пытаясь этим жестом попросить лорда Криста замолчать. Не зная, что он собирается мне сказать или в чем признаться, мне оказалось вполне достаточно услышать начало этой речи. После его слов мне на сердце словно груду камней уронили, и возникшая тяжесть оказалась настолько давящей и тяжелой, что я не знала, как с ней справиться. Воцарилась тишина, нарушаемая лишь звуками разговоров от костра, где постепенно солдаты устраивались на ночлег, и шуршащими от ветра ветвями деревьев сзади нас. Мужчина решил не продолжать, раз я этого не хочу, а я боялась услышать что-то, что еще сильнее причинит мне боль или изменит все.
Перед глазами пронеслась вся неделя, это был нескончаемый поток воспоминаний. Отдельные обрывки бесед, какие-то моменты, образы, даже чувства. За последние дни случилось больше событий, чем за все двадцать лет моей жизни и весь спектр перенесенных эмоций обрушился с новой силой, делая камень на груди еще тяжелее. Я вспомнила каждый поступок лорда Криста, совершенный в моем присутствии, каждую минуту рядом с ним и осознание накрыло меня так, словно мне на голову ведро холодной воды вылили.
– Он убьет вас, как только вы пересечете границу, – шепотом проговорила я, словно если произнесу эту фразу чуть громче, Бог смерти непременно меня услышит. Главное – ее услышал собеседник и откинулся затылком на дерево, переведя взгляд на черное небо. Почему я раньше не задумывалась над этим? Ведь в разговорах проскакивали намеки, да и мужчина сам говорил это открыто, но я не придавала значения, воспринимая, как нечто само собой разумеющееся или простые предположения. Мы же даже выпили с ним за это, и Велиант искренне считал, что сейчас проживает последние дни, а я не воспринимала это всерьез.
– Мне даже интересно, сколько метров я успею пройти, когда пересеку ее, прежде чем это случится, – усмехнулся Велиант. – Ты должна запомнить одну вещь, раз и навсегда. Если Бог смерти что-то хочет, то он это получит. Вопрос лишь в том, сколько трупов он оставит на пути к своей цели, и кем они будут, – тихо проговорил он, сохраняя некую приватность нашей беседы. Я уже знала о том, что он только что сказал, все вокруг предостерегали меня и сообщали об этом, а я не могла поверить, что Бог смерти убьет его за невыполнение одного приказа. Или Велиант сделал что-то еще, чем насолил ему, но не говорит мне об этом?
– Но ведь выполни вы его приказ и у него не осталось бы средств воздействия на меня. Ему некем было бы мне угрожать и мне не было бы смысла идти к границе, – повернув голову и посмотрев на собеседника, я заметила, что краем глаза и он наблюдает за мной, но старается делать это максимально незаметно.
– Вентира, он послал армию за сыном с фибулой, ты думаешь, он не сделает этого для твоих поисков, если ты не явишься туда? Армия Ночной Королевы не единственная в мире, что может быть собрана и отправлена куда угодно по одному его слову, – и я знала, что сказанные только что слова Велианта были правдой. Когда имеешь дело со столь могущественным существом, которое обладает еще и влиянием на других людей, борьба с ним кажется бесполезной.
– Значит, последние дни, – проговорила я, а мужчина положительно кивнул. Смотря на него сейчас, я еще больше убедилась, что пока он рядом, все остальное не имело никакого значения, а произнесенную фразу можно распространить и на меня. Ведь это мои последние дни свободы, и неизвестно, какую судьбу определит мне Бог смерти после пересечения границы и права ли я в своих догадках. Одни вопросы без ответа раздражали, и я решила не думать о них. – У вас же есть своя палатка?
– У нас есть своя палатка, – поправил он мой вопрос и одновременно ответил на него, вопросительно посмотрев на меня. В этом взгляде читалось больше недоумения и сомнения, нежели когда-либо прежде, да и насчет таких вещей он никогда не проявлял этих эмоций. – Нас ведь могут услышать солдаты, – на всякий случай напомнил Велиант, словно это могло что-то изменить. А я хмыкнула и пожала плечами.
– И когда вас это останавливало? – отозвалась я, чуть наклонилась и поцеловала его. Он никогда этого не делал сам, только, как и сейчас, отвечал на мои поцелуи, закрыв глаза, но это не имело никакого значения. Оторвавшись, Велиант резким прыжком поднялся на ноги и протянул руку, помогая мне встать. Вложив ладонь в его, я тоже оказалась на ногах, и мы двинулись к одной из разбитых на поляне палаток. А миска с недоеденной едой так и осталась стоять там, под деревом, как памятник нам и нашему незаконченному разговору, и его попытке всё мне рассказать.
Когда я проснулся, то чувствовал себя куда лучше, чем всего несколько часов назад. Вот что удобный диван делает с ранеными и ослабшими людьми, а за подложенную мне под голову подушку отдельное спасибо Сол. Двуспальная кровать и одеяло справились бы куда лучше, но нам такой роскоши не предложили, а я предположил, что солдаты совершенно забыли о нашем существовании и где нас оставили после качественной обработки всех моих повреждений. Вот по-любому погрузились в обсуждение случившегося и своего будущего нового короля. Честно говоря, у меня самого в голове так и не уложилось то, что я узнал о спутнике, но теперь я хотя бы мог попросить его оторвать руки тем солдатам, которые избивали меня, и эти мысли не давали покоя, вдруг согласится.
Небо за окном так и оставалось черным, но в душе теплилась надежда, что сейчас на самом деле ночь. В комнате горело несколько свечей, позволивших мне оценить скудность и обшарпанность обстановки. Два дивана, стол со стульями, камин, спрятанный за ширмой. Все это видело лучшие времена, а сейчас доживало свои годы. Сестра валялась на втором диване, забравшись на него прямо в сапогах, она согнула ноги в коленях и рассматривала потолок. Проследив за ее взглядом, я тоже увидел разводы, должно быть, при дожде крыша протекает, и вся вода оказывается здесь. Только я собирался подать голос, оповещая о своем пробуждении, как двери в комнату открылись. Вздрогнув от уверенного стука каблуков по скрипучим половицам, я приподнялся в надежде не увидеть солдат, решивших вернуть нас в клетку.
– Выезжаем через час, хватит разлеживаться, – заявил голос Риана, и я облегченно выдохнул. Узнать парня с такого расстояния и в стоявшем полумраке у
