— А что же Агна?
— Ты справишься с ней. Я лишь немного помогу.
— Труп сразится струпом, — пробормотала я.
Цахтал покачал головой.
— Она ввела тебя в заблуждение, Габриэль. Между вами одно существенное различие — ты узнаешь время своего ухода, но не мертва в настоящем. Она — мертва изначально, и не ведает, когда растворится.
— Она сказала, что бессмертна.
— И соврала. Ни одна тень не будет жить без света. Отними его, и эта тварь уйдет.
— Не понимаю, зачем ей было меня убивать? Где логика? Она ведь сама сказала, что может только благодаря мне попасть в реальный мир!
— Или благодаря Дайре, — улыбнулся Цахтал. — А ещё пробраться с кем-то из мужчин. У неё есть варианты, просто ты была самым удобным. Но прозвучал отказ, и Агна поняла, что не убедит тебя.
Я пыталась переварить услышанное, но в голове сидел только один вопрос: сколько же мне осталось? Потом я медленно села, даже не пытаясь поглядеть на рану, а затем встала. Ноги держали крепко, хотя состояние было тряским.
— Мне придется с ней сражаться?
Цахтал кивнул.
— Магией? — уточнила я.
— Не только своей. Никто из твоих друзей не останется в стороне.
— Толпой на одного? — нахмурилась я, и монстр рассмеялся.
— Благородство для чудовища — все равно что лазейка в броне для не слишком острого клинка. Покажи слабое место — он ударит тотчас. Агна — не человек, Габриэль. Она может желать, ей ведомы страсти, но многие из тех чувств, что делают вас целостными, не доступны отражениям. Сейчас твои друзья у подъема на плато. Марк правильно понял: туда лучше не лезть.
— Но ты сам сказал прийти! — возмутилась я, совершенно не стесняясь повышать голос на предка. Почему-то с ним было легко разговаривать и чувствовать себя прежней.
— Я испытываю вас, Габриэль. Не потому, что получаю от этого удовольствие, а чтобы сделать сильнее. Сейчас на Атре не всё спокойно, и виной тому именно это место — Плато Разлома. Его энергия и мощь вскоре повлекут за собой страшную битву. Хотя оно — лишь орудие, а выбор всегда делают люди. Агна должна уйти, Габриэль. Убить её вы не сможете, так как не овладели некоторыми важными способностями. Но прогнать — да.
— Светом?
— Именно.
— Только им?
— И стихиями, конечно. Вспомни, как ребята выдували радужные шары. Пусть сделают так ещё раз.
Нужно было решиться.
— Я… Сколько мне осталось? — прошептала, а у самой поплыло перед глазами.
Цахтал склонился и спокойно, как о давно решенном, сказал:
— Тринадцатое октября, Габриэль.
Мой горький вкус. Я замешала тесто для пирога сама, своими решениями.
— Значит, всё было зря?! — вырвалось само, надрывно и злобно. — Не отправься мы на этот остров, и ничего бы не случилось? Я почти мертва, Атра все равно страдает, Грозовой дом разрушен!
— Ты не права, Габриэль. Вы обрели поддержку и спасли Лео.
Я покраснела. Ну, конечно. Стоило вспомнить счастливые вопли Марка, когда он обрел брата…
— Да. Прости. Как я могу быть такой эгоисткой? Просто… Оказалось, что мой век совсем недолог. Я не успела налюбиться, понимаешь? Не хочу причинять Марку эту боль. Он не заслужил новой муки. Ты же знаешь, какой он хороший… Пожалуйста, скажи, что мне делать?
Я расплакалась прямо перед великим предком, но стыдно не было. Цахтал был монстром лишь в легендах, а сейчас со мной стоял чуткий и преданный друг.
— Смерть бывает разной, Габриэль, — сказал он. — Твоя не похожа на остальные. Я расскажу тебе одну древнюю легенду, которую никто уже не помнит. Когда-то на Атории жил юноша, и у него была большая семья — мама и пятеро младших сестер. Его звали Зар. Он трудился дотемна и вставал засветло, чтобы обеспечить их необходимым, но семья всё равно жила бедно. Да и что может молодой парень? Не жалея сил, он вспахивал поля, корчевал пни, брался за любую работу, пусть самую тяжелую. И вот однажды к нему пришла Смерть. Никто не вечен, тем более если надрывает и тело, и сердце непосильным трудом… «Я заберу тебя сегодня ночью, — сказала она. — Попрощайся с родными». Беспомощный в этой неравной битве, юноша так и сделал, но когда он пришел в лес, звездное небо открыло ему великую тайну. Ты ведь знаешь, Габриэль, что светила можно складывать в рисунки и слова? Он сумел прочесть высоты и, когда пришла Смерть, встретил её без страха. «Я не иду с тобой», — сказал парень. Такого владычица судеб не ожидала, и ей стало интересно, что он придумал. «Ты устал. Ты слаб. Ты смертельно болен», — сказала она. «Я слаб, но только стоя на этой земле. Я могу отдохнуть за чертой мира — и обрету новые силы. Я поборю свой недуг зельями, что творятся в иных пределах», — отозвался юноша, и Смерть поняла, что случилось. «Я открыл Небесный путь, — сказал Зар. — И ухожу по нему в иную судьбу. Но буду возвращаться с новыми кусочками жизни и дарить их близким, чтобы они были счастливы». «Ты навсегда потеряешь для себя прежний мир, но я уважаю твой выбор», — сказала Смерть. Она хорошо знала, что на стороне юноши один из самых главных законов Семи миров: о том, что сердце в каждом из них бьется иначе. И Смерть склонила голову и не стала спорить, ведь оба они понимали, что, продлив жизнь на звездном пути, Зар рано или поздно всё равно умрет. И юноша ушел в бархат черного неба, растворил себя в потоке другой судьбы. Он обрел силы и сумел побороть данность, чтобы никогда не покидать свою семью. Теплом души, яростным огнем преданности он согревал их издалека, глядел сверху живыми бусинами небесных светил, а порой, когда хватало мочи, приходил навестить и всегда приносил дары: любовь, нежность и доброту. Сестры Зара нашли любимых, мама состарилась и радовалась внукам. А он продолжал присматривать за ними, пока не обрел собственное счастье, что длилось до самой его кончины. Но это уже другая легенда, Габриэль. Когда-нибудь, возможно, я расскажу и её.
— Значит, мне нужно искать новый путь? Но разве это возможно? Как можно улететь на звезды, если нет крыльев? Они так далеки!
— Если сможешь понять, как, тогда обретешь иную судьбу. Живи, пока можешь жить, Габриэль. Ты в любом случае потеряешь прежнее и пожертвуешь чувствами.
Снова злоба охватила меня, но я решила, что время для гнева ещё придет.
— Я вернусь к друзьям. Мы прогоним Агну. Что потом?
— Я приду к вам, Габриэль, и провожу домой безопасным путем. В Атре всё неспокойней, но теперь у вас есть знания, чтобы защитить её.
— Ничего у нас нет! — вспылила я. — Снова биты, снова стрижены! Думаешь, забавно, когда друзья калашматят друзей?
Цахтал неожиданно рассмеялся. Чувствовал он явно иначе, не так остро, как люди. Иначе бы понял, что слышать смех мне сейчас хочется всего менее.
— Я никогда не бросаю тех, кого послан оберегать, Габриэль, но и не помогаю постоянно. Люди — сильнейшие среди созданий, они со всем могут справиться сами. Моя задача — подсказать путь. Не проложить прямой курс, лишь навести. Для этого, Габриэль, есть личины.
— Как это?
Монстр поднялся и отошел подальше, присел на огромном камне. Я ждала, не понимая, чем ещё он собирается меня удивить? И вдруг сверху упала гигантская тень — это прилетел Кервел. Монстры поглядели друг на друга и одинаково усмехнулись.
— Никогда не было разделения на двух властелинов! — пораженно воскликнула я. — Ты и тот, и другой!
— Я могу быть в нескольких местах одновременно, Габриэль, но изначальный облик всего один.
— Бог с острова! — вырвалось у меня, и неподалеку возник третий образ.
— Не мог же я оставить Лео одного, — произнес дракон.
— И, конечно, не оставлял вас, — кивнул Цахтал.
— Атра находится на скрещении опасных троп, Габриэль, — произнес Кервел. — Я стараюсь сдерживать то, что может прийти из Заколдованной долины. Остальное вы должны делать сами.
— Если ты такой могущественный: спас Марка, играючи перенес нас через океан, сражаешься с гадостью, что бродит в горах, тогда почему не спас Лео много лет назад? Почему не вернул его?
— Я уже сказал, что не вмешиваюсь в судьбы, когда человек сам избрал тропу, — нахмурился Цахтал. — Это была ошибка Среднего Сварта, не моя. Он её и исправил.
