что не поверила ему, когда он сказал, что я могу встретиться с ними. Я даже не знала, почему думала, что он не был серьёзен. — Хорошо. Я хорошо одета? — я окинула себя взглядом. Чёрные леггинсы и майка туника могут показаться слишком повседневными. — Я могу переодеться.
— Ты прекрасно выглядишь, — Зейн усмехнулся. — Мы едем в общину, а не в оперу.
Взяв телефон, я прищурилась, глядя ему в спину, когда он пошел на выход из комнаты.
— Я просто хочу произвести хорошее впечатление. Я имею в виду, что не хочу, чтобы они посмотрели на меня и подумали «кто эта неопрятная цыпочка?».
Зейн усмехнулся, подошёл к кухонному острову и схватил ключи.
— Это не смешно, — я повернулась и увидела Арахиса, повисшего на боксерской груше. Я покачала головой. — А если я им не понравлюсь?
Зейн посмотрел на меня через плечо, нахмурив брови.
— Я не понимаю, почему ты им не понравишься, но какое это имеет значение, даже если и так? Они не из твоего клана, Тринити. На данный момент они даже не из моего клана.
Дорога к общине Стражей была по большей части тихой, и я размышляла над тем, что сказал Зейн. Меня совсем не волновало, что он сказал, что эти люди не из моего клана. Это было правдой, и кто знает, когда я увижу их снова? Меня беспокоило то, что он сказал о себе. Он не чувствовал себя частью своего клана — своей семьи? Я не знала, что сказать по этому поводу, пока смотрела в окно. В каком-то смысле, я знала, что он чувствовал, потому что я знала, каково это жить с ними, но не быть частью клана, но я же не была Стражем. Для него такие чувства — большое дело.
Когда мы приблизились к мосту, я поиграла подолом рубашки. Вдалеке я увидела что-то высокое и белое на фоне голубого неба. Я прищурилась.
— Это… Памятник Вашингтону?
— Что? А, да, он самый.
— Ух, ты, — прошептала я, пожалев, что не могу разглядеть его более отчётливо.
— Ты что, только заметила? — спросил он. — Ты должна была видеть его каждую ночь, пока мы патрулировали.
— Полагаю, я не обращала внимания, — соврала я, расправив плечи. — В один из прекрасных дней, когда мы вернём Мишу, я хотела бы увидеть его вблизи и, возможно, посетить музеи.
Зейн положил руку на руль и посмотрел на меня.
— Я бы сказал тебе, что это будет весело, но у меня такое чувство, что Миша не захочет, чтобы я был рядом, пока ты исследуешь Вашингтон.
Я улыбнулась в ответ.
— Я думаю, ты понравишься ему.
— Серьёзно?
— Да, ты нравишься мне, — я посмотрела на него. — Несмотря на то, что иногда ты бываешь придурком.
Зейн покачал головой.
— Даже не знаю. Думаю, у него всё равно будут проблемы со мной.
— Из-за этой штуки с душой? — заметила я, и я расстроилась, что он надел солнцезащитные очки, и я не могла видеть его глаза. — Миша это переживёт. Я думаю, вы поладите. Вам обоим нравится командовать мной.
— И ты не слушаешь ни одного из нас, так что у нас есть кое-что общее.
Я закатила глаза.
— Проехали. Итак, что я должна сказать, если меня спросят кто я такая?
— Николай уже сказал им, что ты здесь, из областного центра, и что ты ищешь друга. Это всё, что им нужно знать.
Я приподняла брови.
— Это объяснение ничуть не кажется подозрительным.
— Ну, они могут быть настолько подозрительными, насколько захотят, это не имеет значения.
Он свернул направо, заезжая в густую лесопосадку, и я, наконец, почувствовала, что могу глубоко вздохнуть, когда постоянное присутствие демонов ослабло.
— Но члены клана хорошие люди. Им можно было бы доверить знание того, кто ты есть.
Мы с мамой тоже считали, что Райкер был хорошим человеком, но хороший человек совершил плохие вещи.
Мы приблизились к воротам, которые открылись при нашем приближении. Впереди я увидела массивное многоэтажное кирпичное здание. Оно очень напоминало мне дом Тьерри, что у меня заныло в груди.
Я резко выдохнула, когда Зейн проехал по подъездной дорожке и припарковался перед широким крыльцом. Нервозность наполнила меня, я отстегнула ремень безопасности и посмотрела на Зейна.
Он снял солнцезащитные очки и вставил их в козырёк.
— У тебя такой вид, будто тебя сейчас вырвет.
— В самом деле?
Одна сторона его губ приподнялась.
— Может, и не вырвет, но выглядишь очень нервной.
— Я нервничаю, — я сложила руки вместе. — Я даже не знаю почему. Я хочу сказать, ты был прав. Все могут ненавидеть меня, но кого это волнует?
— Они не возненавидят тебя, — сказал он, и я увидела, как он поднял руку. Я замерла, когда он протянул руку, поймал несколько прядей моих волос и пригладил их. — Но на тебе шлепанцы. Наверное, мне следовало сказать тебе не обувать их.
О, нет.
— Почему?
— Потому что Иззи проходит через эту стадию, когда ей нравится покусывать пальцы ног.
— Что? — я засмеялась, поджав пальцы ног. — В самом деле.
— В самом деле, — он еле слышно усмехнулся. — Ну же, давай пошли.
Решив, что я веду себя как ненормальная без всякой на то причины, я открыла дверь, вышла и тут же споткнулась о бордюр. Качнувшись вперёд, я поймала себя руками, прежде чем наелась цемента. Солнцезащитные очки сползли на нос.
— О, Боже, ты в порядке? — поинтересовался женский голос, раздавшийся откуда-то сверху.
Я выругалась себе под нос. Ну, конечно же, кто-то увидел меня.
— Я в порядке, — выкрикнула я, чувствуя, как горят мои щёки.
Зейн внезапно оказался рядом, схватил меня за плечи и поднял на ноги.
— Всё хорошо? — спросил он, понизив голос.
— Просто замечательно, — пробормотала я, глядя на свои ладони.
Кожа была красной, но не поцарапанной. Я почувствовала, что кто-то присоединился к нам у подножия лестницы. Я подняла голову, широко раскрыла глаза, спрятанные за солнцезащитными очками, и посмотрела на красивую темноволосую женщину-Стража, которая была едва ли старше меня на несколько лет.
— Ты очень красивая, — выпалила я.
Она улыбнулась, взглянув на Зейна, который всё ещё стоял позади меня и всё ещё держал меня за руки, как будто боялся, что я снова упаду.
— Она мне нравится, Зейн.
— Уверен, что так и есть, — сказал он с сарказмом. — Даника, это Тринити.
— Привет! — девушка протянула мне руку. — А я всё думала, когда же мы с тобой встретимся.
Зейн отпустил меня и, подойдя, я пожала ей руку.
— Обычно я стараюсь произвести лучшее первое впечатление, — сказала я.
Даника рассмеялась и махнула рукой.
— Не беспокойся об
