class="p">Муж многозначительно приподнял брови. В глазах таились искры – те самые, что я так сильно любила.
– А ты погляди.
Чувствуя волнение и смятение, я быстрым шагом покинула библиотеку. Наш Храм был большим, нашлось место и для кладезя знаний. Вниз вела каменная лестница с широкими перилами, и я... остановилась, словно передо мной вдруг выросла преграда. Усилием воли взяла себя в руки и миновала все ступени до единой.
У подножья лестницы, поседевший и усталый, стоял отец. За плечами котомка, одежда в пыли.
– Здравствуй, – произнесла я тихо, а горло перехватило от вала эмоций.
Сколько раз я о нём вспоминала, писала письма, но он так ни разу и не ответил. Зато сейчас пришёл. Сам.
Глядя виновато и печально, мой старик произнёс:
– Помнишь, в последнюю нашу встречу я сказал, что ты придёшь ко мне в стоптанных башмаках... – бросил взгляд на свои ноги в истрёпанных сапогах, покрытых дорожной пылью и грязью. – Но вышло совсем наоборот. Я проделал этот путь пешком. Это я пришёл к тебе, чтобы просить прощения и… – отец сглотнул, отводя глаза. – Пока я ещё жив, позволь хоть издали посмотреть на внука.
В голосе не было ни одной повелительной ноты. Он и правда просил, как будто боялся, что я не позволю.
– Ты думал, я могу тебе запретить? – спросила, чувствуя, как глаза наполняются влагой. – Прогнать?
– Поступи ты так, я бы понял, – он сделал шаг навстречу. – Я много думал... Я был неправ. Прости меня, если сможешь.
Прости меня…
Слова прозвучали от сердца и запали глубоко в душу. Раньше я никогда не слышала от него этих слов, и сейчас они звучали так… непривычно. Словно и не он говорил. Но в глазах не было привычной гордыни и строгости, на меня смотрел усталый и раскаявшийся человек.
– Ты тоже меня прости, – я коснулась рукой отцовского плеча, а он обнял меня обеими руками и прижал к груди.
– Моя девочка… Сколько времени потеряно…Прости... прости...
Чувствуя, как содрогается мощная спина, я тоже не смогла удержать слёз. Это был долгий путь к пониманию и принятию друг друга, но мы его прошли. Надеюсь. А прошлое пусть останется в прошлом.
Вдруг звонкий голосок прозвенел над сводами храма, и мы оба повернулись.
– Это что, мой деда?
Обнимая Реннейра за шею, наш мальчишка недоверчиво взирал с вершины лестницы.
– Мы нарекли его Ормом, – я вытерла солёные дорожки со щёк. – Он на него и правда похож, но нашего мальчика ждёт совсем иная судьба.
– Да, это твой дедушка. Познакомься! – Ренн уже спешил к нам, помогая спускаться малышу.
Я старалась не замечать напряжения, повисшего между моим отцом и мужем. Ну, ничего, у них ещё будет время поговорить и забыть былые распри.
Орм смотрел на дедушку долго и пристально, чтобы, наконец, выдать:
– А ты что, медведь? Почему ты такой лохматый?
Не выдержав, я расхохоталась, а отец протянул к нему руки. И Орм, который никогда не признавал незнакомцев, пошёл!
– Моё имя на языке искателей означает «медведь», поэтому ты прав, – терпеливо сообщил он, улыбаясь краешками губ, которые терялись в густой бороде.
– Хочешь, покажу свои игрушки? У меня их много. Ты тоже можешь мне что-нибудь подарить.
Молодец, сыночек! Почуял родную кровь, теперь он с деда не слезет. Они отошли чуть поодаль, болтая о чём-то своём, а Ренн тут же сгрёб меня к себе в объятья.
– Теперь твоя душа спокойна? - спросил муж, ловя взгляд.
Я кивнула и ткнулась носом в плечо. Такое крепкое, надёжное. И другого не надо.
– Даже не представляю, что будет с отцом, когда он узнает, что скоро у него появится и внучка.
– Ты уверена, что это девочка? – тёплая ладонь легла на живот.
– Ну, должно же быть равновесие в этом мире, – хитро улыбнувшись, я привстала на цыпочки и коснулась губами колючей щеки.
Эпилог 2. Спустя ещё шесть лет.
День клонился к вечеру. Закончив все дела, я поднялся на крышу, чувствуя, как мышцы приятно гудят от усталости.
Вид сверху был завораживающим. Здесь небесная синь мешалась с белизной облаков и зеленью летних трав. Ветер гулял, ничем не скованный, вольный. Мы с Моной любили встречать закаты в этом месте, а порой удавалось захватить и рассвет.
Я увидел это место во сне десять лет назад. Тогда казалось, что это бред умирающего, а теперь здесь живёт моя женщина, здесь рождаются мои дети. Здесь они учатся ходить и скакать на лошадях, постигают основы Дара, учатся творить магию камней, ветров и порталов.
Это чудесное место – большой дом при Храме и сад, утопающий в зелени. Окна дома выходят на изумрудную долину, усеянную звёздами весенних цветов и пересечённую юркой речушкой. Совсем рядом белеют снежные шапки гор, а по утрам сюда спускаются облака.
И это наш дом, где мы сами себе хозяева. Наш храм, объединивший в себе силу камня и ветер равнин.
Много воды утекло с тех пор, как мы стали мужем и женой. Наши с Рамоной усилия не пропали даром. Потихоньку на равнинах прорастало семя народа искателей, а сами дети гор больше не боялись исчезнуть в веках. У них появилось будущее.
Я думал обо всём этом, стоя на крыше Храма. Внизу на лужайке играли наши дети с маленькими послушницами и послушниками. Все они были талантливы, требовалась лишь небольшая помощь в раскрытии и контроле Дара. Каждый год родители приводили сюда своих чад, а иногда оставались сами, если желали того.
Конечно, никто никого не держал насильно, и родители в любой момент могли навещать и забирать детей домой. А после окончания обучения, которое длилось от нескольких месяцев до нескольких лет, юные дарования возвращались в родные селения, чтобы стать умелыми целителями, портальщиками, магами ветра или плодородия. Или уходили в Антрим, где их принимали благосклонно и радушно.
В общем, скучать нам не приходилось, здесь всегда было людно и весело.
В Храме теперь жил старый Леймах, которого я не смог убить в ту ночь. Он покинул Волчью Пустошь, потому что, по его словам, там давно не было бога. Теперь он чувствовал его присутствие здесь. Старик с удовольствием возился с послушниками, рассказывая об основах жреческого искусства.
– Ренн! Ты здесь?
На вершине лестницы показалась моя сияющая жрица – придерживая подол изумрудно–зелёного платья, она шла ко мне. Настоящая богиня в обличье земной женщины.
– Дети спрашивают, где их лошадка, – хихикнув, Мона прикрыла ладонью рот, а я закатил глаза.
За
