чтобы чувствовать какую-то защиту и влияние.
— Человеческое отродье, — выплюнул Властелин Юга.
— Всё больше походишь на своего отца, — смерив его ледяным взором, отметила Триша.
— Надеешься задеть? — фыркнул Ананта. — Никогда не заявлял, что не хочу быть на него похож. Так уж вышло, что я сильнее него, поэтому всё, что принадлежало ему — теперь моё. И вряд ли найдётся тот, кто способен отобрать ставшее моим.
Его рука по-хозяйски легла на моё плечо. Не успела осознать, как дёрнулась и отстранилась, быстро пересекла разделявшие нас с Тришей несколько метров и спряталась за ней.
— Ты собираешься заявиться в зал совета? — дружелюбно улыбнулся Ананта, но в его глазах горела неприкрытая враждебность. — Тебя растопчут, как и все разы до этого. В Корбенике ты властительница, хозяйка, досточтимая мать, но стоит шагнуть за пределы замка… Какая жалость, не так ли?
Триша степенно, не теряя самообладания и выдержки, подоша к нему. Аккуратно провела пальцем по плечу дракона, словно проверяла вышивку, присмотрелась к пальцам… и вдруг рассмеялась — легко, непринуждённо, как смеются давнему другу после шутливой ссоры, должной стать представлением для чужих глаз.
— Твои мысли всё ходят и ходят по проторенным тропкам, Нан. Они застряли в лабиринте, и ты не в силах выбраться из него, увидеть что-то кроме знакомых тебе путей, — ещё посмеиваясь, сказала она. — Моя гордость не страдает, когда я отступаю в тень мужа. Ты зря считаешь, что я не способна сдержать язык в клетке зубов или опустить голову, чтобы когда-нибудь потом смотреть на того, перед кем преклонялась, сверху вниз.
— Со мной ты не была такой, — ощерился Ананта и, стремясь напугать, схватил женщину за шею. — Я могу удавить тебя, и глазом моргнуть не успеешь. И кто успеет защитить? Эта девчонка? Её ручной комок шерсти?
— Ты не станешь марать руки об меня, — хмыкнула Триша. — Иди.
— Правда твоя, — криво усмехнулся дракон. — Но однажды… однажды я отниму твою жалкую жизнь. Когда стоить она будет дороже.
Проводив Властелина Юга взглядом, женщина повернулась ко мне. Стоило холодным глазам обратиться в мою сторону, стало не по себе. Будто перед собой она видела… второго Ананту.
— Спасибо, — неуверенно улыбнулась я, но осеклась, когда Триша проследовала к лестнице.
— Не обольщайся, — замерев у ступеней, она обернулась и качнула головой, — я делаю это не ради тебя. Не хочу, чтобы муж вновь поступился своими принципами и рисковал жизнью из-за той, кто ничего собой не представляет.
В замке она казалась отсранённой, но не жестокой и не злой. Не такой, совсем не такой. Я видела, как мягко она улыбалась Калебу, как строго отчитывала жителей Корбеника, как смеялась и шутила, как со всеми трудилась…
Сейчас Триша походила на горы, среди которых стоял Корбеник. Такая же прямая, покрытая слоем спрессованного из снега льда.
— Вам не нужно об этом беспокоиться, — мрачно отозвалась я, откинувшись на парапет. Ноги совсем не держали.
— Имей в виду, что никто здесь не заинтересован в помощи тебе. Им нужна лишь выгода, — напоследок напутствовала Триша.
Оставшись одна — находившийся в тени Шад был не в счёт, — я выдохнула сквозь сжатые зубы и и обняла себя за плечи. Совет ещё не начался, а по мне уже будто колонна танковая колонна проехала.
Что же будет дальше?
Глава двадцать вторая, в которой, ожидаемо, не оправдываются ожидания
— Я… я вас подвёл, госпожа! — выпалил Шад, как только я приказала ему явиться. — Прошу, прошу вас, простите, я… я…
Сказать, что я опешила — ничего не сказать. То, как он смотрел на меня, заставило усомниться во всём своём поведении до этого. Вроде была с ним дружелюбной, раз за разом упирала на то, что не хочу приказывать, что привыкла к другим порядкам… а мой верный телохранитель всё равно боялся наказания?..
На самом деле, приказывать я не хотела только Шаду. Когда заметила за собой, что привыкла к роскоши и слугам, стала наслаждаться тем, что практически всё делалось за меня… Вместе с этим пришло и осознание. Мне было важно, чтобы Шад видел во мне друга, а не «госпожу». Поэтому-то каждое подобное обращение, срывавшееся с его языка, хлестало меня не хуже берёзового прутка. Поэтому, несмотря ни на что, приказывать ему я и не хотела.
— Я испугался, не смог совладать с собой…
— Испугался… Ананту? — предположила я и, прежде чем Шад успел ответить, подняла ладонь. — Погоди, нужно кое-что прояснить. Я не собиралась заставлять защищать меня от него. Я не хотела рисковать тобой, поэтому и не позвала.
— Нет, — виновато улыбнулся Шад и схватился за мою руку. — Я испугался… своей злости. Такого раньше не было, чтобы настолько… И я потерял контроль, поэтому выдал своё присутствие. Когда-то Рамон учил меня играть в карты и объяснял, что такое хитрость. Я сам предложил вам воспользоваться хитростью, спрятать меня в вашей тени… и сам же испортил весь план. Выдал себя до того, как вы приказали. Не дал разыграть меня в качестве козыря…
— Мне показалось, ты хотел отпугнуть Ананту. Разве не так?
— Хотел, но… слишком разозлился, и… — он внезапно отвёл взгляд и покраснел.
Шад выглядел взволнованным, вся сдержанность слетела с него за какой-то миг. И взволнован он сильнее, чем когда Ананта напал на меня во дворце. Я вспомнила тот его испуг, постепенное осознание совершённого — нападение на дракона, на самого Властелина Юга. Друг кинулся на мою защиту отчаянно, несмотря на свой страх, несмотря на рациональность. Несмотря на то, что противопоставить Ананте ему было нечего.
Возможно, так сказалась на нём потеря хозяина, что он теперь боится потерять меня? Или здесь было что-то ещё? Как с доверием, которого стало ощутимо больше, да и проявлений каких-то эмоций…
Я опустила взгляд — на свою ладонь, которую Шад держал. Крепко вцепился, словно я могла исчезнуть. Это точно страх, но то, чем он вызван… просто привязанностью не назвать. И раньше он не так часто меня касался, наоборот — держал дистанцию. Когда началось это сближение? Когда он был заперт в кошачьем облике?..
Хотя, тешить себя надеждами —
