Знойное солнце незаметно скрылось за горизонтом, и на кобальтовом небе с фиолетовыми разводами появились первые звёзды. На Тур-Рине из-за вечно сияющих казино и ночных клубов звёзд совсем не видно.
Я гуляла по вечернему Шарршеорону и любовалась небом и как-то незаметно для себя вышла за каменные стены города. Наконец-то подул прохладный ветерок. Здесь неподалёку всё ещё стоял припаркованный прямо на траву космический корабль, а рядом росло восхитительно красивое дерево-исполин.
Когда мы только заходили на посадку, я обратила внимание, что часть планеты покрыта лесами с такими грандиозными деревьями, а здесь исполин рос в одиночестве. Никогда не видела ничего подобного. Чёрно-коричневая кора поблескивала в тусклом свете звёзд и казалась неведомым фантастическим материалом. Я подняла ладонь, чтобы убедиться, что это всего-навсего кора.
— Не рекомендую трогать местные деревья. Ларки отождествляют их стволы с Духами Предков и верят, что после смерти каждого воина вырастает такое дерево.
Я отдёрнула руку и посмотрела на Фабриса. На фоне ночного неба его рогатый силуэт казался не менее фантастическим, чем кора исполина.
— Я оскорблю местных, если потрогаю? — уточнила я, но на всякий случай убрала руки в карманы сарафана.
— Не то чтобы оскорбишь… — протянул цварг задумчиво. — Но здесь, на Ларке, слишком много загадок и вещей, которые плохо вписываются в менталитет граждан Федерации. Просто поверь, деревья лучше не трогать.
Я кивнула и шумно вздохнула. Некоторое время мы молчали. Эмиссар, судя по всему, тоже выбрался из шумной цитадели, чтобы погулять в одиночестве за каменными стенами. Ветер теребил луговые травы, затрещали первые цикады.
— Послушай, Фабрис, — наконец решилась я. — Я действительно до последнего не представляла, что всё обстоит так серьёзно… и про ближний круг я не знала до недавних пор. Теперь я понимаю, почему тогда ты в «Госпоже удаче» не смог подтвердить, что встречаешься с той эльтонийкой по делам эмиссариата… я даже понимаю причины, почему ты пытался всё это скрыть. Я очень ценю твою заботу, честное слово, но предложение Леандра Ламбе действительно выглядит куда разумнее, чем то, что задумал ты… и реалистичнее в исполнении. И если хочешь, я сделаю всё, чтобы ты вошёл в состав Аппарата Управления.
Цварг бесшумно подошёл ко мне и заглянул в глаза. У правого уголка фиолетовых губ обнаружилась глубокая морщина.
— А с чего ты взяла, что я хочу становиться сенатором?
— Ну… как же… — Я растерялась.
Неужели надо объяснять очевидные вещи? Кто отказывается от власти?
— По-моему, кто-кто, а ты должна была почувствовать, что мне нравится моя работа в Службе Безопасности Планеты, я не хочу ничего менять.
— Но если ты подашь на развод, то твоё будущее изменят за тебя, разве нет? Если ты проиграешь? Если большинство голосов совета всё же будет против?
Мужчина медленно покачал головой. Звёздный свет облизал его рога, делая их похожими на идеальный глянец.
— Я раньше этого не понимал, но есть то, чего надо добиваться любыми способами. И ты, Даня, относишься к этой категории.
Мурашки прокатились вдоль позвоночника. Из уст эмиссара высшего звена это заявление звучало серьёзно.
— Любыми?
— Да. — Он кивнул, не отрывая от меня взгляда тёмно-серых глаз. — Несмотря на то что Леандр Ламбе относится ко мне практически как к сыну, я ему не доверяю и не рассказал главного элемента плана. Помнишь, мы нашли андроидов в квартале Карнавальных Масок?
— Да как такое забыть-то? — Я передернула плечами, вспоминая до ужаса натуральные лица.
— Формально всех андроидов уничтожили. Но это только формально. На самом деле кремации подверглись почти все роботы, но пять штук, похожих на чистокровных цваргинь, я тайком сохранил.
— Зачем? — изумилась я. В голову сами собой полезли всякие пошлые картинки…
— Не за тем, за чем ты подумала, — усмехнулся Фабрис. — Андроиды не гуманоиды и бета-колебаний не создают. Секс с ними цваргам интересен настолько же, насколько тебе интересно жевать прошлогодний плесневелый хлеб.
Я потупилась и почувствовала, как щёки залила краска. Ну да, кто о чём, а медвежатник о взломе сейфа…
Фабрис немного помолчал, собираясь с мыслями.
— В тот день, когда мы подрались с Жаном, меня арестовала Системная Полиция и продержала почти неделю в тюрьме до выяснения обстоятельств, так сказать. Частный юрист, полуцварг Мишель Марсо, не имеющий ничего общего со Службой Безопасности, подписал все бумаги и помог мне освободиться. Он же подал идею, что в моём случае я могу добиться развода не самыми законными методами. Сразу после выхода из тюрьмы я отослал ему несколько андроидов. Это был запасной план… Пока я искал рычаги давления на членов Аппарата Управления по своим каналам, Мишель сделал видеозаписи, где внешне чистокровные цваргини жалуются на жизнь и требуют больше свободы…
— Ты сфальсифицировал видеозаписи?! — потрясённо воскликнула я и невольно схватилась за голову. — То есть то, что ты озвучил, — лишь часть шантажа?!
— Да, — спокойно ответил Фабрис. — Лишь часть. Эти записи я пущу в ход в случае, если голосов в совете не будет хватать. Я покажу их и сообщу, что вылью в цваргскую инфосеть. Это взбудоражит умы, вызовет волнения, очередные демонстрации… АУЦ это точно не надо.
— А тот юрист, Мишель? Который тебе помог? Вселенная, если они поймут, что он имеет ко всему отношение…
— Дань, ты не поверишь, но он сам согласился и приплёл в «исповедях» цваргинь ещё и то, что им запрещают выходить замуж за полукровок. Мой случай в этом плане особенно резонансный: Лейла родила от ларка, и дети больше крови имеют по отцу. Марсо сам ухватился за идею, потому что если сейчас продвинуть мысль, что цваргини могут образовывать семьи с полуцваргами, то в итоге это будет выгодно для планеты. Здесь не только колоссальное ущемление женщин, но также огромное — смесков, рожденных от цваргов и представительниц других рас. Один пласт тянет за собой другой, как любая звезда день за днём неумолимо пожирает себя, превращаясь в красного гиганта. Будучи полукровкой, Мишель сам заинтересован в том, чтобы АУЦ разрешил цваргиням выходить замуж за таких, как он.
Я потрясённо молчала, не зная, что сказать.
— Мы договорились, что Мишель займётся в первую очередь моим разводом, а уже дальше я помогу ему по мере сил и возможностей. Но самое главное, Даня, я сказал, я вгрызусь в совет клыками, но выбью развод. И полумеры мне не подходят. Есть только одно, что может меня остановить.
— Что же?
Я вскинула изумлённый взгляд на Фабриса. Он казался таким смелым, таким мощным, таким храбрым, таким… неземным. Одна мысль о том, что уже сделал и собирается сделать этот мужчина, просто чтобы официально жениться на мне, вызывала дрожь в груди.
— Ты, Даня. Если ты скажешь, что для тебя это слишком, что мои методы тебя не устраивают или пугают… и ты не хочешь выходить за меня такого настоящего, то это меня остановит, — тихо произнёс он.
Я стояла и смотрела на Фабриса, думая о том, что ещё не так давно на улице Бронзовых Псов сама ему рассказывала, что считаю преступлением, а что нет. Кажется, с тех пор прошла целая вечность. Эмиссар высшего звена, слуга закона собирался ради меня поступить, как он считал, нечестно. Но что есть преступление? Убийство — это преступление? А если жертва случайно убивает в процессе самозащиты, когда пытались лишить жизни её? Намеренное обречение гуманоида на вечное одиночество на холодном планетоиде — это преступление? А если так решила группа других гуманоидов, которые гордо именуют себя «судом»? Воровство — это преступление? А если грабят воров и возвращают награбленное хозяевам?
Сложно, очень сложно… Особенно когда планет в Федерации много, и то, что разрешено на одних, строго карается по закону на других; когда в одном месте наказание — это пребывание в комфортной тюрьме с трёхразовым питанием и выходом в инфосеть, а в другом — смерть была бы гуманнее карательной меры.
