Хлопнула дверца, скрипнуло сиденье водителя. Затем с похожим звуком хлопнула дверца с другой стороны, и скрипнуло сиденье для пассажира. Раздался тонкий вибрирующий свист на грани слышимости, шлепок и красивый бархатный голос произнёс:
— Идиот. Говори с человеческой скоростью. Ты должен привыкнуть. Иначе забудешься и выдашь нас.
Другой голос, такой же музыкальный, волшебный ответил:
— Зато девчонка не поймёт, о чём мы говорим.
— Она уже просто еда. Не стоит беспокоиться о еде. Думай о нас.
— Если девчонка — еда, давай съедим её прямо сейчас. Я бы с удовольствием перекусил.
От страха перехватило дыхание. Как это так «съедим сейчас»? Они серьёзно? Должно быть нет, ведь людей не едят. Это же просто бред какой-то!
— Кай сказал — завтра утром в десять ноль ноль, — отрезал бархатный голос. — Хочешь разозлить Кая?
Возражений не последовало. Кто бы ни был этот Кай, злить его второй человек не собирался и бархатный голос продолжил:
— Опусти козырек, чтобы солнце не попадало на лицо. Держи перчатки. Очки. Поехали.
Заскрипели механизмы подъема ворот, заурчал двигатель, металлический пол фургончика завибрировал, и машина выкатилась на улицу. Куда мы ехали, определить было невозможно. В фургончике не было окон. И я стала прислушиваться к разговору этих двоих.
Первый тоном размеренным, почти надменным, приказывал:
— Съедешь с дороги у тропы на ферму. Я выйду, возьму девчонку и доберусь пешком. А ты отгонишь машину к кемпингу и оставишь её на дороге, не доезжая двух километров у дерева с тройной развилкой. Позвонишь Рикардо и скажешь, чтоб забрал. И напомни, чтоб обработал машину средством, которое мы дали. Волк не должен учуять запах. Успокой его. Скажи, что его пухленькую горластую самочку мы не тронем. Но пусть всё сделает правильно. Всё-таки беременные самки — изысканный десерт.
Я не верила своим ушам. Творилось что-то жуткое. Можно было бы подумать, что всё происходящее — просто сон, страшный, подробный, очень реалистичный кошмар. Если верить словам этих двоих, то получается, что они людоеды, чудовища из сказок. Или из легенд. Тут же вспомнилось, что с ещё одним существом из легенд я была знакома лично и очень близко.
Второй ответил согласно, почти пропел:
— Хорошо. Только помни, что первый укус мой.
Первый поддакнул:
— Ладно. Можешь выпить её всю. От девчонки ужасно разит псиной. Мне хватит работника, которого отдал фермер.
«Выпить»? Значит не людоеды, а вампиры? Во что я опять вляпалась?
Туго перетянутые запястья ныли, тело затекло, в нос набилось пыли. Вибрация металлического пола отдавалась болью в скованном теле. Я сосредоточилась на том, что смаковала эти неудобства. Думать о близкой смерти не хотелось, но, видимо, избежать её не получится. Вампиры эти двое или нет, но они хорошо заметали следы. Меня никто не найдёт за такой короткий срок и не спасёт. Можно даже не рассчитывать на это. Жизнь не сказка. Это в какой-нибудь красивой балладе доблестный рыцарь успел бы спасти свою даму сердца в последний момент, когда она уже потеряла надежду. Прелестница разрыдалась бы на груди слегка раненого героя, вылечила бы его одним поцелуем, и жили бы они вместе долго и счастливо. Аллилуйя.
Реальность же проще и страшнее. В прошлый раз Брэйди не успел, не успеет и в этот. Я должна была умереть из-за собственной дурости и вопреки его предупреждениям.
Машина притормозила. Меня выволокли наружу и первое, что бросилось в глаза — прекрасное сияние, исходившее от бледного человека. Незащищённая очками кожа на его лице сверкала на солнце холодным алмазным блеском. Фургон фыркнул мотором, обдал нас облачком пыли из-под колёс и укатил.
Обладатель красивого бархатного голоса перекинул меня через плечо и понёсся в сторону от дороги с такой скоростью, что я задохнулась от удара встречного воздушного потока. Всё вокруг слилось в расплывчатые полосы. Пришлось закрыть глаза, чтобы не сойти с ума от кружения цветовых пятен.
Существо, небрежно тащившее меня на плече, словно тушку цыплёнка к обеду, наконец, остановилось и сбросило ношу на землю. Я упала неудачно. Ударилась головой, боком и невольно застонала от резкой боли в вывихнутом плече. Кое-как разлепила веки и осмотрелась. Мы были внутри деревянного строения.
Скорее всего, это был амбар. В щели между досками, из которых он был сколочен пробивались солнечные лучи. В них плясали пылинки. Пахло сушёной травой. Я слегка повернула голову. В углу высилась аккуратная кладка тюков сена. А в центре сарая человек с бледной кожей оттаскивал в сторону огромный гранитный валун. Он с трудом сдвинул камень в сторону. Показалась бетонная плита, на вид совершенно неподъёмная. Но существу, которое принесло меня сюда, силы было не занимать. Оно сдвинуло плиту, обнажив в полу отверстие, похожее на люк колодца. В мгновение ока оказалось рядом со мной. И в следующую же секунду я почувствовала, что лечу в темноту вниз головой.
Успела даже обрадоваться. По всему выходило, что я сверну шею и умру раньше, чем эти людоеды доберутся до моего тела. Каким бы мягким ни был пол. Или захлебнусь и утону, если это колодец и внизу вода. Но этого не случилось. Меня поймали крепкие тёплые руки и усадили на каменный пол. Мимо меня, вверх, с чудовищной силой взвилась какая-то масса и осела назад, отброшенная ногой белолицего.
Я не разобрала, что это было, и не успела рассмотреть своего нечаянного спасителя. Сверху посыпался мусор, послышался скрежет задвигаемой плиты, и с глухим звуком на плиту лёг гранитный валун. В кромешной тьме подземелья не было видно абсолютно ничего.
Веревки, которыми я была связана, ослабли и кто-то принялся растирать мои занемевшие руки. Я взвизгнула от боли, когда этот кто-то дотронулся до ушибленного плеча. Тихий хрипловатый голос зашептал:
— Ну, ну, девочка. Тише. Дай-ка я посмотрю.
Крепкие пальцы уже осторожнее ощупали плечо. Их хозяин тихо выругался и сказал чуть громче:
— Это просто вывих. Я сейчас его вправлю. Будет немного больно. Но если оставить как есть, рука распухнет, ты не сможешь ею двигать, и болеть будет постоянно. Лучше один раз потерпеть. Готова?
Я кивнула, не соображая, что в темноте не разглядеть этого жеста. Но в туже минуту резкая боль прострелила больное плечо и я отключилась. Просто потеряла сознание. На какое-то время мир перестал существовать. Все беды и страхи растворились в мутном, багровом, как кровь, тумане беспамятства.
Когда сознание вернулось, оказалось, что я сижу на чьих-то коленях, и тёплые сильные руки обнимают меня, прижимая к обнажённой груди. Сон. Всё-таки сон. Я облегчённо вздохнула и с наслаждением повела пальцами по гладкой атласной коже, ощущая ладонью ровное биение сердца. Улыбнулась и прижалась губами к впадинке над ключицей. Шепнула, щекоча его шею своим дыханием:
