Я понимаю, что всё случилось против её воли, но её присутствие только усилило брешь в нашей безопасности, которая у нас когда-либо возникала с нашими воротами.
Я кивнула, думая, что Джорджия чуть не послужила концом нашей с Винсентом истории.
всех нас.
— Оле! — выкрикнул Папи, когда со звуком выстрела прока вылетела из бутылки, от которого мы все подпрыгнули. А, затем, он аккуратно разлил шампанское в высокие, рифленые бокалы.
Он поднял свой бокал, чтобы произнести тост, и мы последовали его примеру.
— Я хотел бы пожелать счастливого семнадцатилетия своей принцессе, Кейт.
Надеюсь, что это семнадцатый год будет для тебя волшебным!
— Именно так! — поддержала Мами, чокнувшись своим бокалом с моим.
— О, где мои семнадцать лет, — вздохнула она.
— В этом возрасте я встретила вашего дедушку.
Правда следующий год или около того, он, казалось, не обращал на меня никого внимания, сказала она, делая вид, что заигрывает.
— Это была часть моего плана, — ответил он, подмигнув мне.
— А кроме того, я уже наверстал упущенное с тех пор, не так ли?
Мами кивнула и, наклонившись к нему, нежно поцеловала, прежде чем чокнуться бокалами.
Я наклонился, чтобы коснуться своим бокалом с папиным, а потом повернулась к Джорджии, которая держала свой фужер в левой руке, потому что правая всё еще была в гипсе.
— С днем рождения, Кейти-Бин, — сказала она, тепло мне улыбаясь, а потом, как будто смутившись, уставилась в стол.
С тех пор, как произошел "несчастный случай", как его называли дедушка с бабушкой, Джорджия уже не была прежней.
Учитывая, что была зима, мои раны было легко спрятать под одеждой, Джорджии же пришлось объяснять, что случилось с её рукой.
Она сказала, что оказалась в самой середине драки в ночном клубе, её сбили с ног и чуть не затоптали.
Папи с Мами были настолько потрясены, что запретили посещать ей любые бары или клубы.
Как ни странно, она казалось и не возражала. И теперь проводила свои вечера сравнительно тихо, ужиная у друзей или ходила в кино с небольшой компанией.
После того, вечера, она неистово клялась, что будет держать подальше от мужчин, потому что больше не доверяла. Но я-то знала, что это продлиться не долго.
Она несколько раз приходила поздно ночью ко мне в комнату. Она будила меня, либо вся в слезах, либо не могла справиться с один из своих кошмаров.
Она хотела всё знать о ревенентах.
И я ей всё рассказала.
Мне было наплевать на запрет Жан-Батиста — я знала, что могу ей доверять.
Теперь, когда между нами не было секретов, Джорджия относилась ко мне по-прежнему, а к Винсенту, как будто он достал луну с неба.
— За счастливый год для ас обоих.
Я улыбнулась ей, а затем повернулась к Винсенту, который ждал свое очереди.
Он появился этим вечером в винтажном черном смокинге, и я чуть не упала в обморок, когда открыла дверь.
— Гм, я разве забыла предупредить тебя, что моя семья не будет одета в вечерние наряды? — попыталась с острить я, потрясенная его внешним видом.
Он выглядел, как кинозвезда старомодного кино, а его темные волосы были зачесаны назад от его четко очерченного лица.
Он только загадочно улыбался и ничего не говорил в ответ.
Теперь наши бокалы соприкоснулись и он наклонился, чтобы целомудренно поцеловать меня в губы, прежде чем сказать, — Счастливого дня рождения, Кейт.
Его глаза озорно блеснули, когда он посмотрел на меня те взглядом, который всегда заставлял меня млеть: как если бы я была съедобна, он едва мог сдерживаться, чтобы не надкусить.
Вам, ребятки, лучше уже идти, — наконец сказала Мами.
— Куда идти? — спросила я озадаченно.
— Благодарю, что держали в секрете мои планы проведения дня рождения, — сказал Винсент моей семье.
Потом, развернувшись ко мне, он сказал, — Во-первых, тебе понадобиться это, — доставая из-под стола большую белую коробку.
Краснея, я развязала ленточку и открыла упаковку. Внутри я увидела, аккуратно сложенные несколько слоев ткани шелка темно-синего цвета, вышитой в азиатском стиле крошечными серебреными и красными цветами и листьями.
Я ахнула.
— Что это?
— Ну, доставая! — сказала Мами.
Я потянула за ткань, чтобы поднять ей вверх.
Это было потрясающе красивое платье без рукавов, с лифом в стиле ампир и с завязками на шее.
Я чуть не выронила его, оно было таким изысканным.
— О, Винсент.
У меня никогда нечего подобного не было, даже близко, ка это красивое платье.
— Спасибо! — я поцеловала его в щеку.
— Но, когда я буду его надевать? — сказала я, положив платье обратно в коробку.
Он просиял.
— Сегодня, для начала.
Давай иди и переоденься.
Джорджия сказала мне твой размер, так что должно подойти.
Джорджия как прежде самодовольно ухмыльнулась.
Приятно, на секунду было увидеть её прежнее "я".
— Я пойду с тобой, — сказала она, и мы вдвоем вернулись в мою комнату.
— И когда же он спросил тебя об этом? — пристала я к ней с расспросами, стаскивая свою одежду и натягивая платье через голову.
Джорджия застегнула лиф на спине и завязала платье вокруг моей шеи под волосами.
— Я думаю, — сказала она, закручивая мои волосы и цепляя к моей голове заколки, делая простую, но элегантную прическу.
— Неделю назад, — ответила она.
— Он позвонил мне из не реально офигенной дизайнерской студии и спросил какой у тебя размер.
Похоже я угадала, — сказала она, оглядывая платье с завистью.
Она дотронулась шрама на моей руке и исчезла в своей комнате, вернувшись с тонкой как паутина накидкой на плечи.
— Она прикроет твой шрам, — сказала она, одобрительно кивая.
— Боже мой, эта вещь потрясающая.
Она провела своими пальцами по шелку, когда мы посмотрели на моё отражение в зеркале.
— Ого, я не могу поверить, что отражающаяся в зеркале и та что меньше двух недель неплохо подражала Уме Турман из фильма Убить Билла одна и та же девушка, — сказала она.
