Мария Быкова - Жребий брошен

Весна в этом году была какая-то непонятная. То и дело ударяли холода; тогда небеса разверзались, и оттуда сыпало самым настоящим зимним снегом, таким белым и пушистым, что я даже засомневалась, а настоящий ли он. Только-только все осознавали, что весна нынче выдалась поздняя, и Полин со вздохом вытаскивала из шкафчика новенькую шубку, как погода решала, что пора уже и меняться. Снегопад прекращался, серые тучи расползались по дальним странам, и на смену им являлся пронзительно-синий небосвод. Оттуда исправно наяривало солнце, мигом растоплявшее все свежевыпавшие осадки. С крыш текло, с веток вопило — птицы, как сговорившись, каждое погожее утро устраивали под нашими окнами маленькие показательные концерты. Полин, ругаясь, запихивала шубку обратно и вытаскивала на свет божий коротенький плащик.

Я в такие минуты меланхолично покусывала кончик пера. Плащ у меня был один, сапоги тоже, так что смена погоды практически не отражалась на моем гардеробе. Зато на самочувствии — совсем наоборот: из-за всей этой климатической мешанины во время очередных похолоданий на мостовых намерзал тонкий слой льда. Тонкий-то тонкий, зато скользил он так, что я уже практически выучилась летать. Коленки были все в синяках, локти тоже. Каблук на левом сапоге как-то подозрительно пошатывался, а до сапожника, знаете ли, еще надо было дойти.

Так что в этот момент я сидела на кровати, подобрав под себя правую ногу и задумчиво покачивая левой. Повинуясь ее движениям, под потолком так же задумчиво покачивался малый боевой пульсар. Пострадавший сапог я держала на коленях, пытаясь сообразить, что выйдет дешевле: купить наконец новую пару (благо деньги еще остались) или попытаться реанимировать эту, попутно воскресив в памяти парочку заклинаний из первого семестра?

Элементаль, боязливо наблюдавшая за пульсаром, утверждала, что стоит рискнуть. «Удача любит смелых! — вещала она, поудобнее устроившись в двери. — А иначе какого мрыса она вышла за самого Громовержца?!»

Правда, что именно называлось здесь благородным риском — поход к сапожнику или же применение заклинаний, — флуктуация предусмотрительно не поясняла.

Решив, что деньги надо экономить, я щелчком подозвала к себе конспекты. Так, это у нас алхимия, это бестиология… о, а вот и общая магия, первый семестр! Ну-ка где здесь заклинания на восстановление целостности?..

Полин, сидевшая на своей кровати, громко и прерывисто вздохнула. Я даже не повернула головы: такие вздохи давно уже сделались привычным делом, ведь последние две недели алхимичка читала исключительно эльфийские любовные романы. Надо сказать, что эльфы все делают качественно. Даже любовные романы, дело откровенно гиблое, у них получаются на удивление хорошо.

— Ты пульсарчик-то убери, хозяйка, — посоветовала элементаль, наблюдая, как я заворачиваю пальцы в еще не до конца привычные фигуры. — Он же с тебя энергию сосет…

— Ничего, всю не высосет. — Я досадливо мотнула головой, отбрасывая со лба выбившуюся прядь. Руки были заняты, прядь упорно возвращалась на прежнее место. — Это домашнее задание по боевой магии. Меня Рихтер в понедельник, если что, закопает…

Со стороны соседкиной кровати донесся очередной страдальческий вздох. Не выдержав, я скосила на нее глаза — как ни странно, Полин не читала, а писала, сосредоточенно выводя буквы на пергаментном листе.

Помимо букв, я разглядела там три виньетки и четыре розочки.

— Это там у тебя что? — поинтересовалась я, верно истолковав адресную направленность вздохов. Полин хотелось общения, хотя бы в моем лице. — Любовное послание, что ли?

— Ой, да если бы! — По тому, с какой готовностью алхимичка подняла голову, я поняла, что не ошиблась. — Это… ну… ну как тебе сказать…

Я заинтересовалась. Прием, конечно, был старый, но, чтобы возбудить во мне любопытство, новых и не нужно. Оно и так еле-еле дремлет; словом, «не щекочите спящего дракона», как выражается образованный Келлайн.

— Ну «как», «как»? Как есть, так и скажи!

— Стихи, — с нажимом сказала Полин, дорисовывая розочке еще один лепесток. Подумала и добавила: — Вот.

— А-а, мрыс дерр гаст! — Я отдернула руку, на которую прилетело зеленой искрой, и, помахивая обожженной конечностью, удивленно воззрилась на соседку. — Что, правда? Стихи? Как у Лариссы-Чайки?

— Ну до Лариссы-то мне далеко… — засмущалась Полин.

— Прочитай.

Алхимичка переполошилась и спрятала листочек под подушку.

— Ни за что! — решительно возвестила она. — Никогда! Ни при каких обстоятельствах!

— А что так? — поразилась я. — Сильно плохо?

Похоже, этого мне спрашивать не стоило. Полин засопела как голодный дракон, медленно наливаясь малиновым цветом.

— Ясненько, — быстро сказала я, выставляя руки в защитном жесте. — Стихи хорошие. Стихи очень хорошие. Стихи просто замечательные. Просто ты…

— Просто я стесняюсь их читать!

— А-а, ну тогда понятно… — глубокомысленно протянула я. — А как тогда ты мне их покажешь?

Возможно, вопрос был и нелогичен — о том, что Полин хочет мне их показать, до сих пор даже не шло и речи! — но я ударила наугад, и, кажется, не промахнулась. Алхимичка зарделась, застенчиво теребя оборочку на подушке.

— Н-ну… ну даже и не знаю…

— Пока подумай, хорошо? — Я пролистнула несколько страниц, ища пояснения к использованному заклинанию. Помнится, по-правильному искр там быть не должно… та-ак, а вот и схемка…

Разумеется, не должно! И откуда у меня та искра только выскочила?

Не отводя глаз от рисунка, я вновь сложила пальцы в знаки и придирчиво сравнила получившееся с нарисованным. Прижала мизинцы плотнее. Оттопырила безымянные, придирчиво пытаясь добиться максимальной близости к идеалу.

— Хозяйка, хозяйка! — встревоженно забормотала элементаль. — У тебя ж щас руки отвалятся!

— Обратно приделаю! — сквозь зубы пообещала я.

Й-есть!!! Из кончиков пальцев плеснуло Силой, я почти увидела, как проходит сквозь пространство эта незримая волна… а в следующий момент дырки на обеих подошвах будто стерло ластиком. Получилось!

— Что, живые теперь сапоги? — Полин любопытно вытянула шею, ленясь вставать со своей кровати.

Я пожала плечами, любуясь содеянным. Неожиданно алхимичка подскочила на кровати: