но у них же самоисцеление и регенерация. Мы созданы такими, какими способны выжить.
— А как же коркоры?
— Коркоры — это удивительные с точки зрения эволюции создания. Ради выживаемости вида они смогли откинуть способность перекидываться. Уже более трехсот лет никто не видел трехголовых ящеров.
— Если их никто не видел, это не значит, что их больше нет.
— Милая моя, — Николай Иванович фыркнул, — вы представляете себе размер взрослого змея? Это вам не стог сена!
— Почему они были такими злобными, как вы думаете?
Официантка в простонародном сарафане принесла им кофе и пирожные. Николай Иванович одобрительно крякнул, надкусил «картошку» и сразу «Анну Павлову» и только потом ответил:
— Я понял, кем являюсь, довольно поздно. Смешно, но первые пятнадцать лет своей жизни был уверен, что родился банником, пока не повстречал девчушку вроде тебя. А она как завизжит… В прежние времена все влиятельные люди держали при себе нижних архов, чтобы они смотрели и видели. Поэтому царевичу — лягушка как высшая награда.
— Фу, — сказала Люся, ковыряясь ложечкой в «красном бархате». Аппетита не было.
— Когда ящеры исчезли, то и острая необходимость в нижних архах пропала. Какая разница, банник, марен или кимор твой гость? Хоромы-то он тебе всяко не спалит.
— И откуда вы все это знаете только?
— Когда я понял, что коркор, то превратился в настоящего книжного червя, читая все подряд. Даже до монастырских манускриптов добрался… — тут его взгляд вдруг стал мечтательным. — Между прочим, в нашем городе тоже живет одна барышня, ценительница древних текстов, она у меня на онлайн-аукционах несколько лотов увела. Ниночка-звездочка у нее ник.
— А, — сказала Люся, неожиданно для себя засмеявшись, — вот уж звезда так звезда, всем звездам трындец.
— Вы знакомы? — быстро спросил Николай Иванович.
— Очень, — ответила Люся.
Он разволновался и густо покраснел. Она смотрела на него во все глаза.
— Мне показалось, что это очень интеллигентная, мудрая и озорная дама… — пролепетал дед, — возможно, моих лет.
— Да точно ваших. Николай Иванович, уж не намерены ли вы приударить за звездочкой? У вас, помнится, была дама сердца.
— Она отказалась выходить за меня пять раз! Что было делать? Ушел, ветром гонимый. Староват я уже для блуда!
— А для ухаживаний в самый раз?
— А для ухаживаний — в самом соку, — и дедок подбоченился.
Он был настолько классным, что Люся едва его не расцеловала.
— Я попробую выступить вашей свахой, — сказала она, улыбаясь, — но ничего пока не обещаю.
— Милая моя! — и он прижал руки к груди, растроганный и воодушевленный.
Знал бы он, каким железным характером обладает Нина Петровна, не радовался бы раньше времени.
— Так вот, читал я и читал, — заторопился Николай Иванович, который очень хотел быть полезным Люсе, — и пришел к выводу, что у древних коркор просто не было другого выхода, кроме как жечь напалмом все вокруг. Ну вот представьте себе, родился коркор в каком-нибудь селе, жил себе да жил счастливо, а потом хоп! Перекинулся посреди поля, где сеял рожь. Односельчане, знамо дело, за вилы да косы…
— С чего бы это ему перекидываться посреди поля? Когда приходит время и ты чувствуешь, что в тебе что-то меняется, то потребность уйти в самую глушь, подальше от людей, невыносима. Ты просто бежишь со всех ног как можно дальше.
— Архи перекидываются планово и от испуга, правильно? А коркоры?
— Не знаю.
— И никто не знает. Факт в том, что коркор не оставляли в покое, даже если они забирались в какую-нибудь пещеру или вроде того. Всегда появлялся очередной Добрыня Никитич и кричал: выходи, чудище, на Калинов мост, биться будем! В Европе драконов преследовали рыцари. Никакой тебе медитации и релакса, постоянный стресс и битва не на жизнь, а на смерть. Станешь от жизни такой кровожадным.
— Ну, вас послушать, то все наоборот выходит. Злобные люди загоняли бедных ящеров!
— Историю пишут победители, — пожал он плечами, — а победили в этом противостоянии яги. Кто знает, что они скрыли, а что сочинили. Я вот, например, нисколько не удивлюсь, если к коркорам однажды вернется способность к обороту.
Люся от изумления даже дышать перестала:
— С чего бы это?
— С того, что коркор перестали повально истреблять. И они почувствовали себя в физической безопасности. Эволюции плевать на дискриминацию и социальную несправедливость, она понимает другое: вид больше не находится на грани выживания. Значит, уже можно расправить крылья.
Люся молчала, ошеломленная.
Великому Моржу она позвонила по дороге в редакцию.
И он снова взял трубку с первого гудка.
Давно старый силовик не откликался так часто на Люсины звонки.
— Я могу говорить? — спросила она, застряв в очередной пробке.
До января по городу лучше вообще не передвигаться.
— Говори.
И она коротко пересказала беседу с Николаем Ивановичем.
— Любопытно, — выслушав ее, сказал Великий Морж. — Что же, у меня для тебя тоже кое-что есть. Существует такой принцип желтых точек, любой принтер наносит их, когда печатает документ. С помощью декодера можно узнать дату, минуту и секунду печати. Так вот, письмо Синичкиной было напечатано в 14:35 в ее последний рабочий день на редакционном принтере. Мы посмотрели по камерам — она вышла из своего кабинета, вошла в редакцию. Журналисты подтвердили, что она забрала лист бумаги у всех на глазах, а потом еще минут пятнадцать преспокойно обсуждала с Волковой ее текст. В 18:06 Синичкина покинула свой кабинет, вымыла кружку, оделась и неторопливо ушла с работы, со всеми попрощавшись. Предположительно, отправилась домой, но она живет в районе, где с камерами туго. В 19:20, уже переодевшись, она сняла со своей карты сто пятьдесят тысяч рублей, максимальный лимит по ее тарифу. Ее засекла камера банкомата. Синичкина даже помахала в эту камеру. Демонстративно выбросила там же в мусорку бумажный пакет — в нем были ее телефон, банковские карты, паспорт. После чего направилась в сторону остановки общественного транспорта. Если бы она взяла такси, а таксистов мы проверили, найти ее было бы куда проще. Но Синичкина, судя по всему, воспользовалась автобусом, заплатила за проезд наличкой и реально ушла в закат. То есть жильем, скорее всего, она озаботилась заранее. Сейчас мы проверяем тех, кто сдает квартиры и дома вчерную, без официальных договоров.
— Какой-то Джеймс Бонд, — проговорила Люся ошеломленно, — а не Синичка.
— С другой стороны, мы получаем ордер на начинку «Яви», потому что Крылов категорически отказывается сотрудничать. Он на полном серьезе уверен, что государство пытается отжать у него технологию в своих корыстных целях. По сути, «Явь» — это просто файл, в котором описаны структура сети, искусственные синапсы, цифры и коды. Стибрить
