Он бы хотел облизать каждый дюйм этого покрытого боевыми шрамами тела. А это свечение на ее коже... что-то в нем заставляло извиваться души в его доспехах.
Сейчас они были взволнованы, что только усиливало ощущения внутри него.
Свечение ее кожи казалось обволакивает его, пока Реган скользила языком по головке его члена, и когда Тан решил, что она снова возьмет его в рот, она отпрянула. Прижав его к кровати, Реган взяла в руку его член. Ох... дерьмо.
– Нет!
Свет ударил в него, обволок подобно обертке и исчез. Его души отступили в войне, что разыгралась прямо под кожей, и прижала его к кровати. Тан не мог двигаться, не мог контролировать свои мышцы, когда Реган прижала головку его члена ко входу в свое тело.
– Не делай этого, Реган!
Слишком поздно, она опустилась на него, вобрав всего до самого основания.
Ужас и удовольствие смешались вместе, и когда Реган начала двигаться, все что мог сделать Тан: пытался не задохнуться.
Он представлял, как ломается его Печать, почти чувствовал, как в его душе зарождается злая дрожь.
Реган стонала, насаживаясь на него, шелковистое скольжение ее лона на члене было таким восхитительным, и Тан желал насладиться этим во всю, но проклятая Печать...
Не сломана.
Какого черта? И как она удержала его? Ничто не могло его удержать.
Ногти Реган царапали его кожу, она откинула голову, закрыла глаза, приоткрыла рот, и против воли Тан начал приподнимать бедра, чтобы войти еще глубже.
Ему не стоило наслаждаться этим, но сейчас она двигалась быстрее, ее грудь приподнималась и опадала с учащающимся дыханием. Великолепная. Велик... она была сногсшибательна в своей страсти.
Его собственная страсть вырвалась из-под контроля, жгучим, насыщенным удовольствием. Яйца болезненно сжались, и готовы были взорваться. Член набух и первые импульсы кульминации завибрировали в его нервных окончаниях.
Вот, дерьмо... что если не проникновение, а оргазм разрушит его Печать? Выплеснешь семя внутрь женщины и изменишь свою жизнь.Голос демона, что шептал ему на ухо, когда его прокляли, зазвучал в голове и горло Тана сжалось.
– Остановись, – просипел он, но Реган начала двигаться быстрее, раскачиваясь на нем грациозными волнами. – Реган, прекрати сейчас же!
– Ни в коем случае... ох, ох, да. – Ее тело содрогнулось, стенки её лона сжались вокруг него, и тогда все закончилось. Он кончил. Оргазм врезался в него словно вихрь, яростно приподнимая его тело над кроватью.
Реган вскрикнула, когда он вздрогнул так сильно, что ей пришлось уцепиться в его плечи или слететь на пол.
Тан взревел от восхитительного экстаза, от бесполезного гнева... и сплошного краха.
***
Реган почти не могла двигаться. Ее тело было пресыщенным и все же каким-то странно... возбужденным.
Под ней вздымалась грудь Танатоса, гладкая, татуированная кожа блестела от пота.
Реган было интересно, почувствовал ли он бушующую словно электрический шторм ее способность.
Она могла бы поклясться, что в какой-то миг, отпустила свою способность, но когда открыла глаза, не было ни свечения, ни визга, ни характерного вида создания, из которого, словно хирургическим инструментом, изъяли душу.
Может она зря волновалась о потере контроля во время секса.
Лежа на груди Тана, она слушала биение его сердца под ухом и ласкала рукой его шелковистые волосы. Реган любила косы, и обвив одну вокруг своего пальца, она вздохнула с усталым смирением.
Как бы ей не хотелось остаться вот так, может даже все повторить, она должна уйти, чтобы план Эгиды сработал.
Реган приподняла усталое тело. С золотым отливом глаза Всадника уставились на нее, брови сомкнулись в том, что казалось, смущением. Может он не привык, что женщина берет контроль. Плохо. Если так, то для Тана двадцать первый век окажется очень дерьмовым.
Реган неуклюже поднялась с него на шатких ногах и натянула штаны.
– Ну, – сказала она, надевая свитер, – было весело, но мне пора идти.
– Ты не уйдешь. – Голос Тана был каким-то пустым.
Реган обулась.
– Ага, уйду. Я закончила свои исследования. – Она застегнула свою сумку, отчаянно желая выбраться оттуда, пока не передумала и не осталась. – Если Эгиде еще что-то понадобится, они кого-нибудь пришлют.
– Ты не уйдешь, – повторил он, в этот раз гораздо более ворчливо. – А еще ты освободишь меня.
Реган приподняла бровь.
– Я бы сказала, что уже дала тебе освобождение.
Тан уставился на нее, его брови сошлись в недоуменном сердитом взгляде. Затем внезапно что-то изменилось. Дымчатая тень скользнула по его выражению и в глазах словно осколки засверкали ледяные искры. Даже сам воздух начал потрескивать от опасности.
– Ты... предательница. – Голос его стал низким, исковерканный глубоко-укоренившейся поразительной яростью. – Ничего ты не освободила.
Шокированная до глубины души внезапным изменением его настроения, Реган отступила назад. Определенно, они говорили о разных видах освобождения.
Тан бросил взгляд на бутылку вина.
– И ты опоила меня.
Опоила его? Словно она подсунула вино, чтобы заняться с ним сексом?
– Послушай, ты должен успокоится, и мне правда пора идти.
– Подожди. – Его голос хлестал словно кнут, и Реган удивилась почему в таком взбешенном состоянии он еще не поднялся с матраса. – Ты явилась сюда, чтобы соблазнить меня, не так ли?
Она натянула на лицо одно из своих лучших оскорбленных выражений и надела парку.
– Уверена, что твоему эго хотелось бы так думать...
– Что ты со мной сделала? Как удержала меня вот таким? – Когда она моргнула, проигрывая в голове каждый элемент этого разговора, Тан выплюнул проклятие. – Твой... дар. Твой проклятый свет в моей коже. Как?
О-о... ох, дерьмо. Она выпустила свою способность.
– Это... это причинило тебе боль?
– Мои души борются с ним, – зарычал Тан. – Они его уничтожат, и как только они это сделают, я собираюсь свернуть твою шею.
Ну, значит, вот и пора ей уйти. Реган направилась к двери.
– Ты работаешь на Мора?
Открыв рот от удивления, Реган повернулась к Тану.
– Думаешь я так сильно хотела секса с тобой, что заручилась поддержкой твоего злого брата? Вау, ты и правда самовлюбленный придурок.
– Секс? – рыкнул он, заставив сделать еще один шаг назад. – Это не было сексом. Ты обманула меня. Опоила и осквернила. Ты хоть понимаешь, что наделала?
Реган решила, что ее глаза выскользнут из орбит.
– Осквернила тебя? Ты что, шутишь?
