Василина, Тень алмазного дракона, в свое время едва не погибла, пытаясь вернуться на Землю. Вы, землянки, не обладаете магическими способностями. Исполняя ваши желания, меч тратит ваши же жизненные силы. Совсем немного на простые желания. После вы можете ничего не почувствовать или ощутить небольшое недомогание: головокружение, тошноту, слабость. Но такие серьезные желания, как переход между нашими мирами, могут вас убить.
– Какой ужас… – прошептала я, приложив к щекам ладони.
Как хорошо, что я так и не попыталась вернуться домой.
– Не бойся, теперь ты предупреждена, и ничего плохого не случится.
Драклорд подтянул меня к себе, уложив на спину. Навис сверху и поцеловал прямо в губы. Потом еще раз, и еще…
Освободив меня от рубашки, он принялся покрывать мое тело поцелуями. Его ласки становились все смелее и настойчивее. Спокойные, уверенные движения, местами властные, делали меня покорной, точно глина в руках умелого гончара. Мои стоны и всхлипы снова наполнили пещеру, отразились в тысячах граней драгоценных камней.
В очередной раз достигнув пика, я ощутила, что из глаз катятся слезы. Я попробовала их вытереть, и неожиданно в кулаке оказалось что-то твердое. С удивлением уставилась на два синих камешка на ладони.
– Это же… – Я подняла взгляд и посмотрела на довольного Финбара.
– Сапфиры. Теперь даже твои слезы – драгоценны, моя Тень.
Я молчала добрую минуту, а затем выдала:
– Это что же, теперь я смогу наныть себе на что угодно?
Драклорд расхохотался и покачал головой.
– Мне говорили, что землянки странные. Не врали. Но да, камни самые настоящие – высшей пробы.
– Тогда буду делать из них украшения. Одни из тех, что от радости. А вторые – если ты меня расстроишь. Запоминай, где какое, – заявила я мстительно.
Финбар возмущенно вылупил глаза, а затем принялся меня щекотать. С визгами и смехом я попыталась уползти. А он не позволял, пока я не запросила пощады. Набесившись, точно дети, мы снова стали серьезными.
– Есть хочу, – пожаловалась я.
– И я…
Даклорд плотоядно меня осмотрел и вдруг легонько ущипнул за обнаженное бедро. Шлепнув его по руке, я подозрительно прищурилась.
– Ты чего это задумал, м-м?
– Да так. Слышал, что в вашем мире драконы едят принцесс. Вот, подумал, вдруг вкусно?
«Амира, не слушай его! Он какую-то ерунду несет! Я не ем женщин!» – Фрост посчитал необходимым вмешаться.
– Так речь же не о женщинах, а о принцессах, – поправил его Финбар.
– А я и не принцесса! Я – княжна. Это другое.
Мы рассмеялись.
«Финбар, я что-то чувствую. Точнее, я знаю, что нам нужно», – неожиданно сменил тему дракон.
– Амира, подожди немного. Есть одно безотлагательное дело, – тут же заявил драклорд.
Он отошел в сторону и, превратившись в дракона, принялся суетливо носиться по пещере. Выглядело это довольно потешно. Я внимательно за ним наблюдала и улыбалась.
Наконец дракон остановился. Принюхался и ударил по стене мощными когтями. Повторял он это до тех пор, пока не выбил камень удивительно правильной формы – слеза.
– Что это? – задав
