я довольна. Эдвард не уставал настаивать на смене гардероба, но пока он мне еще не муж, чтобы на каждой перемене меня отчитывать. Мне тоже не нравится, что его подруга профессор Вирго меня ненавидит и старается сделать мою жизнь как можно гаже. Если так и дальше пойдет, то я по всем ее предметам буду не допущена к экзаменам. Она, по-моему, дома заранее готовится, придумывает, как еще больше меня унизить или завуалировано оскорбить. Мое терпение на исходе.
Как все невовремя. Вот сидел этот дар во мне, не проявлялся – мог бы еще посидеть пару месяцев! Как, вообще, я все успела? Помолвку отметили, сессию закрыла только благодаря Диане и Эдварду. Подруга писала домашние задания за двоих, подделывая мой почерк. Учителя если и замечали, не придирались. Эдвард ухмылялся, просматривая мои работы, а как-то шепнул, что у меня хорошие подруги. К его экзамену я не готовилась, Эдвард обещал позаниматься со мной после свадьбы, а пока просто так поставил хорошие оценки.
Как бы мне ни помогала Лукреция (именно так меня просила называть себя будущая свекровь), все равно приходилось посещать уйму мест: выбрать белье, обувь, одежду для медового месяца, через день бегать к портным на примерку свадебного платья, встречаться с ювелирами, флористами. С этим запретом на выход за территорию академии приходилось вечно ждать сопровождения. С Эдвардом спорить бесполезно – он и после свадьбы намерен держать меня под охраной. Ханн теперь мой хранитель.
Профессора Гераста новость о нашей свадьбе, видно, стороной обошла. Или ему было все равно, что мы женимся. Другие учителя меня после занятий задерживали и поздравляли. Много было произнесено добрых пожеланий, и мне верилось, что они искренние. Их поддержка много значила – особенно тех, кто обещал не сильно строго с меня спрашивать. Никаких поблажек Гераст не делал, и это был единственный преподаватель – Вирго я не считаю, – так себя поведший. Только спустя три недели после объявления он сменил свое отношение ко мне, и это было так неожиданно, что до сих пор не верится. Профессор буквально подарил мне хорошие отметки на экзамене.
Знакомство с родителями Эдварда прошло успешнее, чем я предполагала. Я ничего хорошего от встречи не ждала. Каково же было мое удивление, когда я увидела их счастливые лица. Лукреция пусть и является сильной, властной женщиной, ко мне отнеслась как к дочке. И по сей день она не сменила своего материнского отношения. Эдвард внешне похож на отца, но несгибаемый характер и силу духа унаследовал явно от матери. Дигар, отец моего жениха, разговаривать не любил, предпочитая слушать и наблюдать за всеми. Неудобно было спросить, но выработалось ощущение, что он бывший шпион. Селеста, сестра Эдварда, приехать не смогла. Как пояснила позже Лукреция, дочь должна родить со дня на день, и путешествия в портале ей противопоказаны.
Почему они покинули Мэрн, я так и не поняла. Может, и правда с возрастом хочется тишины и уединения. Но мне думается, за этим что-то кроется. Не может такая женщина, как моя будущая свекровь, довольствоваться тихой и спокойной жизнью в глухой деревушке. Эдвард мне поведал, что сейчас она словно ожила – с таким рвением она принялась за подготовку нашей свадьбы.
Несколько раз я бегала в Северную башню, но встретиться с магистром так и не получилось, пока он сам не прислал мне записку. В обеденный перерыв, прихватив с собой сладости, побежала вверх по лестницам. С каждым разом восхождение давалось легче, а вот настучать эту злосчастную мелодию не получалось ни с первого, ни со второго, и даже ни с третьего раза.
– Совсем старика забыла? – произнес он, как только я вошла.
– Что Вы? Я поднималась к Вам несколько раз, но каждый раз мне казалось, что слух меня и вовсе оставил – эта дверь не поддавалась.
Он старчески посмеялся.
– Меня, не было в академии. Дела даже у таких стариков есть. – Губы кривятся в улыбке, но по бледной коже и теням под глазами заметно, как он устал. – Но я не для того тебя позвал, чтобы жаловаться – видать, старею. Садись, выпьем чайку. Ты же мне гостинцы принесла?
Совсем забыла – так и осталась стоять с ними. Выложив сладости на тарелку, я опустилась в кресло.
– Таяла, много о чем мне хотелось бы с тобой поговорить, но в свете последних событий начну с самого важного. – Приготовилась услышать поздравление, но, видно, самым важным это было только для меня. – О твоем даре.
Он даже рассмеялся, когда увидел выражения моего лица. Жаль, нет зеркала – я бы тоже на себя взглянула.
– Твоя свадьба с Эдвардом, конечно, не менее важна, но с вами все ясно – будете жить долго и счастливо. Будь у меня опасения, что он не сможет сделать тебя счастливой, принялся бы отговаривать. Но таких сомнений у меня нет.
После его слов я не сидела на стуле, а порхала над ним от счастья. Словно к прорицателю попала и он мне нагадал любовь и счастье с Эдвардом. А вдруг магистр еще и ясновидящий?
– Так, о чем мы? Да, о даре. Тая, думаю, с тобой многие говорили о том, насколько он силен и опасен. Предположу, что они не забыли сообщить и об охоте, как только о способностях твоих станет известно. Хорошо, что пока удается хранить это втайне. Я не сомневаюсь, что ты поступишь мудро и не будешь использовать дар во вред кому-то. Нет, не об этом я хотел поговорить.
Пауза затянулась. Магистр о чем-то задумался, а у меня оставалось не так много времени до начала следующей лекции.
– Я вас слушаю, магистр, – решила прервать его мысли.
– Не я должен тебе об этом рассказывать, но, поговорив сегодня с твоим женихом, мы вместе решили, что лучше это сделать мне. – Стало страшно, таким напряженным Смонга я еще не видела. И о чем это Эдвард попросил его со мной поговорить? – Твой дар, Таяла – им наделены жители Табукана. Даже не так – только царская семья или ее отпрыски являются носителями таких способностей, как у тебя. Они не могут появиться у обычного человека или мага. Чтобы дар
