Джорлан издал вздох облегчения. Девочка не выдала его. За это он в долгу перед ней. Он захотел, чтобы был какой-нибудь способ, которым он смог бы отплатить ей — но понимал, что его не было. Хотя он не сожалел о том, что случилось с Клаудин, он испытывал огорчение из-за того, что девочка была свидетельницей признания и смерти своей матери. Он помолился, чтобы у нее все было хорошо.
Мужчина наклонился и смахнул несколько крошек с подбородка малыша. Сын одарил его сонным взглядом, храбро пытаясь держать свои глазенки открытыми. Джорлан с любовью улыбнулся ему. Аркеус почти заснул. Порой гиперчувствительность к ощущениям творила такое с Сензитивами. Казалось, замечательный вкус «сопящего» десерта был слишком ошеломляющим для его младенческого вкуса.
— Ну, Маркель, думаю, схожу-ка я, проверю наши запасы. — Аватар встала. — Почем знать, когда нам потребуется что-нибудь на рынке. — Она подмигнула Грин и покинула комнату.
Грин захихикала. Она знала, старушка убралась, чтобы снова встретиться со смотрителем кухни Рейнардов.
Внезапно комната показалась неестественно тихой. Грин заметила, что Аркеус внезапно задремал, а Джорлан молча поглощает свой завтрак.
В тишине комнаты она произнесла:
— Благодарю тебя, мой яркопламенный дракон.
Он пристально уставился на нее из-под полуопущенных век.
— За что?
Она отплатила его осторожному взгляду своим понимающим.
— За то, кто ты есть. За то, что полностью отдаешься этому скреплению. За то, что являешься намного большим, чем просто имя-носящим. За твою любовь. И больше всего за твою силу.
Однако, он ждал. Ждал чего-то большего. Грин потянулась за рукой мужчины, переплетая свои пальцы с его.
— Ты — по-настоящему моя вторая половинка, Джорлан, и я никогда не смогла бы жить без тебя.
Наконец-то. Этими несколькими словами, она передала ему самый бесценный дар на луне Форус! Признание его равенства.
Его аквамариновые глаза засияли так ярко, что осветили ее душу.
Движения Грин Тамрин были точны.
Внутренняя сила управляла таинственной последовательностью поз, порождающих мощную абстракцию на выстланных камнях.
Затихающие движения в рассеянном предрассветном сумраке подражали шороху ветра, пока все в доме спали.
Это было самое лучшее время, нечем не нарушаемое время. Время, чтобы возродить ее проницательность. Время, чтобы очистить ее разум.
Самое лучшее время для переоценки.
Сквозь деревья доносилось эхо смертельного треска парных клинков-метеоров. Запущенное рукой мастера, их неминуемая траектория вобрала в себя скорость и силу движения в классическом положении Гле Киан-тен. Плетеные веревки образовывали арки и растягивались. Как любовники, они двигались вместе, когда первый лучи, символизирующие начало дня, увенчали горизонт.
Лес зашелестел, вдыхая в том же самом пульсирующем ритме. Природа задрожала в ожидании, когда наступит рассвет, возвещая величие незатейливо живого существа.
Утренняя песня Форуса.
Воспевала великолепную гармонию Золотого Мастера.
Она была тенью.
Она была оружием.
Она была ветром, который мог измениться.
Снова и снова проходил обряд, складываясь в танец смертельной красоты. Взмах. Наклон. Поворот. Прыжок. Мастерство никогда не заключалось просто в выполнении обрядов, оно было в обряде выполнения.
Она была связана не с Форусом, а со схожим знанием, берущим начало из его источника. Ее невидимый танец заключался в понимании того, когда необходимо шагнуть, а когда — остановиться.
Когда сражаться и когда ждать.
И когда позволить другим закончить раунд для блага всего дела.
Все обернулось так, как она и надеялась.
Угроза была уничтожена. Страсть разоблачена. Гордость сохранена. Новая жизнь наступила, чтобы принести радость. И, в конце концов, всем своим детям непредвиденно открыла себя древняя, вышедшая из моды любовь.
Тем не менее, было еще что-то необычное, пока что не обнаруженное…
Но Аркеус был почти готов взойти.
Поэтому Маркель из рода Тамринов приготовилась слушать эту наступающую утреннюю зарю, чье звучание не имело значения.
В честь того, что она была первой женщиной с огненным сердцем и мудростью понимать, этот танец, которому мы следуем, навсегда является нашим истинным ритуалом доказательства.
И он никогда не сможет быть представлен на суд какой-либо страны. Только лишь на суд нашей духовностих.[187]
Суаре — вечеринка или другое вечернее мероприятие, обычно проводимое в частном доме, куда приглашаются гости побеседовать, поиграть или потанцевать под музыку.
House of She-Lords в оригинале. В словарике Д.Д. House of She-Lords—government arena, where popular issues are debated by the titled women (правительственная арена, нечто вроде Колизея, где важные/популярные вопросы обсуждаются титулованными дамами).
Pleasurer в оригинале. В словарике Д.Д. Pleasurer — male prostitute (мужчина — проститутка).
Jakakoos в оригинале. В словарике Д.Д. Jakakoos—hopping critters (прыгучие твари).
Ramagi в оригинале. В словарике Д.Д. Ramagi—a silklike material (шелкоподобный материал).
Midwoman в оригинале. В словарике Д.Д.M idwoman—caretaker (сторож, смотритель, ответственное лицо).
She-Count в оригинале. По аналогии с House of She-Lords. Count — граф, countess — графиня.
Jinto в оригинале. В словарике Д.Д. Jinto—a plant-life of Forus; the giant leaves are interwoven into Forus myth (растение на Форусе (планете, где все это дело происходит), о гигантских листья которого на Форусе ходят легенды).
Name-bearer в оригинале. В словарике Д.Д. Name-bearer—fastened male (понятие «женитьба» у этих товарищей заменяет fastened — «скрепление», так, что fastened male — скрепленный мужчина, муж).
She-Lord в оригинале.
Кitchenkeeper в оригинале. В словарике Д.Д. Kitchenkeeper—servant responsible for overseeing the kitchens (слуга, ответственный за надзор над кухней).
