статусе представлять единую прислуге и работникам. Формально она являлась моей женой, но у меня не было желания давать ей полномочия распоряжаться лейством в моё отсутствие. Мало ли какие глупые приказания она могла отдать.
В итоге решил ограничить её права возможностью выбора меню и вопросами, касающимися сада, огорода, внутреннего убранства дома и рукоделия. Кроме того, необходимо отдать распоряжения о том, чтобы её поселили в одни из гостевых покоев. Мне не хотелось бы иметь проблемы с Ксендрой в случае, если она узнает, что я разместил Аню во Вторых покоях. Во всех лействах традиционно Первый покои принадлежали лею, а Вторые — его законной супруге.
В любом случае мне понадобится время, чтобы разобраться со всеми накопившимися делами в столице, и на время моего отсутствия Ане лучше побыть в статусе гостьи. Так спокойнее.
Безусловно, я очень привык к ней за время совместного путешествия. Она была милой, уютной, спокойной, заботливой и искренней. Я также отмечал, что она далеко не так глупа, как показалось вначале, всегда готова пошутить или подурачиться. А ещё я никогда так много не смеялся, как за эти дни с семьёй. Мальчишки тоже любили подурачиться и сейчас начали соревноваться за моё внимание, устраивая мне и друг другу всякие розыгрыши. Это оказалось по-настоящему весело.
Несколько раз я едва сдерживался, чтобы случайно не поцеловать Аню. Я по-прежнему проводил с ней почти все ночи, но долгожданного пресыщения не наступало, и это даже начало злить. Женой точно не стоило увлекаться, слишком многое связывало меня с Ксендрой, в том числе и столичный дом, из-за которого мы успели поссориться ещё дважды за последние две кинтены.
В последний вечер перед приездом в лейство Аня не пошла тренироваться, вместо этого разговорилась с каким-то пожилым профессором в ресторане при гостинице, где мы остановились. Я же занимался с мальчишками, поэтому участвовать в их разговоре не стал. Всё началось с вопросов об истории Аларана, которая вызывала у единой живейший интерес, а закончилось уже без моего участия. Я наивно полагал, что из беседы со стареющим преподавателем истории вреда не выйдет, поэтому вечером меня ждал неприятный сюрприз.
Мерзейший сюрприз, если говорить откровенно.
Отправив детей искупаться перед ужином, я нашёл жену в её комнате. К ужину она не вышла, сославшись на плохое самочувствие. Этому я опять же не удивился: в дороге Аня однажды отравилась местными ягодами крушники, из которых в срединных землях делают варенье и компоты. Мальчики, кстати, смогли крушнику есть без последствий, возможно, у местных есть особый фермент, который помогает её переваривать, я-то тоже её спокойно ем.
Когда после ужина я попробовал зайти в покои жены, то впервые наткнулся на запертую дверь. Но даже это меня не смутило, подумал, что дверь закрыли на замок до того, как мы заселились.
— Аня?
В ответ на мой зов дверь открылась. Жена стояла на пороге одетая и напряжённая. Глаза казались огромными на бледном лице, и смотрела она на меня как-то иначе.
— Алекс, ответь мне, пожалуйста, на вопрос. Когда ты пришёл в мой мир, то сказал, что планируешь снять брачную метку. Как ты хотел это сделать?
Аня смотрела на меня серьёзно и мрачно, никогда прежде не видел у неё подобного взгляда.
Такого вопроса я не ожидал. За время путешествия мне удавалось не касаться скользкой темы наших меток, не объяснять жене значения их цветов. Её метка и кайма на моей уже давно уверенно светились белым, свидетельствуя о глубине её чувств. Моя осталась серой, уже не ненависть, конечно, но…
— Это уже неважно, — проговорил я, лихорадочно обдумывая, как избежать неприятного разговора.
— Мне сказали, что метку можно снять только убив одного из супругов. Или есть другой способ? — от её взгляда стало жарко и стыдно, а затем я разозлился.
— Я уже сказал тебе, что это больше не имеет значения, — с нажимом ответил я.
— Хорошо. Тогда поцелуй меня, — вскинула она подбородок, упрямо глядя мне в глаза.
— Нет!
Наверное, я ответил слишком резко.
Но Аня поймала меня в неожиданный момент, я не был готов к этому разговору и не думал, что кто-то другой расскажет ей о метках. Поцелуй означал гораздо больше, чем просто признание в любви. То, чего я не собирался ей обещать и чего она не в праве от меня требовать.
— Хорошо, — она выдохнула и опустила голову вниз. — Скажи, а в смерти Марка замешан ты?
— Какого Марка?
— Того соседа, которого ты выкинул из квартиры, когда открыл портал ко мне. Ты его убил?
— Не люблю насильников, — пожал я плечами.
С чего она вообще вдруг вспомнила про этого Марка?
Аня посмотрела на меня так, что внутри всё противно сжалось. Как перед боем, когда я знал, что уже через пару часов госпиталь будет завален умирающими воинами, и я не смогу спасти всех, даже если выну из себя кости.
— Знаешь, Алекс, я доверилась тебе дважды, — грустно сказала Аня. — Но третьего раза не будет!
Дверь перед моим лицом захлопнулась, а в замочной скважине повернулся ключ. В груди запекло. Я едва сдерживал бушующую ярость, скользил по гостиничному номеру глазами и прикидывал, что тут можно разбить. Затем немного совладал с собой и вылетел из комнаты, с размаху закрыв дверь.
Мой путь лежал на тренировочное поле, где я несколько часов вымещал гнев на ни в чём не повинных деревянных столбах и попавшихся под руку случайных противниках. Но легче так и не стало. Наверное, стоило всё рассказать жене самому, а не ждать, пока это сделает какой-нибудь заезжий доброхот.
Охватившая буря злости удивила меня самого. Я ничего не обязан Ане объяснять и уж точно не собирался оправдываться. Пусть дуется сколько хочет, учинять разборки я не собирался. Поговорю с ней, когда она остынет.
От женщин одни проблемы, а когда их две, то проблем не в два, а в двадцать два раза больше!
Ладно. Завтра мы прибудем в лейство, а затем я уеду в столицу на несколько кинтен. Надо же выяснить, кто подсадил мне под кожу «клещей», и разобраться со столичным домом.
А с женой поговорю, когда вернусь обратно.
___________________
[11] Селемин — пять литров
Конец первого тома
