— Раньше так считала.
— Это неожиданно, — он слабо улыбнулся, не сводя с меня глаз. — Надеюсь, это не связано с моей недавней выходкой?
Я пожала плечами.
— Ты был прав, мне надо принять неизбежное. У меня никогда не было выбора, потому что, если я останусь человеком, меня убьет именно это, а не обращение в вампира.
Я заметила, что щупальце у него за спиной бесшумно скрылось под водой, утянув за собой немного грязной травы. Белка, осторожно приблизившаяся к краю ветки, явно намеревалась перепрыгнуть на соседнее дерево.
— К тому же ты кое-что прояснил для меня недавно, — добавила я
— Что именно?
Понимая, что черезмного лет буду думать о том, что сейчас скажу, либо с горьким сожалением, либо с довольной улыбкой, я глубоко вздохнула. Однако ни напряженность, ни беспокойство, мучившие меня с августа, казалось, никак не повлияли на то, что меня окружало. Птицы все так же щебетали, листва деревьев шумела, а белка боялась прыгать. В воздухе слышалось размеренное тиканье часов Каспара.
— Теперь я знаю, что вампиру не обязательно убивать, чтобы питаться. Это была та главная причина, по которой я не хотела обращаться в вампира. Прошло несколько секунд, прежде чем смысл моих слов дошелдо него полностью. В этот момент на его лице одновременно отразились удивление, смущение и недоверие. Я постаралась запомнить это выражение, вне зависимости от того, буду я вспоминать о нем
с сожалением или радостью.
— Подожди… Ты говоришь, что хочешь стать вампиром? — Каспар прислонился к ближайшему дереву с таким видом, словно он бвл на грани обморока.
— Да
— Вот черт. — Выдохнул он. Я кивнула.
Возможно, у меня никогда не было выбора, но правда заключается в том, что я делаю это ради него.
Конечно же, я надеялась на то, что король Владимир позволит нам касаться друг друга, если я стану вампиром, хотя не знала, сможем ли мы когда-нибудь встречаться по-настоящему. Не знала, сможем ли вообще получить на это разрешение. Но я должна была верить, что все будет хорошо, как в сказке, когда я стану вампиром. У меня не было выбора. Это давало мне ощущение, что я контролирую собственную человечность.
— Черт — повторил он, смахивая с лица волосы. — Никогда бы не подумал, что услышу от тебя подобное. Виолетта Ли — вампир.
Ты уверенна? Ты так быстро решила.
— Да. Уверена. Я много думала об этом в последние несколько дней — соврала я и твердо пошла дальше по тропе.
Честно говоря, я не думала об этом до сегодняшнего утра, когда Каспар, нависнув надо мной, не оборвал себя на полуслове. Это действительно было решение, основанное на надежде, что он хотел сказать «тебя». Возможность питаться, не убивая, была приятным дополнением.
— Но мне интересно, — продолжила я, — есть ли какие-нибудь правила насчет обращения в вампира?
Мы сильно отстали от группы: их темные фигуры мелькали впереди между стволами, вне пределов слышимости.
— Строгих правил нет. Для вампиров, по крайней мере. Но вампир, который обращает нового вампира, должен провести обряд перехода и ознакомить новичка с законами королевства.
Мне показалось, будто я проглотила камень. У Каспара было такое отрешенное выражение лица. Он говорил очень серьезным тоном, без тени радости, чего я не ожидала. Я почувствовала, как горькое сожаление проникает в душу, и пробормотала:
— Обряд перехода?
— О, тебе еще столько предстоит узнать, — простонал он. — Бедных вампиров не бывает, детка. Королевство состоит из богатых семейств и их обращенных. Уважаемое семейство хорошо относится к обращенным, помогает им богатеть, вводит в свет. Не всем обращенным так везет: некоторые становятся бродягами или слугами. Понимаешь? Но я все равно считаю, что ты не уверена в этом решении. Почему ты покраснела?
Его вопрос застал меня врасплох, отчего я покраснела еще сильнее.
— Ты превратишь меня в вампира? Я не представляю, что кто-нибудь другой укусит меня, а у тебя уже есть такой опыт, — выпалила я и, подождав несколько секунд, взглянула на него.
Сначала Каспар удивился, но вскоре глаза выдали его, и он помрачнел.
— Ты не обязан, — выдохнула я.
О боже, пожалуйста, скажи, что ты так поступишь! Скажи, и мне станет легче!
— Мне надо будет поговорить с отцом об этом, учитывая его запрет прикасаться к тебе. Он вынесет это на обсуждение Совета, который примет решение… могу я обратить тебя или нет. — Он оросил на меня быстрый взгляд; я знала, что выгляжу раздавленной. — Как я уже говорил, у нас нет места свободной воле.
Я чувствовала камень на сердце, но безропотно приняла его пояснения, понимая, что он говорит правду о принятии решений.
— Каспар, ты в порядке? Похоже, тебя это не радует. Он споткнулся.
— Не радует? Конечно, я рад. Ты иногда бываешь забавной. Принц с тревогой посмотрел назад и поднял воротник пальто.
Я проследила за его взглядом. Деревья, которые всего несколько мгновений назад качались, будто захваченные мощным ураганом, теперь стояли абсолютно спокойно.
А солнце, такое приятное зимнее солнце, исчезло за грудой серых облаков, постепенно закрывавших голубое небо.
Сквозь густо растущие деревья я видела, что берега озера поднимаются все выше и выше, словно ступени, ведущие к некоему адскому месту. Волны с белыми барашками пены тщетно бьются о них, устало откатываясь назад. Это не было нормально, как и то решение, которое я приняла не так давно.
Происходило что-то странное, и мне это не нравилось.
Каспар
— Ты должен рассказать…
— Ты ей не сказал?
Два голоса почти одновременно возникли и моем сознании. Один был моим, а другой принадлежал Алексу.
— Ты слышал?
Алекс знал. Именно ему я все рассказал, когда вернулся из Румынии. Именно Алекс давал мне сонеты о том, как обсудить этот вопрос с отцом, Игленом и Арабеллой, единственными, кому все было известно с самого начала.
Я представил, как он отстает от Фабиаиа и сестры, чтобы подслушать наш разговор.
— Извини.
— Алекс, я не смог сделать это. Я не могу причинить ей вред. Виолетта хочет стать вампиром только из-за меня. Она хочет, чтобы я провел, обряд перехода.
Мои руки сжались в кулаки, и я засунул их в карманы, чтобы она не заметила.
— Чем дольше ты тянешь, Каспар, тем сильнее навредишь ей и себе.
— Знаю.
Я мысленно застонал, расстроенный, чувствуя себя беспомощным.
— Как случилось, что все так быстро изменилось?
Всего несколько недель назад она была для меня игрушкой. Теперь же стала ближе всех.
