к убогим. Я надеюсь принести больше пользы, чем хромая ворона.
— Мечтай, — зевнул чупокабр, — ворону можно хотя бы сожрать. Знал бы я раньше о таких склонностях хозяйки, позвал бы лекаря. Сумасшедшая, — облизнулся Несчастье длинным языком, сыто вздохнул, покосился на дверь в кладовую, — Мерзавка! На самое святое в моей жизни посягать! Я тебя отдам в нехорошие руки!
— Меня? — подавилась я корочкой свежего хлеба. Берсерк тут же подскочил и как следует треснул ладонью по спине. Не умру от удушья, так умру от перелома основания черепа.
— Ты-то при чем! Добыча моя непойманная! Всю ночь охотился! Эта пакость в кладовую залезла! — отцарапал он дверцу и скрылся за ней.
Лео
Я очнулся от звучания шёпота. Молитва кутает сознание в кокон, она мне не понятна. Берсерк перекатывает на языке странные слова. Должно быть, имена духов: участковый, дворник…
Впервые столкнулся с тем, что берсерки умеют молиться. Неужели мы оба все ещё стоим на грани между жизнью и смертью? Быть может. Тогда каких же демонов призывает к нам Далет?
Горло пересохло, язык даже щиплет от желания напиться как можно скорей, припасть к роднику. Не думаю, правда, что хоть когда-нибудь мне это удастся теперь.
В лицо ударил порыв свежего ветра, вынуждая поднять тяжёлые веки. Я огляделся и даже не сразу поверил в то, что все ещё жив.
Просторная светлая комната, окно, выходящее в сад. Подо мной мягкие чистые простыни, и укрыт я лёгким как облако одеялом. Спина болит уже куда меньше. Комната напоминает видом каморку для слуг, да и вещи в ней такие же.
В моем нынешнем положении все это можно назвать настоящим чудом. В прошлой жизни я и помыслить не мог, что буду дорожить такими мелочами. Разве можно сравнить эту комнату с моими покоями в замке? Или с каютой на моей шхуне? И все же сейчас эта каморка кажется раем, достойным божества.
Скинул с себя одеяло и сел на постели, коснувшись ногами теплого деревянного пола. Собрался уже потянуться, чтобы размять затёкшие во сне мускулы.
— Не смей этого делать, — грубо окликнул меня берсерк.
— Почему?
— Демон заштопал суровой нитью все твои раны. Нить может лопнуть от резкого движения, как мне кажется.
— Заштопал? — оторопел я, не в силах осознать сказанного.
— Заштопал как дырявый носок. После того, как навёл зачарованный сон. Наша хозяйка проявила милость и заботу о тебе, Лео. Да будет ее путь на земле счастливым.
— Как носок? — оторопел я ещё больше. Суровый берсерк молится за ведьму. Меня сравнил черт-те с чем. Мир сошел с ума, или я рехнулся? Попытался дотянуться до спины и с ужасом задел суровую нитку, торчащую прямо из моей кожи. И вправду заштопан!!!
— За такие слова я бы…
— Поднимайся, приводи себя в порядок. Уверен, прекрасная Анестейша захочет убедиться, как ты пережил эту ночь. Она вверила тебя моей заботе. Кувшин с водой я поставил в углу.
— Прекрасная… — щеки полыхнули от ворвавшихся в голову воспоминаний. Дорога. Я остался без сил и рухнул под ноги горожанки. Жалкий каторжник, раб!
Дальше провал. Хоть здесь я ничего не помню. Берсерк. Он снял меня со своих плеч и уложил на пол в каком-то странном месте, отдаленно напоминающем дворец. Я точно помню роспись на стенах. Быть может, это даже были обои из бумаги. И свет. Яркий. Он заливал там все. В том числе ноги хозяйки… Я опять валялся у ее ног. Герцог! Под ногами у ведьмы! Позор!
Затем с меня срезали всю одежду, и стало ещё хуже. Великие боги, лучше б я умер ещё вчера, чем так сгорать от стыда.
Купание в огромном гладком корыте я тоже отчётливо помню. Хозяйка не поскупилась на то, чтоб нагреть для меня воды. И даже одарила мылом. Видимо я действительно дурно пах. Какой кошмар!
Потасовка с чупокабром. Далету от него досталось. Повезло, что ещё успел отвернуть горло от острых, как бритва, когтей. Уф. Из одежды мне досталось только крохотное полотенце, сейчас я и вовсе ничем не прикрыт. Впрочем, берсерку ещё хуже. Женский халатик еле сходится на его теле.
Как все забыть? Как уснуть навсегда? Скрыться от позора? Моя родовая гордость вот-вот испустит дух…
Что было дальше? Пришлось потрясти головой, чтоб упорядочить мысли.
Крохотная каморка с видом на темноту с огоньками. Вчера я принял то место за преисподнюю. Черт!
Думал, все! Идут приготовления к ритуалу. Чернокнижники уже на пороге! Надеялся принять смерть под собственным именем!
Сказал, кто я есть! Назвал и свое имя, и титул. Дурак! Чтобы герцог валялся на земле под ногами у женщины, чуть не молил о пощаде. Лечился за ее счёт! Тратил чужое время и средства. Ничто не способно этого извинить. Ни мое жалкое положение, ни раны, ни отсутствие монет в карманах. Карманов, впрочем, и тех теперь у меня нет.
Вся благость утра и счастье жизни слетели, уступив место дикому стыду.
— Не заставляй ждать хозяйку, Лео.
— Я останусь здесь. Спроси госпожу, какие у нее есть для меня поручения. Я буду рад выполнить любую работу. Только бы не попасться ей на глаза.
— Мне дано поручение приготовить завтрак. Что она прикажет делать тебе, я не знаю. Быть может, и вовсе оставит в постели.
— В чьей? — вскочил я на ноги и даже не пошатнулся. Только сломанное ребро дало о себе знать.
— Дурак. Дочь Морриган оказала милость. Что бы она ни наказала делать дальше, твое дело это исполнить.
— Дочь Морриган? Ты уверен?
— Уверен. У меня больше нет времени на пустую болтовню. Не хочу навлечь на себя гнев Анестейши. Котлетки требуют той же заботы, что и ребенок. Упущу — испорчу.
— Ты так надеешься получить от нее свободу в качестве благодарности? Это глупо. Чем лучше станешь служить ей, тем меньше шансов на то, что хозяйка решит тебя хотя бы продать.
— Свобода? В ней для меня больше нет смысла, я останусь служить дочери Морриган, — дверь в каморку захлопнулась за фигурой сильного воина.
Хотел бы я знать, чем ведьма его опоила, и какая судьба предназначена мне самому.
С наслаждением напился воды, наскоро отер лицо смоченным в пустом кувшине полотенцем. Да уж, положение хорошим не назовешь. Впрочем, я жив и все ещё в своем уме, а значит, есть шанс выбраться.
Одежды, правда, нет вовсе. Пришлось заматывать стратегические места в простыню. Сомневаюсь, что наша хозяйка это оценит! Если ведьма собралась превратить меня в куклу для постельных утех, то пусть
