и моих сопровождающих, полностью блокирующие магию в организме человека. Но это — прямо очень сильно крайняя мера. Поэтому несколько дней Власен находился словно бы в пузыре, уж насколько Хранителя хватило при условии, что мальчишке и капли вреда причинено не должно быть. В пределах собственного дыхания магия еще вылетала, но дальше — нет, и воздействовать ею Власен никак не мог. И был прощен только после того, как искренне осознал, как был не прав, конечно же, принеся извинения учителю.
Будем откровенны, это еще цветочки, ягодки меня ждут впереди. Нос тут многие задерут. Это неизбежно. И подростковый период, и опять же, магия появилась. И вообще, жизнь круто повернулась, показав свой золотой бок. Хотя никаких таких успехов из них еще никто не достиг, а чужими руками всяк себя королем ощутить может, особенно находясь на полном попечении да на всем готовом. Забылись уже голоднее годы, забылись как страшный сон, и вспоминать их никому неохота…
Поэтому трудотерапия, трудотерапия и еще раз трудотерапия. А то, ишь ты, расслабились, возомнили себя поцелованными Священной Парой! Так я каждого заново перецелую, крепкой ладонью да за шкирняк! Встряхну так, что мало не покажется!
А сегодня, казалось бы, день примирения и отдыха, выходной, который мы решили устроить всем, потому что в таком режиме постоянного обучения чокнуться недолго, а мне неспокойно.
Вроде и дети уже более-менее контролируют свою энергию, не дают ей вырываться спонтанными устойчивыми лучами, и все ж что-то гложет, совсем неясно что именно. Дурное предчувствие какое-то…
Я обвела взглядом увлеченных разными занятиями детей, которые расположились в гостиной кто где: на ковре, на софе, за столом… Все были заняты болтовней, рисованием, лепкой…
С Марикой, конечно, пока не всё гладко. Но обработка ее сознания идет полным ходом, иными словами, что такое «хорошо» и что такое «плохо», ей наглядно объясняют не только жрецы, но и я с Тирханом. И чуть ли не постоянно над душой кто-то из взрослых стоит, напоминая про контроль эмоций и желаний.
А там, иной раз и от остальных обитателей перепадает науки. Смешно сказать, недавно ей и от Илиаса досталось. Очень Марике понравилась новая игрушка у сына, которую я на луме связала. Такой бюджетный вариант кривоватого медвежонка, чьи внутренности были наполнены луковой шелухой да сеном, про вату тут пока только мечтать приходилось. Глазки — пуговки, яркий бант на шее… Да своего желания поиграть с медвежонком, потрогать чуду-юду, сдержать не смогла и спроецировала его, неосознанно, на моего сына. И получила отдачу.
Ребенок, во-первых, не поддался, а во-вторых, недолго думая, выпустил по источнику чужой магии свою грозную зеленую нить. Прямо в лобешник зарядил на глазах у всех присутствующих. В итоге на память об этом инциденте у Марики остался стыд перед нами и шишка на лбу, которая, впрочем, быстро рассосалась.
Зато данный инцидент привел меня к мысли, что с Илиасом придется начать занятия гораздо раньше. Пусть и в игровой форме, но строгой все равно придется быть… А то мое чадушко уже сейчас свой трудный характер демонстрирует. Мы и вспыльчивые, и гордые, и требовательные, и надо чтобы все делалось так, как ему надо. Хранитель тот ковром стелется, я вот, несмотря на милое личико, чудесные синие глазки и обворожительные ямочки на щёчках, не ведусь. И на слезы, что жемчугом с пушистых ресниц срываются — тоже. Хитрюга растет, и манипулятор.
А еще, что на праздник Пения Метели я сделаю всем детям игрушки… Благо вяжутся недолго, а радости приносят уйму. Даже мальчишки постарше на медвежонка заглядываются… Будут им всем и зайчики, и лисички, на что мне мастерства и фантазии хватит, то и будет.
И все же, что же меня настораживает? Отчего под лопаткой сосет, а во рту словно привкус металла? Я вновь осмотрела довольный отдыхом народ, но никто из них не вызывал во мне никакой реакции. Дети, друзья, семья… все хорошо. С ними хорошо.
Не они источник тревоги.
Тогда что же не так? Может с морфом что? Я прикрыла глаза, позволяя своему дару бежать вперед за много-много километров, туда, где ощущался конец нити, связывающей меня и Его светлость. Тоже не то, жив, относительно здоров, помирать точно не собирается, дрыхнет… Но я все равно с облегчением выдохнула. Жаль терять таких мужчин. Королевству очень повезло с таким будущим аргерцогом.
В момент, когда во мне взвыл сиреной дар, я покачнулась. А мысленно и вовсе прокостерила духа, за что получила едва ощутимый, но все-таки ощутимый шлепок по ягодицам. Обиделся, видите ли, а кто вторженца пропустил?! Проморгал! И тот факт, что все силы на детей с даром бросал, ни капли не умаляет его ошибки!
Явно чувствуя и мой гнев, и неудовольствие, хранитель картинками начал показывать границу моих земель. А там… Честно, я уже все повидать успела, ко всему успела привыкнуть, однако такого огромного беркута, да еще черного, как смоль, видеть не приходилось. А он… словно прощупывал воздух впереди себя, как будто что-то невидимое не пускало его и вместе с тем, словно бы сомневалось в том, что пропускать нельзя. Беркут парил и искал лазейку, чтобы попасть в мои владения. И я готова поклясться, эта хищная птица отлично видела путеводную нить — сплав из зеленой и медной нити… Связь. Наречённого отца с крестником…
— Быть не может, — ахнула я, и медленно села в кресло, хорошо хоть, оно прямо позади меня стояло, я с него встала, когда осматривала гостиную на источник собственной тревоги. А еще хорошо, что мой эмоциональный возглас не привлёк ничье внимание.
Я не сомневалась в том, кто посетил мои владения. Мы еще с Тирханом удивлялись, что не получили никакого ответа на свое письмо. Аргерцог Амадео решил не размениваться на письма — он заявился лично!
Сначала я хотела позвать учителя, но увидев, что он увлечённо рисует вместе с Илиасом, передумала. Потому что я копчиком чуяла — моя деточка меня увидит и уже не отпустит, вой до небес стоять будет. У Илиаса с интуицией тоже все отлично. Особенно, когда мама собралась слинять куда-то…
А слинять придётся, потому что рано или поздно, а границу пробить у Амадео получится. И без клятвы я его пропускать не желаю. Нельзя, не когда он
