Хотела сказать, что, раз Гаспар настоял, пусть он и оформляет, но передумала. Только решила напомнить:
— А насчет того, что она собиралась тебя убить, Конрад тебе рассказал?
— Она сама и рассказала. Потом мы побеседовали и пришли к выводу, что у нас обоих есть счет к моему папочке. Так что она продолжает мечтать о мести, но, к счастью, не мне.
Я вспомнила обтягивающие кожаные штаны и ремень, набитый оружием.
— А то, как она выглядела?
— А что? Отлично выглядела, очень сексуально. Фигурка первый сорт. Так одеваются ремольские боевые ведьмы, когда идут в наемницы — охранницы. Она как раз такую работу пыталась найти. До этого на родине обучала отряды наемниц работе с боевыми зельями: составлением и употреблением. Так что не беспокойся: преподавательский опыт у нее есть.
Выходит, у девицы что‑то на родине не заладилось, раз она согласна была на работу охранницы при такой высокой квалификации. Но какое мое дело? Главное, чтобы головной боли от нее не было.
В Мангре соискателей оказалось значительно меньше, чем в Элидиане, да к тому же маги тут без работы не сидели, так что наш метод круглосуточного приема посетителей здесь оказался не нужен. „Ночников“ Рику удалось перенести на завтра, и мы разошлись по номерам до утра.
Так как я уже успела выспаться, то валялась в номере без всякого толку. Я не могла ни читать, ни писать, ни вообще рационально мыслить. Услышанный разговор не шел из головы.
Раньше я не задумывалась об этой Леокадии. Все меня уверяли, что раз она сбежала, значит, больше не жена. В смысле, на Конрада не претендует. Тогда почему он ее боится? Ну, не боится, но опасается. Вообще‑то Соль говорила мне, что ведьмы, в сущности, зло, и не надо судить по ней, но я не могла поверить, что наш Конрад вообще может бояться. Это при виде него все уже бегут штаны стирать, как может какая‑то ведьма быть для него опасной?!
Понятно, что наличие жены, даже по мнению общественности бывшей, не облегчает ему жизнь. Мало ли какие обязательства у него по отношению к этой Леокадии остались. До сих пор меня не интересовали вопросы магического брака, я в любом случае надеялась выйти замуж обыкновенным образом, расписавшись в муниципалитете, а затем совершив обряд в храме Доброй Матери. В разных странах эту богиню звали по — разному, но суть одна. И заключенный таким образом брак можно расторгнуть только если он не был осуществлен или в течение семи лет остался бездетным.
Конрад — маг, женатый на ведьме. Я понятия не имею какими обрядами они связаны. Насколько я поняла, у магов, в отличие от обычных людей, есть несколько видов брака. При некоторых развод возможен, а есть абсолютно нерасторжимые. От того, как именно они были женаты, зависит, можно ли разрушить связывающие их узы.
Надо будет все хорошенько выяснить у Соль, когда мы встретимся в Элидиане. Вряд ли она знает, как вышла замуж ее знакомая, но возможные варианты она мне опишет. Только тогда я смогу рассуждать и делать хоть какие‑то выводы.
А вообще я с чужим мужем никогда не стану связываться, какие бы чувства к нему не питала. Меня так мама воспитала: нельзя брать чужое. Если я ему нужна, он должен сделать все, чтобы быть свободным от этой своей Леокадии. Если бы он попробовал со мной объясниться, я бы предложила ему официально разорвать с ней всякие отношения, а затем уже предлагать их мне.
Или я для него совсем не важна, он видит во мне лишь полезного сотрудника? Тогда о чем я вообще волнуюсь? Он мне нравится? Да, нравится, и очень, можно уже себе не врать. Но своим достоинством я не пожертвую. Пусть сначала определится.
Я гоняла эти мысли по кругу и чувствовала, что моя решимость быть принципиальной и хранить достоинство тает. С каждой минутой мне становилось все тоскливее.
Сколько можно приносить свое счастье в жертву эфемерным ценностям вроде чести, самоуважения и всякого такого? А ведь я это сделаю, даже сомнений никаких нет. Если не будет другого выбора, задеру подборок повыше и скажу сама себе: „Не очень‑то хотелось“, вместо того, чтобы упасть Конраду в объятья безо всяких разговоров и условий. Просто потому что я такая и другой уже не буду. Слишком много раз мне делали больно, еще одного я просто не допущу.
* * *
Вот так, пережевывая эту жвачку, я все‑таки заснула, но проспала недолго. С первым лучом солнца меня отловила‑таки Нанни Гейл. Ворвалась в мой номер, когда я только с кровати встала. Это уже становится у нее нехорошей привычкой.
— Марта, Рихард сказал, что по поводу договора — это к тебе.
Тут она совершенно права. Я со вздохом полезла в чемодан и достала образец.
— Прочитай, ознакомься. Если все нормально, дам чистый экземпляр заполнить и подписать. А я умываться.
Пока я приводила себя в порядок, Нанни все прочитала и уже била копытом, как норовистая лошадка:
— Марта, меня все устраивает. Давай договор, я хочу подписать!
Благословляя собственную запасливость, я вытащила два незаполненных договора и положила перед ведьмой вместе с пишущими принадлежностями. Пока она выводила буквы, заглянула через плечо.
Ну конечно, Нанни — это сокращение от Епифании. Жуть. Хуже только Ефросиния. Я и не сомневалась, что ведьму на самом деле зовут по другому. Так просто и коротко ее звать просто не могут. У них всегда что ни имечко — то караул, язык сломаешь. Например, наша Зои на самом деле Софрония.
За мое простое, короткое, плебейское имя спасибо папочке. Мама хотела обозвать меня по — благородному, как‑нибудь вроде Беренгарии или Флордализы, отыграться на девочке после простецких имен сыновей, но отец не позволил. Сказал, что хочет имя дочки выговаривать легко, а не надрываться каждый раз. Так что у меня даже второе имя приличное, хоть и с дворянским уклоном — Лавиния.
Рихард заглянул вовремя, Нанни как раз закончила все заполнять и даже подписала. Он ей улыбнулся как ясное солнышко, тоже подмахнул оба экземпляра и утащил решать вопрос с ее срочным перемещением в Сармион. Как выяснилось, у девушки не было за душой ни гроша, она потратила последнее, чтобы нанять номер в этой гостинице, считавшейся лучшей в столице Мангры. Глупо. Она что, надеялась на бесплатную квартиру в тюрьме после убийства ар Арвиля?
На месте ректора я дала бы ей подъемные и гарантийное письмо на портал, а дальше пусть сама решает все вопросы, но Рихард был настроен по — другому. Влюбился он, что ли, в свою несостоявшуюся убийцу?
После завтрака пришла очередь нам с Коном вести прием. Меня так и подмывало задать ему провокационный вопрос, но не хотелось выдавать себя. Подслушивать неприлично, а я стою на том, что я девушка порядочная и хорошо воспитанная. Сам же Конрад, казалось, полностью отдался работе. Расспрашивал соискателей об их опыте, предлагал им продемонстрировать свои таланты, подъезжал с разных сторон, пытаясь заставить их раскрыться. Я слушала, записывала, время от времени вставляла пару фраз, в основном чтобы показать, что я тут не для мебели.
