Сердце Кровавого Ангела. Дилогия (СИ) - Снежная Марина

Иногда я даже пользовалась чувствами ко мне Златана, чтобы вызвать у Адена ревность. Еще помнила о том, что говорил Дерек. Об одной из слабостей Кровавого Ангела. Он собственник. Пусть даже чувства ко мне в нем не слишком сильны, но я делила с ним постель, а теперь живу под одной крышей. Должно же ему быть неприятно, если другой мужчина покушается на то, что в какой-то мере принадлежит ему. И порой я даже замечала особый блеск в глазах Адена, дающий основания надеяться, что тому и правда неприятно. Но тем не менее, в открытую вампир не проявлял недовольства. И я с каждым днем с горечью убеждалась, что он не лукавил тогда, в лесу, говоря, что хотел бы видеть меня со Златаном. Иногда, безумно злясь на Адена, я даже сама пыталась убедить себя в том, что мое место здесь, в доме Яровых, рядом с их сыном.

Златан с ног сбивался, стоило мне чего-то пожелать. Он явно серьезно увлечен и будет носить меня на руках, как его отец свою пару. Я вполне могу быть счастлива с этим мужчиной и со временем даже исправить некоторые его недостатки или примириться с ними. Но стоило увидеть прекрасное лицо Адена, как все здравые размышления рассыпались в прах. А сердце тоскливо ныло, с такой силой стремясь к этому мужчине, что страшно становилось. Я хотела быть с ним, и только с ним! Любой другой стал бы жалкой заменой. И имею ли я право обманывать Златана, давая ему надежду на то, что однажды отвечу взаимностью? Он заслуживает большего — женщины, которая будет любить так же сильно, с ума по нему сходить.

В вечер, когда Златан повел меня знакомиться со своими друзьями-оборотнями, я приняла решение — когда Аден уедет, я тоже покину дом Яровых. Если позволят, останусь в поселении, но сниму жилье в другой части города, устроюсь на работу. Пусть лучше буду одинокой, но зато честной в первую очередь перед самой собой. Я не имею права отравлять чью-то жизнь тем ядом боли, каким отравлена моя душа. А будет ведь еще больнее, когда лишусь частицы самой себя. Уже сейчас, когда он все еще находится рядом, пусть и отдалился, я в полной мере осознавала, как же будет невыносимо тяжело с ним расстаться. Никогда не видеть прекрасных черт, не слышать звука негромкого мягкого голоса, становящегося иногда твердым и звенящим, как сталь, не ощущать аромата кожи и волос, кажущегося приятнее самых изысканных духов, не чувствовать мимолетного прикосновения невесомых, но таких сильных пальцев. Черт! Как же тяжело!

Златан и его друзья, чувствуя мое состояние, вовсю пытались вовлечь в общее веселье. Они хорошо меня приняли и правда были замечательными. Я делала вид, что мне весело, что им удается меня отвлечь от тяжелых мыслей, но на самом деле хотелось одного — поскорее закрыться в своей комнатке и дать волю настоящим эмоциям. Так что через несколько часов, когда веселье было еще в разгаре, я шепотом попросила Златана отвести меня домой. Сказала, что плохо себя чувствую. Он был искренне встревожен, так пытался помочь, но от этого становилось только больнее. Мне было неловко обманывать его, но иначе просто не получалось.

Едва сумела скрыть облегченный вздох, когда мы, наконец, вернулись и он проводил меня до моей комнаты. Торопливо зашептала слова благодарности за приятный вечер и даже не сразу сообразила, что происходит, когда лицо Златана вдруг оказалось невероятно близко, а горячие губы накрыли мои — почти робко, будто спрашивая разрешения. Я была настолько ошарашена, что даже отреагировать не успела, а он воспринял это как знак одобрения и стал действовать активнее.

Того, что произойдет в следующий момент, я никак не ожидала. Даже сначала не поняла, что за сила отшвырнула от меня Златана. Только когда увидела горящие от ярости глаза Кровавого Ангела, осознала невероятное. Ему настолько было неприятно увидеть, как кто-то другой меня целует, что привычная бесстрастность слетела, как шелуха. И осознание того, что это означает, заставило все внутри затрепетать от безумной радости. Неужели Аден на самом деле неравнодушен ко мне, как ни пытается показать обратное?! И в этот раз я не позволю ему просто так закрыться от меня и вновь надеть маску! Мы обязаны поговорить, выяснить все до конца. Я просто не оставлю ему выбора!

Когда Аден, пробормотав сбивчивые извинения, скрылся за дверью своей комнаты, я повернулась к уже стоящему на ногах мрачному Златану.

— Прости, я должна была с самого начала дать тебе понять, что между нами ничего не будет, — прошептала почти беззвучно. — Я люблю его.

Оборотень некоторое время смотрел на меня ставшими золотистыми, как у волка, глазами. Потом, не говоря ни слова, ринулся прочь. На краткий миг кольнуло чувство вины, но я решила, что стоит дать ему остыть, а уже потом нормально поговорить. Я постараюсь объяснить свои мотивы, извиниться так, чтобы он понял. Терять Златана, как друга и просто хорошего человека в моей жизни, не хотелось. Странно, но всего за несколько дней я успела к нему привыкнуть. Жаль, что чувства, что я питаю к нему, вовсе не те, какие бы предпочел он сам. Но я ничего не могу с этим поделать.

А сейчас главное — заставить Адена вылезти, наконец, из своей скорлупы, убедить поговорить со мной начистоту. Что бы он ни сказал, постараюсь принять и понять. Но я больше не могу так мучиться. Эта неопределенность убивает! Его позиция собаки на сене, когда он сам то отталкивает, то дает понять, что неравнодушен.

Он все же открыл мне, пусть и не сразу. Только вот разговора никакого не получилось. Я даже опешила от той страсти, с какой на меня накинулся обычно холодный Кровавый Ангел. Но уже скоро она пробудила мою собственную, и трудно было рассуждать здраво и думать о каких-то разговорах. В эту ночь мы любили друг друга так, словно в последний раз, полностью отдавшись чувствам, не думая ни о чем. И с каждым прикосновением и поцелуем этого мужчины я все больше понимала, что он и правда для меня навсегда останется единственным. Да как я смогу после такого позволить к себе прикоснуться кому-то другому?! Это будет казаться кощунством.

Мой Ангел! Как же я люблю тебя! На все пойду, лишь бы ты был рядом! И в этот раз не позволю тебе снова оттолкнуть. Обнажу перед тобой душу и заставлю обнажить свою. Чтобы не осталось недомолвок и непонимания. Но это будет завтра… А сейчас пусть за нас говорят наши тела, между которыми творится самая настоящая магия, связывающая в единое целое — с одним сердцем, одним разумом и желаниями.

Какое же разочарование я испытала, проснувшись одна в пустой постели! Сначала подумала, что Аден просто уже встал и, не желая будить меня, вышел из комнаты. Поспешно привела себя в порядок и ринулась вниз. Как обычно в такое время в доме находилась только Славия. Видан и Венда на работе, Нежа — в школе, которую после нововведений жены альфы могли посещать и девочки. Куда запропастился Златан, не знаю — в университете у них как раз начались каникулы, потому он и имел возможность полностью посвятить мне эти дни. Но тому, что он уехал после того, что произошло вчера, нечего удивляться. Явно не желал со мной пересекаться. И его трудно за это винить.

По дому разносился аппетитный запах жарящихся пирожков, и я нерешительно двинулась на кухню. Славия смерила мрачным взглядом, выдавая свое недовольство, и у меня тут же запылали щеки. Наверняка весь дом в курсе того, что вчера происходило между мной и вампиром.

— Завтракать будешь? Вернее, скорее уж, обедать, — буркнула она. — Смотрю, ты мастерица поспать!

Я уже начала отнекиваться, желая поскорее убраться отсюда и избежать явно готовящихся обрушиться на мою голову упреков. Но Славия решительно потащила меня к столу, поставила передо мной пирожки и налила чаю.

— Давай, ешь, а то тощая, что скелет! Смотреть страшно. Девка должна быть в теле.

Я смущенно поблагодарила и принялась за еду, размышляя, как бы ненавязчиво разузнать о том, куда запропастился Аден. Слушала ворчание Славии о вертихвостках, которые крутят хвостом то перед одним, то перед другим, а потом у разбитого корыта остаются. Прекрасно понимала, к кому относятся эти едкие комментарии, но огрызаться не хотелось. Знала, что в случае старой оборотнихи это только подольет масла в огонь.