— Серин, — без тени представился отозвался мальчонка и сурово так: — А мама мне не разрешает с чужими разговаривать.
— Правильно не разрешает, — кивнула я. — Серин, значит. Выходит, я не ошиблась. Ох… Что ж так колбасит-то?
— С чужими действительно разговаривать нельзя, только я не совсем чужая. Скажи пожалуйста, а у тебя дядя есть? Такой… эм…
— Гниющий, да?
— Хм… Ну, можно и так сказать.
— Тогда есть. Он раньше не такой противный был, а теперь… страшный.
— Так-таки страшный, — хмыкнула, вспоминая собственную реакцию при знакомстве с горбуном.
— Угу. Но вообще, он хороший, только жить с нами в дном доме больше не хочет. Говорит — нечего грязь разводить. И всё время в библиотеке пыльные книжки читает. А ещё у меня лук есть! И конь. Настоящий! Правда-правда! Хотите, покажу?
Мальчик, вцепившись в мой локоть от возбуждения даже подпрыгнул, так хотелось ему мне свою живую игрушку показать. Голубые глазёнки светились светом надежды и так хотелось сказать ‘да’.
Только… у меня ком в горле и, боюсь: объяснить взрослым кто я и откуда тут взялась будет непросто.
После фокусов Дилании особенно.
— Прости, Серин, но у меня совсем мало времени. Давай, в следующий раз? Лучше подскажи, как дядю найти.
Мальчишка насупился и махнул рукой в сторону от дома, виднеющегося в просвете между деревьями:
— Вон там. Только он…
— Серин, обедать, — донёсся до нас приятный женский голос. Племянник моего зомбика встрепенулся: — А вы пойдёте обедать?
— Нет. Я уже кушала. А ты беги, не то мама волноваться будет.
— Тогда досвидания! — уже на бегу крикнул, а я с улыбкой посмотрела ему вслед.
Забавный малыш. Понимаю Алехандро. За такого и сама бы кого угодно голыми руками порвала бы на кусочки. Подумала и осеклась. В сердце не осталось даже намёка на сопереживание бедам Эйлара! Ни тени любви. Симпатия и та слиняла, под звучное улюлюканье проснувшейся совести и логики. Уф…
Неужели только ‘благословение’ и было? Пожалуй, нет. Сначала и вправду влюбилась, да воин сам вытравил все истинные чувства. Нельзя быть такой скотиной. Слава Богу, всё хорошо закончилось.
Хотя… Ещё не всё. Тряхнув головой, я побрела в сторону библиотеки. Надеюсь, Серин ничего не напутал.
Вскоре впереди показался густо увитый плющом домик. Подобравшись поближе, заглянула в распахнутое окно. И вправду — зомбик. Горбун, склонившись над огромным талмудом, сидел за столом спиной ко мне.
Уже открыла рот, чтобы окликнуть его, но передумала. Зачем? Вот не тянет ничуть вспоминать приключения и обниматься. Тем более, не знаю удастся ли задуманное. А ещё было стыдно. Тупо стыдно перед этим благородным человеком, за то, что так вела себя с ним. Шарахалась, рычала и вообще… за скотину черноволосую заступалась. В конце концов, это из-за меня кошмарик несколько раз чуть не погиб.
Тихонько отступив в тень ближайшего дерева, раскрыла ладонь. Наверное, это — малодушие с моей стороны, но после всего не хочу выслушивать благодарности от того, кого впору самой слёзно благодарить.
Золотистое солнышко божественной магии вспыхнуло ярче, а я закрыла глаза и всем сердцем пожелала. И сжала пальцы. Тепло растеклось по коже. Проскользнув сквозь пальцы, солнышко-бусинка взмыло вверх. Господи Боже, помоги! Алехандро это заслужил…
Проследив глазами за тем как желание уверенно полетело к домику и скрылось за окном. Бинго!
Грохот упавшего стула и яркая вспышка подтвердили — снаряд нашёл свою цель.
— Что за?! — Вскрик и последующая ругань убедили: всё получилось. Знакомый сиплый голос резко обрёл глубину и человеческое звучание. Впрочем, дожидаться, пока зомбик сообразит, что к чему, я не стала, и торопливо зашагала прочь.
Сейчас найду спокойное местечко, создам портал и домой. Мне ещё к маме съездить надо, пока больничный не закончился. Пока утром собиралась, нашла его на комоде в коридоре и там… всего-то неделя вольной жизни и осталась. Или отпуск взять? Можно, но как-то стыдно. Начальство, ввиду болезни, наверняка возражать не будет, но я-то знаю чем болела на самом деле. Не стоит совсем уж наглеть, наверное.
Отыскав более-менее закрытый кусочек сада, закрыла глаза и создала портал. Размытое пятно на этот раз возникло быстрее чем прежде и, приглядевшись, даже рассмотрела за мутной пеленой серебристого света знакомые очертания кухонного шкафчика. Вот теперь эта история точно подошла к концу.
Но прежде чем успела сделать шаг, сзади раздалось негромкое:
— Простите.
Вздрогнув, обернулась на голос и остановилась в полушаге от портала. Высоченный блондин, окликнувший меня был незнаком абсолютно. Если не считать знакомством картинку, на которой видела его в первый сон с Богиней, конечно. Хотя, положа руку на сердце, вживую мужчина был даже интереснее, чем на том фото.
Немного ниже Эйлара, но в плечах даже пошире. Волосы очень светлые, оттенка топлёного молока.
Брови прямые и почему-то тёмные. Если брюнет, который так старательно и умело влюблял меня в себя, отличался яркой, сногсшибательной красотой и сексуальностью, конкретно этот человек вызывал скорее доверие и желание улыбнуться.
Судя по тому, что мужчина чем-то неуловимо напоминал Серина, скорее всего это — отец мальчика.
С другой стороны Алехандро упоминал какое-то другое имя… Не помню какое, но точно не Александр.
Хотя горбун и Эйлара Нассаром звал. И кстати, на картинке блондин танцевал с женщиной ещё больше похожей на голубоглазого мальчишку.
Вот Дилания… кошка драная! Любовь женатого мужика предлагала в награду! Угусь… Один мужик женатый, другой козёл безрогий, а третий вообще дракон! Прям классический развод для лохов.
Вернее для лохушки… Эх, вот и верь после этого в божественную справедливость…
— Доброго дня, — вежливо поздоровалась, гадая не решил ли Шариз выполнить обещание своей подопечной и ‘наградить’ меня, так сказать посмертно. В смысле вдогонку. Если так, то пошёл он к чёрту! Мне одного ‘подарочка’ за глаза хватило! От воспоминаний о золотистой тоске мороз по коже. — Я уже ухожу. Не беспокойтесь, пожалуйста.
— А я бы как раз хотел попросить… — Блондин замялся, будто подбирал слова и медленно пошёл ко мне, — Хотел попросить вас остаться на обед.
— Зачем? — Непонимающе вздёрнула бровь. — Поверьте, моё присутствие здесь никому не интересно. Я знакома с хозяином довольно шапочно и заскочила лишь на минуточку… отдать кое-что.
— Шапочно? Что ж, если так, — мужчина печально улыбнулся и отступил на шаг, — если вам неприятно его видеть…
— Почему неприятно? Просто незачем, — смущённо пожала плечами. — не думаю, что ему захочется со мной разговоры разговаривать. Всего вам доброго, я пойду, пожалуй.
