получит. Однако, история с договором показалась мне довольно интересной. Ты согласен с Рагнейд?
- Да, - кивнул Агнар. – Иначе не исполнил бы ее волю.
- Верно… - Ингемар допил содержимое рога и отер губы. – Вы, южане, живете иначе. Слишком печетесь о чужеземцах. Но каждому свое…
Агнар промолчал – он знал, что лишь из уважения к нему Ингемар не сказал того, что думает о договоре. Разумеется, предводитель нордов никогда не принял бы того решения, какое приняла королева, но и не был прост. Торговля с другими землями откроет новые пути и принесет на север знания о том, что можно раздобыть. А уж норды не преминут этим воспользоваться.
Только это все – уже не забота Агнара. Он должен спасти свою жену и будущего ребенка, должен защитить свой край. А в остальном пусть правители сами разбираются. Он, в отличие от Ингемара, никогда не стремился к власти.
- Я рад, что ты здесь, - сказал вдруг Ингемар. – Мне не нравится то, что происходит. Словно моя земля предала меня. Лишь мои люди придают мне веры в себя. И ты, Агнар, один из них.
Тот кивнул, не споря. Да, слишком многое они пережили вместе, чтобы забыть друг друга. И Агнар тоже был рад, что Ингемар сейчас рядом – он был одним из немногих, кому по плечу справиться со страшной бедой и не потерять силы в борьбе.
- Ветер не в нашу сторону, - сказал он.
- Да. Дует северный ветер… - Ингемар оперся о забор. – Северный ветер несет с собой холод, но он правдив и искренен. Не обещает тепла, не гладит тебя невидимыми руками, а лишь швыряет в лицо крупицы снега и студит тело. Но ты знаешь, чего ждать от него. А потому и считаешь его другом, ведь он не предаст – он уже сказал тебе все, что хотел. Северный ветер такой же, как и мы, Агнар. Нас не любят и боятся, но мы такие, какие есть, и какими будем всегда. Холодные, несущие гибель – если позабыть об осторожности. Так пусть же ветер станет нам другом и сегодня… Других друзей ждать не приходится.
- Пусть… - эхом повторил Агнар. Оба воина глядели на долину, распростершуюся перед ними, и думали об одном – как им спасти свой народ и родные земли. И были готовы на все ради этого.
***
Ольга работала по дому вместе с другими женщинами, которые теперь сторонились ее меньше. Но, с каждой минутой, тревога все больше завладевала ее сердцем. Вчера ночью счастье от встречи с Агнаром затмила все, но сейчас понимание вернулось – им, возможно, не удастся спастись.
Осознание этого ввергало Ольгу в тоску. Нет, она уже не боялась потерять жизнь – сейчас на первом месте для нее стала жизнь ее с Агнаром ребенка. Малыш, которого они зачали в любви и согласии, должен был выжить, родиться и стать истинным сыном своего народа. Этого Ольга хотела больше всего.
Она невольно думала о своих странных и пугающих снах – будто что-то было ей знакомо там. Но что… Жуткая рыжая женщина говорила на ее родном языке, но это ничего не значило – Ольге частенько снились сны о ее родных.
И все же, ей было спокойнее, чем накануне – Агнар ведь рядом. Но теперь к ее страхам примешивалась тревога за мужа. Ольга понимала, что не хочет терять его, и в первую очередь потому, что любит.
Она не забывала родных мест, не забывала своей семьи. Но обрела новую семью на севере, и человека, который пожелал сделать ее своей женой, любила всем сердцем.
Думая обо всем этом, она собрала со столов кости и объедки в деревянное ведро и понесла во двор к мусорной яме. Агнар был где-то неподалеку, скорее всего, с Ингемаром, но Ольга не собиралась его высматривать – сейчас воинов стоило оставить в покое. Они должны были подумать, как им всем спастись, а не туманить голову мыслями о близких.
Оглядевшись, она увидела яму. Неподалеку работали несколько рабов, грязных и уставших, из последних сил они рыли укрепления вокруг усадьбы. Сами северяне справлялись с этим быстрее и лучше, поскольку были очень сильны телом, но сейчас воины отдыхали и берегли силы для следующей встречи с врагом.
Подойдя к яме, Ольга перевернула ведро и опрокинула туда содержимое. Зацепившись сарафаном за сучок на лежавшем рядом бревне, она чуть замешкалась, оправляя одежду, как вдруг услышала приглушенный оклик:
- Ольга!
Девица вздрогнула, услышав родное имя. Она торопливо оглянулась и увидела, как от толпы рабов отделился один и направился к ней. Худой и перепачканный, как и все, но он казался повыше и моложе других. Ольга едва успела осознать, где она видела эти серые глаза раньше, как раб подошел к ней совсем близко.
- Ольга! Неужели это ты? – выдохнул он, лихорадочно глядя на нее.
- Веглас?... – горло Ольги перехватило, она пошатнулась, а тот кивнул, улыбаясь потрескавшимися губами.
Нет, такого просто не может быть! Ольга подумала, что снова видит сон. Откуда здесь взялся Веглас, тот самый юноша из ее родной деревни, о котором она думала до похищения?
Однако это был он. Исхудавший, изможденный и обтрепанный, но он.
- Тебя тоже привезли сюда? – сипло проговорил Веглас, оглядывая ее одежду. Он явно не понимал, почему Ольга так хорошо одета, еще и в одежду северян.
- Да, давно… Но… Как ты здесь оказался? Что случилось? Что с моей семьей? – зашептала Ольга, дрожа, точно лист на ветру. Ее мысли путались, а сердце колотилось так, что было больно в груди.
- Нас привезли сюда вскоре после того нападения, - ответил юноша, проведя грязной рукой по всклокоченным волосам. – Сразу после первого корабля пришел другой… Нас осталось мало – все ушли в леса. Поймали только меня, и еще двоих… Они не выжили. Но тут я встретил других из наших краев! Северяне заставляют нас работать… И даже почти не бьют, если слушаться…
- Постой… погоди… мои родители… - забормотала Ольга. У нее закружилась голова, и она едва не упала, но Веглас ухватил ее за плечи.
- Они спаслись, - торопливо сказал он. – Ушли в леса вместе со всеми… И сестра твоя тоже. Может, кого и убили из твоих братьев, но я этого не видел. Но мать твоя жива. Была жива, когда я еще оставался там.
- Боги… -
