Тогда я двинула ей с такой силой, что она на минуту вырубилась; за это время я успела перевести дух и проверить, как идут дела у вампиров и мага. К этому времени магический меч исчез, на полу валялось несколько летающих кинжалов — сказывалось действие нулевой бомбы. Вампиры перешли к другой тактике — специально подставляли свое тело, чтобы противник как можно глубже вонзил в него оружие, вытащить которое было уже невозможно. Оба брата превратились в кровавое месиво, но были живы. Чего нельзя было сказать о Приткине. В руке он держал пистолет, но против вампиров-хозяев первого уровня пули были бессильны.
Внезапно на сцене появился Билли — в моем теле, но со своей обычной развязностью. Он уставился на Майру, Майра — на него; потом она рассмеялась. В следующую секунду я поняла почему: вверху, на потолочных балках, внезапно появились вампиры. Они лезли отовсюду — с потолка, из окон, из дверей. Бог мой, их были сотни! Я застыла, в то время как голос Августы сказал мне, что я и так знала. Мы оказались по уши в дерьме.
Прямо передо мной, легко спрыгнув с потолочной балки, появился вампир. Не успела я и глазом моргнуть, как Билли что-то вытащил из кармана и бросил мне. В воздухе блеснула золотая вещица, и все сразу изменилось.
Взмахнув широкими крыльями, на нас спикировал золотой орел Мака; его серые перья темнели на фоне стен, глаза сверкали, как прежде. Миг — и вампир куда-то исчез. Короткий вопль, глухой удар, и он появился передо мной вновь… с разорванным горлом. Это был вампир-хозяин, поэтому он был жив, но сражаться дальше уже не мог.
Вампиры атаковали нас дружно, единым строем, в мгновение ока заполнив все пространство сцены, но тут Билли подбросил в воздух оставшиеся золотые фигурки, и к вампирам бросились шипящие, рычащие и завывающие звери. По залу пролетел крошечный торнадо, на ходу подхватив множество вампиров и расшвыряв их в разные стороны. Змея размером с анаконду схватила еще одного вампира, обвилась вокруг него, после чего швырнула бесчувственное тело в оркестровую яму. На другого вампира прыгнул огромный волк и принялся рвать его зубами, в то время как паук размером с «фольксваген» обматывал крепкой паутиной третьего вампира, подвесив его к потолочной балке.
В это время Майра окончательно пришла в себя и попыталась покончить со мной, проткнув меня бутафорской пикой. Меня спасла Августа — к счастью, она носила корсет из китового уса, и я отделалась лишь синяком под ребром, а Майра так и застыла с пикой в руке.
— Я уже стала пифией! — сказала я, отбирая у нее пику. — Тебе ничего не изменить!
Майра рассмеялась.
— Я уже убила одну пифию, — сказала она. — Что мне стоит покончить еще с одной?
— Ты убила Агнес? — От удивления я чуть не разжала руки. То, что она способна на убийство, меня не удивило, но как же священная неприкосновенность пифии? — В таком случае зачем тебе я? Если я погибну, ты все равно не станешь пифией!
— Скажите, пожалуйста, какие мы умные! Так вот учти: из каждой проблемы есть выход. — Она взглянула на сражающихся. — Увидим, что можно изменить, а что — нет.
Только тут я заметила, что в моих юбках запутался черный шар, но не успела я его схватить, как Майра поддала его ногой, и шар покатился по полу. Разъярившись, я схватила ее за волосы; наверное, ей было больно, но на ее лице расплылось блаженное выражение — улыбаясь, Майра провожала глазами черный шар, словно в нем воплотились все ее мечты. Быстро прикинув, что все ее мечты касались в основном чьей-нибудь смерти, и то, что ее ближайшим дружком был Распутин, я пришла к выводу, что лучше всего будет остановить шар.
Все происходило в точности как в моем видении: окровавленная Майра боролась за свою жизнь, кто-то, стоящий в тени, бросал ей оружие. Зная, что сейчас произойдет, я, удерживая извивающуюся Майру, медленно продвигалась к шару. Наконец, поняв, что времени у меня почти не осталось, я оттолкнула Майру в сторону и бросилась к шару.
Мне оставалось пройти не больше двух шагов, когда она вцепилась в меня сзади; я словно отбивалась от бешеного осьминога — куда бы ни повернулась, везде натыкалась на ее руки. Настоящая Августа просто схватила бы Майру, сунула ее под мышку и побежала дальше или стукнула бы ее по голове, однако на первое у меня уже не оставалось времени, а что касается второго… я боялась не рассчитать и пробить Майре череп.
То шагом, то ползком я медленно приближалась к шару. Время уходило! Краем глаза заметив рядом бледное голубое свечение, я уже не колебалась.
— Она хочет взорвать театр! — завопила я, показывая на Майру.
Та взглянула на меня, как на сумасшедшую, но призраки театра меня услышали. Лицо дамы, которая до этого момента с отвращением взирала на побоище, происходившее на ее обожаемой сцене, перекосилось — призрак увидел, на кого теперь можно излить гнев. Отшвырнув отрубленную голову, отчего та сразу потеряла свою веселость, дама ринулась на Майру. Когда они столкнулись, Майра завизжала и забилась в конвульсиях, и я оттолкнула ее в сторону. В следующую секунду возле меня взметнулся бело-голубой вихрь.
Призраки не просто набросились на Майру, чтобы ее попугать, нет, они ринулись в бой, чтобы излить все накопившееся за долгие века раздражение. Обычно живой человек сильнее призрака, но их было двое против одного, кроме того, они находились на своей территории, принадлежавшей нескольким поколениям их предков, что давало им новый импульс, действуя на манер дополнительной батарейки. Майре следовало это знать. Когда призраки повторили атаку, она завизжала — то ли от страха, то ли от ярости — и исчезла.
Я бросилась к шару, но у меня на пути оказался вампир. Я метнула в него бутафорское копье Майры, просто так, ни на что особенно не надеясь. Копье вонзилось ему в грудь.
И в этот самый момент откуда-то сбоку появился бледный, дрожащий Стокер и нетвердой походкой направился к шару. Он не успел его поднять. Шар подкатился к ногам двух магов, они в этот момент отражали яростную атаку вампиров-сенаторов, и кто-то пнул его ногой, чтобы не мешал. Увидев дикий ужас в глазах Стокера, я рванулась вперед.
Я успела как раз вовремя — чтобы получить сильнейший удар от мешка с песком, который в это время свалился с потолочной балки. Четыре таких мешка — подвешенные на веревки — раскачивались среди дерущихся. Вампиры ловко уклонялись от ударов — кроме одного, который не успел увернуться. Мешок весил фунтов пятьдесят, к тому же сильно раскачался, поэтому, когда я его заметила, было уже поздно. От удара я покатилась по полу и проехала на спине несколько ярдов.
— Дислокатор! — крикнул Стокер и упал, к сожалению, на живот, после чего, не имея сил подняться, принялся визжать, повторяя и повторяя это слово.
