не вспомнить, как он меня поцеловал. Не то чтобы он намекал мне на то, что собирается сделать это снова.
Он протянул руку и откинул мои волосы назад за плечо, а затем наклонился и грубым голосом сказал мне на ухо.
— Спорим, ты не станешь петь перед всеми в Столовой.
Я прыснула со смеху и повернула голову, чтобы посмотреть на него. Пространства между нами почти не существовало, а по моей коже пробегали электрические разряды.
— Я не могу удерживать ритм, — предупредила я его.
— Еще лучше. И никакого жульничества, — добавил он. — Я хочу, чтобы ты выступила как следует.
Я ухмыльнулся и вздернула подбородок в ответ на вызов.
— Ладно, Львенок, посмотрим, что я смогу сделать.
Я прошмыгнула мимо него и вышла из камеры как раз в тот момент, когда прозвенел колокол, возвещающий о завтраке.
Роари пристроился рядом со мной, и мы направились к лестнице.
От гулких шагов металлические ступени за спиной зазвенели, и я поняла, что Пудинг следует за нами.
— Доброе утро, Пудинг, — сказала я, повернув голову, чтобы посмотреть на своего громоздкого друга.
— Никакого пудинга на завтрак, — пробормотал он, опуская брови.
— Это точно, — согласилась я, обменявшись ухмылкой с Роари. — Но тем не менее приятно набить брюхо, верно?
— Нет пудинга — нет горшочка, — проворчал он, отвернувшись от нас и закончив разговор.
Если честно, овсянка, которую мы получали на завтрак, была не слишком привлекательной, но я уже начала к ней привыкать. Обычно к ней прилагались маленькие баночки с медом, чтобы подсластить ее, что делало ее немного лучше.
Когда мы спустились по лестнице, я заметила, что Гастингс дежурит, и ускользнула от Роари, направившись к нему.
— Buongiorno, ragazzo del coro, — промурлыкала я, покачивая бедрами, становясь напротив него. Доброе утро, маленький хорист.
— Почему мне всегда кажется, что ты дразнишь меня, когда говоришь на фаэтанском? — спросил он, его губы подергивались в полуулыбке.
— Это ласковое обращение, — пообещала я, рисуя крест на своем сердце. — Ты проведешь нас сегодня на завтрак?
— Э-э, ага, я как раз собираюсь на завтрак.
— Отлично, — я протянула руку и аккуратно ухватилась за его предплечье, чтобы он пошел со мной.
— Это не совсем уместно для…
— Когда ты успеваешь поесть? — спросила я, глядя на него с невинным выражением лица. — Вам, должно быть, требуется много выносливости… для такой работы.
Слабый румянец залил его щеки, и он прочистил горло, когда мы начали подниматься по лестнице в столовую.
— Ну, я встаю рано, так что…
— Держу пари, у вас еда намного вкуснее, чем у нас, не так ли? — поддразнила я.
— У нас немного больше выбора, — признал он. — Я люблю есть фрукты с овсянкой.
Я застонала от желания, прислонившись к нему еще ближе, когда мы продолжали подниматься по лестнице.
— Чего бы я только не отдала, чтобы получить яблоко с завтраком.
— Ну, я не преступник, — ответил он с улыбкой, когда мы добрались до Столовой.
— Ага. Думаю, это то, что я получаю за то, что плохо себя веду, — я надулась на него, когда его взгляд скользнул по мне, затем отпустила свою руку и резко вздохнула.
Не дожидаясь ответа, я повернулась и ушла от него, взяв со стойки свою миску с овсянкой и опустившись в центре привычного для моей стаи стола.
Я принялась завтракать в одиночестве, ожидая прибытия членов других камер и появления моей стаи.
Гастингс медленно оглядел комнату, прежде чем направиться на кухню, и мои губы дрогнули от удовольствия.
Первым из блока Б появился Син. Он прихватил себе три миски овсянки и шесть баночек меда, и никто не посмел сделать ему замечание, когда он прошел через всю комнату и опустился за стол, который присвоил себе.
Он начал есть как одержимый, и я невольно улыбнулась, наблюдая за ним. Он снова завязал комбинезон на талии, так что мне были хорошо видны его огромные руки, темная кожа, покрытая татуировками, которых было не сосчитать. Может, он и сам выбрал себе такое имя, но было в нем что-то такое, что идеально подчеркивало его. И не только потому, что он был Инкубом. Все в нем казалось созданным для того, чтобы заманить меня. Он был воплощением соблазна, от его мощного телосложения до опасной улыбки, играющей на его губах, и лукавого блеска в глазах. Даже страх, который он внушал окружавшим его фейри, заставлял мою кожу трепетать от возбуждения. Что-то в нем кричало о свободе, хотя он был заперт, как и все мы.
Гастингс снова появился из кухни и непринужденно пошел вдоль комнаты. Дойдя до моего стола, он повернулся и пошел вдоль него, пока не дошел до меня, после чего склонился и положил яблоко рядом с моей миской.
Син поднял голову как раз в тот момент, когда охранник снова ушел, и его улыбка была такой горячей, что я почувствовала ее до самого своего ядра.
— Я думал, что именно я должен воплощать желания каждого? — поддразнил он, когда я с ухмылкой на лице откусила от подарка.
— Так и есть, — заверила я его, скользя взглядом по его мускулистому телу, как раз когда появилась моя стая.
Они столпились вокруг меня, закрывая мне вид на Инкуба, и я приветствовала их и улыбалась, когда они проводили ладонями по моим рукам и спине, а я продолжала есть свое яблоко.
Зал заполнился вокруг меня, и я подождала, пока все столы не будут заняты, прежде чем внезапно подняться на ноги.
Моя стая в замешательстве огляделась вокруг, когда я запрыгнула на стол, и я выдержала несколько секунд, пока заключенные по всему залу поворачивались и смотрели в мою сторону, задаваясь вопросом, что я делаю.
Я поймала взгляд Роари и подмигнула ему, после чего обхватила рот руками и начала петь песню It's Raining Men группы The Weather Girls во всю мощь своих легких.
После нескольких секунд потрясенного молчания все члены моей стаи вскочили на ноги и присоединились, танцуя вокруг стола и завывая во время выступления.
Я полностью отдалась песне, прикрыв глаза, и неожиданно сильные руки сомкнулись вокруг моей талии.
Я оглянулась через плечо и увидела, что Син ухмыляется мне, он тоже пел, притягивая мое тело к своему, пока мы танцевали, так что моя задница вжалась в его промежность.
Я смеялась, продолжая петь, и охранники начали нервничать, занимая свои позиции по комнате.
Сонни очень обрадовался, когда зазвучал припев, и схватил кувшин с водой со стойки, прежде чем вскочить рядом со мной и облить нас обоих, чтобы убедиться, что мы действительно
