и ее вина. Ей не стоило позволять использовать себя, чтобы уязвить Габриэллу.
— Какого хрена!? — вырвалось у девушки. Итан ничуть не раскаивался. Он сказал:
— Вернется, я сверну ей шею.
Джуд обомлела. Она вытаращила на него глаза, на что мужчина улыбнулся и поспешил ее успокоить:
— Господи, Джудс, это шутка. Шутка. Она невыносима, ты и сама это знаешь. Ума не приложу, что ты в ней нашла. Вы совершенно разные.
Верно, — согласилась девушка про себя. У нее, если уж на то пошло, куда больше общего с той же Мелиссой Макбрайд.
Но кто это, черт возьми, такая?
Завтрак, изрядно остывший, но оттого не растерявший своих вкусовых качеств, отвлек ее от мрачных мыслей. И пусть это было чудовищным малодушием, Джуди совсем позабыла про инцидент с участием Габриэллы.
Куда ей было печалиться об оскорбленных чувствах подруги, когда она очутилась в раю?
Что это — если не рай?
Посторонние здесь ни к чему. Так что девушка согласилась с протестом Итана против чужого присутствия. Ей хватало и толпы незнакомцев в своей голове.
А они мешали ей спать.
После трапезы и совместных водных процедур, обернувшихся эротическим приключением в ванной, как бы это гордо величала злосчастная Габи, Джуд неплохо расслабилась. Она ненадолго провалилась в сон, но надоедливое бормотание на задворках сознания вырвало ее из блаженного забытья.
Она снова смотрела на потолок, затененный плотными шторами, вычерчивая пальчиком круги на груди Итана, где вольготно устроила голову. Девушке показалось, что он тоже не спит, но вряд ли занимался тем же, что и она — повторением на разные лады прощальных слов Габриэллы.
«Ты доиграешься, Итан»
Что она имела в виду?
— Что она имела в виду? — слабым спросонья голосом озвучила она.
— М?
— Габи, — пояснила Джуд, — она сказала, что ты «доиграешься». Что это значит?
Итан мученически вздохнул и убрал волосы девушки, полезшие ему в рот. Они были повсюду, ведь в этот раз она не потрудилась собрать их в косу, как всегда делала на ночь. Еще вечер — оправдала себя Джуди. Они завалились в постель лишь потому, что их разморило от занятий любовью под душем.
Боже! — восхитилась она. Это было прекрасно и так непривычно, как и спать с кем-то в обнимку.
— Черт ее разберет, — попытался увильнуть Итан, — понятия не имею.
— Хм, — нахмурилась Джуд. Она приподняла голову, чтобы посмотреть на него, но полумрак мешал рассмотреть выражение лица.
Она искала какое-нибудь логичное объяснение. Габриэлла вовсе не относилась к разряду людей, имеющих привычку говорить загадками. Она была прямолинейной до крайности. С большей вероятностью она бы снова назвала Итана «белым ублюдком». Или что-то в таком духе.
Да и представление с зеркалом выглядело весьма подозрительно.
«Добудь мне зеркало».
Во всем виновато зеркало!
Продолжая размышлять в этом направлении, недолго было и уверовать во всякую мистическую чушь. Сколько фильмов ужасов начинается с сомнительного хлама, притащенного домой с барахолки? Не счесть! Злых духов, хлебом не корми, дай поселиться в подобном предмете.
Джуди захотелось переключиться от мыслей о зеркале на что-то другое.
— А она… — было непросто это сказать, — не пыталась к тебе подкатить?
— Чего? — искренне изумился Итан. Он напомнил, — она же твоя подруга, Джудс! Или я чего-то не знаю о женской дружбе?
— Ну… — Джуд замялась, — это, конечно, непорядочно и все такое, но Габи везде ищет выгоду. Она могла прельститься семейным состоянием. Я думаю, что она с легкостью пожертвовала бы мной во имя спортивной машины.
Девушка пыталась пошутить, но внутри содрогнулась.
Что я такое несу?! — рассердилась она. Подозрения были беспочвенными и оскорбительными. Габриэлла не поступила бы с ней так подло!
— Сдалась она мне, — фыркнул мужчина. Но он все же насторожился, подцепил Джуди пальцами за подбородок, заставляя смотреть себе в глаза.
— Что вообще за расспросы такие? — строго спросил Итан, — то тебе не дает покоя моя бывшая жена, с которой мы расстались тысячу лет назад, теперь это. Что ты хочешь услышать?
Джуд шумно выдохнула. Она почувствовала себя припертой к стенке, ведь ей, в действительности нечего было сказать. Она сама жаждала прогнать все тени, ломившиеся в двери хрупкого рая, но вместо этого зачем-то любезно приглашала их внутрь.
Искала какой-то подвох.
Причина крылась, наверное, в ее прирожденном таланте все портить.
— Извини, — смущенно пробормотала Джуди, — я дурная. Все слишком хорошо, вот мне и мерещится всякое…
Всякое! Ее глупая ревность к несуществующим поползновениям Габриэллы и рядом не стояла с сокрушительным: «извини, я не он».
Увы, Джуд была не в силах признать, что слышит голоса и, по всей видимости, сходит с ума. Проще было свалить все на подругу, на какую-то там бывшую жену, на зеркало.
— О! Поздравляю, ты обнаружила, что загружена в матрицу, — усмехнулся Итан. Но глаза его были серьезными и совсем черными, должно быть, из-за недостатка освещения в спальне.
— Какую таблетку выберешь?
Вопрос был таким простым, он не подразумевал какого-то двойного подтекста! От нее требовалась лишь ответная штука. Но она молчала и нервно кусала губу.
«Пора заканчивать с этим. Выпить таблетку и спать».
Сдавайся, Джуд! Тебе нужна помощь, нет ничего постыдного в том, чтобы попросить о ней. Добрый дяденька-психиатр выпишет тебе целую пригоршню пилюль. Голоса в голове замолчат. Кошмары уйдут. Все наладится, как по волшебству.
«Приди ко мне».
«Теперь мы всегда будем вместе».
— Какую нужно выбрать, чтобы остаться здесь? — уточнила Джуди дрогнувшим голосом, — не хочу сражаться с цивилизацией жутких разумных машин.
— Синюю, — сказал Итан. — Хорошая девочка.
Он сделал вид, что достает что-то у нее из-за уха, вероятно, упомянутую таблетку спасительной лжи, а после шутливо щелкнул девушку по носу. Вместо унизительного жеста Джуд предпочла бы по-настоящему ощутить на языке горечь противоядия. Фокусник из Итана был так себе, колдун, возможно, получился бы лучше. Если бы магия, конечно, существовала.
«Останешься в стране чудес, и я покажу, как глубока кроличья нора».
— Против
