они не выберутся за пределы этого города. Твоя мама будет в безопасности столько, сколько это возможно. Всё остальное зависит от нас – одержим победу, всё будет хорошо, а если нет…
- Не следует говорить, что будет «если», - отрицательно покачиваю головой я. – Человечество исчезнет.
- Скорее превратится в рабов тёмных сущностей… кто-то станет едой.
Как легко ему говорить об этом, а у меня сердце сжимается. Хоть у меня и есть магический дар, но я чувствую себя обычным уязвимым человеком.
- Пойдём потихонечку? Нам следует вернуться в академию до рассвета, чтобы шумиха не распространилась на всех студентов.
Шумиха вряд ли выгодна ректору, поэтому мне хочется верить, что всё пройдёт спокойно. Джеймсу известно о Люциторуме больше, чем кому-либо другому. Уверена, он способен помочь одержать победу. Если преподаватели считали Люциторума всего лишь призраком из легенды, то теперь сильно удивятся, узнав, что он реален. Именно он управляет тёмными тварями.
Мы медленно бредём к парковке такси. Я представляю, что столкнусь с разочарованными во мне взглядами. Никто не мог подумать, что ведьма, которая совсем ничего не знала о своей принадлежности к магическому миру и о его существовании вдруг спасла принца Тьмы. Понимаю, что Рэйриан и Байрон будут чувствовать себя преданными, но оправдываться не собираюсь. Всё это время пока я находилась в крыле отчуждения, рядом со мной был Джеймс… не мой истинный, не его наставник – принц Тьмы. Именно благодаря его помощи мне удалось обуздать свой дар, научиться правильно пользоваться им. Даже преподаватели не дали мне столько знаний, сколько дал Джеймс. И не только знания – практику.
- Ты не злишься на меня за то, что предложил сделать с твоей мамой?
- Нет, ведь ты позаботился о её безопасности. Когда мы доберёмся до момента, в который я должна возненавидеть тебя? Слишком интересно, что за причина такая повлияет на меня и заставить сделать это.
- Ведьмуля, ты задаёшь сложные вопросы. Может, мы уже добрались, но ты не возненавидела? Не думаешь, что я говорил о твоей маме?
- Но ты ведь позаботился о ней, - начинаю спорить я.
- И что? Иногда за заботу тоже можно начать презирать. Не думала об этом?
Я отрицательно мотаю головой и возмущённо прицокиваю языком, но сил на спор нет. Опустошённость сейчас - мой лучший друг. Внутри нет совершенно никаких толковых мыслей, а ещё я устала. Пусть ничего толком не сделала, но вымоталась ужасно.
Джеймс приближается к первому таксисту, использует магию принуждения и заставляет его отвезти нас как можно быстрее к академии. Видеть зачарованных людей становится привычным. Чем мы лучше тёмных тварей, которые будут использовать людей, как своих рабов? Тоже ведь пользуемся магией для достижения собственных целей. Пусть и оправдываем их благими намерениями, только все знают, куда те выстилают дорожку…
Сажусь в машину, а Джеймс занимает место рядом со мной. Мне показалось, что он сядет спереди рядом с водителем, но парень рядом. Он сжимает мою руку своей и молчит. Лучше нам сейчас не обсуждать магию и прочее, не говорить о портале в нижние миры, ведь хоть человек и находится под внушением, его сознание всё равно фиксирует всё, что происходит вокруг, и это может всплыть в памяти. Не следует кричать о магии громко, потому что она должна сохраниться в секрете. Вот только как долго тот будет сохранён после появления тёмных сущностей?. Что будет, когда они всё-таки вырвутся? Голова идёт кругом. Мне хотелось спросить у Джеймса – Элли ли та самая ведьма, что вызволит Люциторума, но смысл спрашивать очевидное?. Волчица, прикинувшаяся овечкой, и есть ведьма из пророчества, пусть не все признавали это и думали поначалу на меня.
До академии мы добираемся вроде бы быстро, но на улице уже светает. Я точно знаю, что Рэй и Байрон не спят. Они дожидаются моего возвращения. Наверняка уже и ректора привлекли. Так даже лучше: сразу узнаю, что светит мне за помощь принцу Тьмы.
- Ничего не бойся, - шепчет Джеймс, когда мы выходим из машины и направляемся к центральному входу в академию.
- Прореха ведь в другом месте… - пытаюсь поспорить я.
- Ты забываешь, что во мне течёт первородная магия. Зачем искать какую-то прореху, если теперь я могу пройти в любом месте и провести тебя? Доверься мне, ведьмуля. Я говорил, что не наврежу тебе, и я сдержу своё слово. Просто доверяй мне. Ладно?
Киваю. Позволяю Джеймсу приобнять меня, и мы проходим через защитный купол, словно его не существует. Нечто вязкое и слишком плотное чувствуется, но не мешает нам. Мы с принцем Тьмы оказываемся во дворе академии, и вдалеке я замечаю три силуэта. Несложно догадаться, кто именно находится рядом с прорехой.
- Я не позволю никому обидеть тебя. Ты веришь мне, ведьмуля? – спрашивает Джеймс.
Просто киваю. Даже если обидят, то вполне заслуженно, ведь я тайком пробудила того, кто может оказаться сильнейшим злом. Только вот сердце хочет верить Джеймсу, и я стараюсь не думать о плохом.
Мы приближаемся к ожидающим нас, и я выбираюсь из объятий принца Тьмы, так как под прожигающим взглядом Байрона ощущаю неловкость от того, что рука другого парня лежит на моих плечах.
- Не может этого быть, - произносит ректор глухим голосом.
Чего быть не может?
Он узнал принца Тьмы?
Или удивлён, что мы прошли через защитный барьер, отделяющий академию от мира простых смертных?
- Магистр Стормис, приятно познакомиться с вами воочию, - говорит Джеймс и улыбается.
- Как же так? Почему, Адалин?
Ректор пытается найти ответы в моём взгляде, но я не понимаю его вопросов. Он говорил мне, что не должна пробуждать принца Тьмы? Или рассказал хоть что-то о разрушении портала в нижние миры? Магистр предупреждал меня, что случится, если Люциторум выберется на волю? Он ничего не рассказывал мне, предпочитая держать меня в неведении, а теперь пытается обвинить бог весть в чём?
- Ты в порядке? – с горечью спрашивает Байрон.
Рэйриан в это время смотрит на меня заинтересованным взглядом, словно просто пытается понять, что происходит, и почему ректор удивлён. Пока парни не понимают, кто именно находится рядом со мной. Они нервничают, и я понимаю их реакцию. Ректор многое не договаривал. Он прекрасно знает, кто такой Джеймс. Только почему ничего не рассказывал об этом студентам раньше? Зачем было хранить всё втайне,
