кладовки спящую Корнелию. Быстро позавтракав и прихватив с кухни пирожок, Лия отсалютовала Аргусу, бодро обслуживающему покупателей, и пошла налаживать жизнь. Вопреки недовольству фамильяра, рабочую, а не личную. Отныне она не подозреваемая, а почти героиня. И пусть её вклад в общее дело не был таким значительным, но он был! Сама собой ведьма годилась.
В лавке царил полнейший бедлам, но ей не привыкать наводить порядок после обысков. Уже к обеду торговое помещение выглядело почти презентабельно. То, что было безнадёжно испорчено, ведьма сложила в отдельную коробку, составила опись и приготовилась отправить в службу безопасности с требованием возместить убытки. Как раз когда она корпела над текстом сопроводительного письма, дверь тихо открылась — колокольчика на ней уже не было. Где тот валяется, Лия так и не выяснила.
— Мать… Там отец, — прошептал Бальтазар.
— Чего? — она подняла взгляд, растерянно смотря на советника императора. — Лавка закрыта. На засов, вообще-то.
— Я магией открыл. У тебя совсем нет защиты на дверях…
— Там раньше колдовство было. Думаю, тот, кто взломал двери при обыске, малым ущербом не отделался, — отмахнулась ведьма. — Что ты хочешь?
— Поговорить.
— О чём? — она скрестила руки под грудью.
— О тебе. Ты так старательно меня избегаешь в последние годы.
— У тебя есть семья. С ними и разговаривай.
— Ты тоже часть моей семьи, — лорд смотрел на неё так снисходительно, словно она не взрослая женщина, а капризная девочка. — Я всегда старался быть неподалёку…
— Для чего? У тебя есть законные сыновья-маги. Толку от твоего неподалёку?!
— А ещё у меня есть дочь. Есть ты. Мне жаль, что не смог стать тем отцом, в котором ты нуждалась…
— Больше не нуждаюсь, — перебила Лия. — Мне ничего от тебя не нужно. Я не стану, как мать, ждать от тебя подачек.
— Лия, не надо, — взмолился Бальтазар, но ведьма шикнула на него. Не хватало ещё, чтобы её фамильяр принял сторону отца.
— Я, как и все, вынужден следовать законам…
— Глупым законам, надо сказать, — огрызнулась ведьма. — Глупым законам, по которым родители отказываются от детей. Чародейки и колдуны становятся товаром, способным улучшить благосостояние рода. Ты живёшь в мире лжи и отсутствия любви. Я не желаю иметь к этому миру никакого отношения. Эти идиоты, торгующие пеплом ангела, хотя бы пытались что-то изменить. Просто не придумали нормальных методов.
— Замки, построенные на костях, имеют свойство быстро разваливаться, — глубокомысленно изрёк лорд. — Пару лет назад, когда война с орками была близка к завершению, император отдал приказ… Жестокий приказ. Орки уже отступали, но мы не просто перенесли боевые действия в степи. Сперва казалось, что мы идём мстить за причинённое зло, но сами стали причиной ещё большего зла.
— Вам приказали уничтожать стойбища, — догадалась Лия, вспомнив, увиденное в воспоминаниях Аргуса.
— Да. Многие после этого ушли со службы. Капитан Кельман из таких. Он — хороший человек.
Ведьма нахмурилась. Ей хвостатого свата хватало.
— Но речь сейчас не об этом, — продолжил лорд Грейвардс. — Тогда император, да и совет, считали, что эта жестокость оправдана, что орде потребуются годы на восстановление. Мирные годы для северных провинций. Никаких мелких набегов, грабежей. Люди будут жить спокойно. Но знаешь, земли в степях серые, неплодородные. Там растёт лишь трава. Те орки, которые не воины, живут бедно, кочуют со стадами с места на место. Торговать с ними толком нечем. Кому в империи интересны их грубоватые поделки? И они нашли, чем торговать. Одного из орков взяли живым, хоть и раненым, он охотно заговорил. Они торговали нгуа, чтобы племена могли жить, покупать инструменты, какие-то овощи, крупы.
— И нашлись дураки, которые эту дрянь скупали для своих целей, — злобно процедила Лия.
— На любой товар найдётся покупатель — это закон рынка. — Гу Рагаз — тот пленный орк — не понимает, что нгуа для людей опасен. Он даже вполне искренне удивился, узнав правду. Тела орков отличаются от наших, у них не возникает привыкания к этому растению. Они курят его вечерами для расслабления и в каких-то шаманских ритуалах.
— Что с ним будет? — не то чтобы жизнь орка её волновала, но не спросить Лия не могла.
— Расскажет всё, что знает, и отпустим его в степи. Толку от него в тюрьме? Думаю, я могу подумать о каком-то межрасовом проекте, который поможет оркам. Они сильные и выносливые, так что подходящее дело с достойной оплатой труда найдётся. Было бы неплохо заключить с ними мирный договор.
— А остальные?
— Это уже решит суд инквизиции, — ответ не обнадёживал. Верховный инквизитор не отличался милосердием. Особенно к тем, чья вина была неоспорима. А уж если добавить ко всему этому покушение на его сына… Выжившим при задержании можно разве что посочувствовать.
— Понятно, — Лия растерянно смотрела на собственные руки. Разговор зашел в тупик, и повисшая неловкость ощущалась почти физически.
— Я не жду, что ты так сразу захочешь со мной общаться. Но даже если тебе не нужен отец, то, возможно, тебе нужен друг. Подумай об этом. Ты знаешь, куда писать в случае необходимости.
— Я подумаю, — пробормотала в ответ ведьма.
— Буду ждать, — лорд развернулся, покидая лавку.
Лия стояла и смотрела в пустоту. Оказалось не так гадко, как она могла предположить. Они с отцом проговорили пару минут, даже не поругавшись при этом, и она никого не прокляла даже мысленно. Это можно было считать прогрессом.
— Ты ему напишешь? — фамильяр с надеждой смотрел на неё.
— Зачем?! — изумилась Лия. — Я обещала подумать, но не более.
— А ты подумай и напиши, — не сдавался кошак.
— И толку от этого?!
— Для начала, твой батя не такой уж и плохой мужик, и он явно хочет с тобой поладить.
— Знать бы ещё, зачем…
— Просто потому, что ты его дочь, — авторитетно заявил Бальтазар. — Больше ты ему всё равно никаким боком не можешь быть нужна.
— Спасибо, — проворчала ведьма. — Утешил.
— А ещё твой отец — советник императора. Лия, это же связи!
— Ах ты морда алчная! — ведьма замахнулась было тряпкой, но кошак уже успел сбежать вглубь дома, лишь мелькнул в дверях кончик пушистого хвоста. — Сказала же, подумаю.
