— Спасибо, Мей, спасибо — рассматривая подаренную нэцке, Маргарита благодарно положила руку ей на плечо.
— Да, пожалуйста! — махнула рукой Мей, — Ну, я пойду, а то Марк ждет, — она поднялась с постели, заботливо поправив покрывало, — А ты отдыхай, вид у тебя усталый.
— Конечно, конечно, — проводить посетительницу Маргарита могла только взглядом в виду слабости своего состояния, — А ты заметила, что рядом с тобой он стал намного чаще улыбаться? — в ответ азиатка смешно подернула носом.
— Ой, смотрите, неужели это он? — проходящая мимо, молоденькая медсестра дернула за рукав свою коллегу чуть старше, — Да, совершенно точно — ведь он же! — они обступили парня, сперва в нерешительности замявшись, — Разрешите автограф, господин Витриченко? Не хотите ли посетить наш благотворительный концерт — дети и взрослые будут в восторге от присутствия такой знаменитости, — они наперебой начали уговаривать его.
— Ну, я даже не знаю — такая уж я знаменитость? — Марк покраснел, улыбнувшись.
— О, не стесняйтесь! Расскажете детям о своей жизни, о том, как вам удалось добиться успеха, — продолжали настаивать девушки.
— Вы так уверены, что мне есть, что им рассказать? — юноша всё ещё не терял надежды, что они, в конце концов, оставят его в покое — но не тут-то было, щебечущие восторженные поклонницы не спешили отступать.
— Ну, не прибедняйтесь, — они с таким упорством упрашивали его, что он едва не дрогнул, — Очень вас просим.
— О! Вот, моя девушка, — появившуюся Мей, Марк встретил почти с облегчением, обнимая и целуя в висок, — Она заменит меня, и голос у неё, не в пример моего, лучше будет, — и сейчас в её глазах он искал поддержку, — Верно я говорю, милая? К тому же, может случиться так, что я буду занят и могу опоздать, — он пожал плечами. скосив взгляд на миниатюрную азиатку.
— Ну, и что мне теперь прикажешь делать? — беззлобно фыркнула девушка, — Терпеть не могу караоке… — нарочно сердито мотнула она головой.
— Это поможет тебе отвлечься и придаст уверенности в себе, — ответно парирует он.
— Но, без тебя я не согласна, — она решительно поставила условие, но смягчилась по его веселым взглядом и улыбкой.
— Постараюсь не подвести, — отрапортовал Марк, подмигнув, и она растаяла, улыбнувшись.
В тоже время, Адель, отлучившаяся в дамскую уборную, нашла там, сидящей на плиточном полу, девочку лет тринадцати, в белой больничной сорочке и белой же косынке, с ожесточением рвавшей красивое концертное платье.
— Подожди! Не надо… — всплеснула руками маленькая светловолосая девочка, — Такое красивое… Зачем ты так?
— А зачем оно мне? — сквозь слезы, бросила девочка, не отрываясь от своего занятия, — Я никогда не буду больше танцевать…
— Не будешь? — белокурая малышка обошла кругом, продолжая с недоумением следить за её действиями, — но почему?
— Потому, что я больна, — огрызнулась девочка в белой сорочке, — От всех лекарств я теперь осталась без своих прекрасных волос, а чувствую себя всё так же плохо.
— Ты обязательно поправишься, — Аделька подошла ближе и присела рядом на корточки, осторожно расправляя складки лежащих на полу обрывков платья, — А твоё платье мой папа может починить — он у меня хорошо шьет. Я возьму его, можно?
— Да, бери, кому оно теперь нужно, — махнула рукой девочка, зло отшвырнув пышные юбки, — Забирай хоть насовсем.
— Нет-нет, я верну обязательно, — замахала руками Аделина, — Ты не подумай…
— Говорю же, бери и уходи, приставала маленькая, — раздраженно отстранилась старшая.
— А как тебя зовут? — младшая сгребла в маленькие ручки остатки платья, — Как я найду, кому платье отдавать?
— Ноэль, — ответила она более благодушно, — а теперь иди, не надоедай мне, — и махнула в сторону двери, и Аделька, прихватив одежду, выбежала в холл.
— Идем домой, Адель? — Марк протянул ребенку руку, — Стоп! А это что у тебя такое? — и он, и Мей с удивлением посмотрели, что она держала в руках.
— Это одной девочки… — ответила ему Аделин, — Я должна вернуть его. Папа зашьет его, и она снова будет танцевать, — она кивнула, улыбнулась, и удивленно замерла с раскрытым ртом, повернув белокурую головку, — Ой! Да вот же она! И бежит чего-то…
— Куда ведет эта лестница? — японка дернула парня за рукав.
— Не знаю, — пожал плечами Марк.
— Зато я, кажется, догадываюсь, — она запнулась, переведя дыхание, — Её нужно остановить, — и кинулась по лестнице вслед за мелькнувшей белой сорочкой.
— Постой! — Мей окликнула девочку, подошедшую опасно близко к краю крыши больничного крыла, а именно туда вела эта лестница, — Я знаю, что ты собираешься сделать, — девочка остановилась, но так и не обернулась, порывы ветра заглушали речь, — Обернись, посмотри на меня, на мои руки, — Мей подкатила рукав и подняла высоко левую руку, — Я когда-то тоже думала, что это решит все проблемы… только я предпочла прыжку — передозировку наркотиком. Тут не слишком высоко — можешь не разбиться насмерть, а только покалечишься… Тебе мало?! Ты подумала о своих близких? Каково им будет?
— А мне как? Я не хочу жить! — надрывно всхлипнула девочка, опустившись вниз, всё ещё придерживаясь трясущимися руками за ограждение, — Разве это жизнь? Мне отрезали грудь, от лекарств у меня выпали волосы и меня всё время тошнит, и всё равно врачи не дают гарантии, что я буду жить…
— А ты и не будешь жить, если сама не захочешь этого, — совершенно серьезно заметила азиатка, — Ты сама должна захотеть — ради себя, ради своих родителей, которые не должны хоронить своих детей. А твои — очень бы огорчились, узнав, что с тобой приключилось несчастье — без сомнения.
— А твои родители? — только теперь девочка соизволила обернуться, посмотрев полным страха и сочувствия взглядом.
— Моих родителей больше нет, — коротко ответила собеседница, потерев кончик носа и нервно отряхнув невидимую пыль с рукавов, заодно отворачивая их назад, прикрывая следы от уколов.
— Прости, я не знала… — девочка стыдливо опустила голову.
— Как твоё имя? — Мей измерила взглядом девчушку — с босых ног до повязанной белой косынкой головы.
— Ноэль, — ответила ей она — А твоё?…
— Иди сюда, глупенькая, — девочка сперва оробела, когда незнакомый человек подал ей руку, и протянула в ответ свою дрожащую ладонь, — Меня зовут Мей. А ты запомни, запомни навсегда своё имя и никогда не повторяй таких глупостей, поняла? — и та, мягко приобняв, провела её вниз по лестнице, — Ну, пойдем, пойдем, тут ветрено, ещё простудишься… — где их ждали медсестры, Марк и Аделина, — И то, что тут произошло, будет нашим секретом, и мы о нем никому не расскажем. Мы ведь не хотим расстраивать твоих родителей?
