Сердце пропустило удар. Я попятилась. Глаза, быстро привыкающие к темноте, разглядели сгустки мрака — двух громадных ощерившихся псов.
"Он далеко, — пронеслось в голове. — Он не поможет…"
Тело задрожало, псы увеличились в размерах, готовясь к прыжку. Это конец?
И вдруг память подсказала мне голосом Вёлвинда: "Штогрины — только иллюзия!"
Я сглотнула.
Глаза-плошки с полыхающим зелёным пламенем внутри сверкнули злобой. В мой желудок упал холодный ком.
"Назвать их милыми собачками? Погладить? Сделать вид, что не боюсь?"
Псы увеличились до размера быков и, втаптывая в плиты пыль тяжёлыми лапами, кинулись на меня из дальнего угла капсулы. Я расставила пальцы, выпуская магию… Не сдамся.
"Нет! Стой! Иллюзия — значит, их нет! Их здесь нет!" — крикнула я себе. — Здесь ничего нет…"
Невероятным усилием воли проглотила вздох. Превратила цепочку мыслей в длинную прямую линию. Когда задерживаешь дыхание, мысли исчезают, — говорили на уроке по концентрации. Мурашки осыпались с меня, словно седой иней с веток.
Псы из клубящегося мрака бросились к горлу.
"Здесь нет НИЧЕГО".
Я закрыла глаза и шагнула им навстречу.
И тишина.
Мысль-предательница вспыхнула с радостью: "Они исчезли?" Мгновенно позади опять завозились хищники. Раздался жуткий вой и рёв.
"Здесь нет ничего", — повторила я про себя. И, как на занятиях, начала дышать. Вдох. Задержка. До десяти и дальше. Безмыслие. Выдох.
Вдох. Задержка. Безмыслие. Выдох.
И так по кругу. Бесконечность, замкнутая в моих лёгких. Подчинённое дыхание. Темнота внутри, как космос. Здесь нет ничего. Во мне нет ничего. Словно и границ тела нет. Один только космос.
Долгое время спустя воздух показался чистым и безмолвным. Я открыла глаза с ледяной, поразительной ясностью в уме. Темнота вокруг не шевелилась, как и моё "Я" внутри. Пустота…
Я вспомнила о тьме в кармане. О том, как Вёлвинд открыл оковы с её помощью. И о люке наверху. Увидела металлические петли-ступени, вбитые в стену.
Продолжая дышать так медленно, как только могла, останавливая любые мысли, я поднялась по железным крюкам. Зависнув на одной руке, достала колючую морозную шерстистую массу. Та взлетела с ладони.
Щелчки раскрывшихся замков. Скрип кованой крышки. Я с силой толкнула её вверх и, подтянувшись на руках, выбралась в плохо освещённый коридор бункера. Выпрямилась, поднимаясь с колен. И увидела обезображенное ненавистью лицо леди Элбери.
— Так и знала, что стоило убедить… — прошипела она, сжимая в руке кинжал, и вдруг осеклась, вытаращив глаза.
По обе стороны от меня выросли громадные существа, сотканные из клочков мрака. Словно псы-защитники, они ощерились на безупречную леди в красном, готовые броситься… по моей команде.
Где-то на задворках сознания пролетела папина присказка: "Если одолеешь страх, он станет тебе служить".
* * *
Штогрины с адским рыком бросились к замершей от ужаса леди Элбери и, едва не цепляясь ей в горло, оттеснили к углу. Все её попытки отбить псов магическими пассами, только увеличили размеры подземных хищников, сильнее вздыбились их загривки.
— Убери псов, Трея! Сейчас же! Или это плохо для тебя кончится! — непривычно дрожащим голосом потребовала леди Элбери.
— Теперь не вам ставить условия.
Понимая, что рядом со штогринами я не могу позволить себе эмоции, я медленно выдохнула и, продолжая контролировать дыхание, приблизилась. Подумала о кинжале, наверняка заговорённом. Что с ним делать? Живая тьма с моей ладони облаком дыма потянулась к леди, обволокла её руку, и секунду спустя раздался характерный лязг металла о пол. Я увидела её ошеломлённые глаза. Тьма вернулась ко мне.
— Вы ответите на мои вопросы, — бесстрастно сказала я, замечая, что каким-то образом штогрины будто слушаются меня, — они застыли угрожающе, не подпуская её ко мне и к выходу из бункера.
— Хорошо, спрашивай, — произнесла леди Элбери.
От напряжения кожа натянулась на её высоких скулах, отчего лицо женщины стало на вид мясистым и ненатуральным, нос покраснел; идеально подведённые глаза сузились, и я поймала себя на мысли, что она похожа на колбасу в кровяной оболочке, торчащую долгое время на витрине в мясной лавке, — обветренную и подсохшую. А была ведь красивой…
Леди Элбери шевельнулась. Псы зарычали, она влипла в каменную кладку, по её виску потекла капля пота. А для меня штогрины были лишь размазанными вокруг тенями.
Стало странно: старший магистр боится иллюзий, как ребёнок чудовищ, что прячутся под кроватью. Наверное, так же нас останавливают страхи в обычной жизни, загоняют в угол, парализуют, выпивают силы… А того, чего боимся, на самом деле нет.
— Ты быстро сориентировалась! Отлично, Трея! — леди Элбери с трудом натянула на себя улыбку.
"Похвала — тоже инструмент манипуляций, — вспомнился мне урок Алви, — откликнитесь эмоцией на слова льстеца, и вы попались". Я представила знакомый мне с детства голубой свет, сплела его в ленты, и он рассеял мой гнев. Я произнесла ровно:
— Я хочу знать, почему вы хотите убить меня. Почему вы подставили Вёлвинда? Вы же были на его стороне? В чём причина?
Леди Элбери переступила с ноги на ногу, штогрины зарычали, вырастая почти до потолка. И будто осознав, наконец, что ей не сбежать, леди Элбери проговорила, внезапно смягчаясь:
— Прости, я не привыкла, когда на меня давят, не сдержалась. Отпусти меня, и мы решим вместе, как исправить то, что испортил Вёлвинд. Я только это и пытаюсь сделать.
— Что исправить?
— Он отказался забрать твой дар, а тебя это погубит. И очень скоро.
Я отшагнула, удивившись.
Леди Элбери встала чуть прямее, словно выиграла один раунд.
— И кто тебе сказал, что я убийца? Я тебя спасаю! Такой особенный дар для юного неподготовленного существа — проклятье. К нему готовят с детства, а тебе блокировали всё сволочи-инквизиторы и их приспешницы в Данрадо! Ты же не скажешь, что они желали тебе добра?
— Нет…
— А теперь сила магии приходит слишком быстро: ты не успеешь подготовить свой ум и тело, чтобы принять её… Ещё немного, и ты просто сгоришь! Мало кто знает об этом, но дракон Ладон наверняка послал тебя в библиотеку, чтобы
