Себриан кричит. Отталкивает меня и болезненно вырывается из моего разума.
— Что ты сделала со мной?
Я втягиваю воздух, всё ещё во власти воспоминания. Нет. Я не верю. Не могу поверить.
— Прочь из моей головы! — ору на Себриана.
Серость заполняет мой разум, и я ныряю в давнее прошлое, пытаясь вспомнить лицо мальчика, но вижу только тень. Я закрываю глаза, концентрируюсь и, не обращая внимание на удушье, погружаюсь в прошлое, глубже, чем когда-либо до этого… В моё собственное прошлое.
Шепчущие подожгли столицу.
Дверь распахивается, и чьи-то шаги пересекают комнату. Я слышу, как зажигается спичка, сера горит, и за дымом проявляется лицо.
Мальчик.
Тот самый, который показывал мне магические трюки. По секрету.
— Что ты здесь делаешь? — спрашивает он. На его щеке синяк, бровь пересекает глубокий порез.
— Что с тобой? — я тычу пальцем в его порез.
— Ничего. Пустяки, — говорит он твёрдо. — Я вытащу тебя.
Он берёт меня за руку и тянет за собой. Я упираюсь.
— Куда мы идём? Что происходит?
Он глубоко вдыхает, между бровями возникает знакомая складка.
— Мориа восстали. Здесь тебе небезопасно. Пожалуйста, Нати. Тебе нужно идти.
— Я не хочу никуда идти. Там огонь снаружи. Я останусь здесь с тобой.
— Не плачь, Нати. С тобой всё будет хорошо, — он вытаскивает маленький ключ из кармана.
— Нет! — я вырываю руку. — Судья Мендес говорит, мне нельзя…
— Ты не можешь покинуть дворец с перчатками для робари.
— Я хочу остаться, — всхлипываю я, пока он расстёгивает мои перчатки. — Не прогоняй меня. Я помогу…
Он сжимает мои плечи. Его лицо расплывается перед глазами, я моргаю, чтобы смахнуть слёзы.
— Тебе не стоит быть здесь. Никогда не стоило. Ты не знаешь моего отца.
Я позволяю ему провести меня через тёмную комнату, в его руке свеча, а на боку висит небольшой кинжал. Он откидывает гобелен, мой любимый — с братьями-пиратами Паласьо на их корабле. Там, один из камней чуть темнее остальных, и когда он давит на него пальцев, книжная полка отодвигается в сторону.
Секретная комната.
Я резко вдыхаю и делаю шаг назад.
— Идём, Нати. У нас мало времени. Ты мне веришь? — его лицо кажется золотым в свете огня.
Я хватаю его за руку, потому что рядом с ним чувствую себя в безопасности.
— Верю, Кас.
Я бросаюсь к подоконнику, сжимая его для равновесия, потому что у меня земля ушла из-под ног.
«Верю, Кас».
Эти слова вновь и вновь повторяются в моей голове. Его имя — Кастиан — на моём языке. Кастиан-ребёнок. Кастиан, мой друг.
Кастиан спас меня в тот день.
Нет.
Это неправильно. Какое-то искажение. Это не моё воспоминание. Не могло такого быть. Я бы не затолкала его в самый дальний угол своей памяти. Это невозможно. Он Бешеный Лев. Братоубийца. Он сотня ругательств, которыми бы я его назвала. Гнусный, презренный убийца Деза.
Это просто не может быть правдой. Что-то не так с моими воспоминаниями.
— Ты что-то натворил, — поворачиваюсь к мертвенно-бледному Себриану. — Исправь сейчас же.
Той мальчик из моих воспоминаний… Это должен был быть Дез. Это Дез нашёл меня во время нападения. Это Дез помог мне вскарабкаться на лошадь и похитил меня из дворца. Это был Дез. Только Дез.
Я дёргаю себя за волосы. Я всегда избегала мыслей о той ночи, потому что знала, что они разорвут меня изнутри. Ночь, когда тысячи людей сгорели. Всё это началось из-за меня. Я пересказала Мендесу информацию о местонахождении лагеря шепчущих из воспоминаний пленников, и той ночью Мендес воспользовался ей. Затем нападение шепчущих на дворец. Бесчисленные смерти невинных. Всё это из-за меня.
Но Дез был за пределами дворца с Илланом, куда Кастиан пойти не мог.
Я прижимаюсь лбом к полу. Моя память, видимо, искажена. Смешала их вместе. Где одно воспоминание кончилось, там другое началось.
Наверняка.
Я вспоминаю то, как Кастиан смотрел на меня, когда мы танцевали. Меня всю трясёт, я скольжу по стене на пол, ноги больше не держат. А каждая мысль как удар под дых. Секретная комната, которая так манила меня, зацепившая моё сердце и воспоминания. Кастиан, который назвал меня по имели, пока мы дрались. Нати. Так называл меня отец. Это имя я могла сказать только тому, кому полностью доверяла. Даже Дез не знал.
Дез был мальчиком, спасшим меня.
Или Кастиан?
Или оба?
Правда жила внутри меня всё это время, погребённая в пепле прошлого, в пепле после после пожара этой самой кошмарной из ночей. Воспоминание Себриана о Кастиане. Великолепная иллюзия.
Кастиан — мориа.
Иллюзионари.
— Я вновь чувствую твою магию, — говорит робари и тянется рукой ко мне. Голод написан на его лице. — Клянусь, она божественна на вкус.
— Нет! Стой! Я передумала, — я отползаю назад так резко, что ударяюсь об стену с окном. Оно гремит.
Себриан кидается на меня, но я уклоняюсь в сторону. Он врезается в оконные стёкла, ломая деревянную раму пополам. У него льётся кровь из пореза на плече, просачивается сквозь одежду. Я хочу помочь ему, но он бьёт по моей руке.
— Это всё из-за тебя!
Почему все винят меня в том, что мне неподвластно?
Себриан срывает окно с петель. Пять длинных металлических прутьев отделяют его от внешнего мира. Морской ветер врывается в комнату, Себриан подставляет ему лицо, словно вспоминая ощущение дождя и ветра на своей коже. Он смотрит на свою руку, будто внезапно пугаясь собственной силы. Он сжимает железную решётку, его руки побелели от напряжения. И в следующую секунду он отламывает прутья.
Дождь льёт на пол. Сверкает молния, и Себриан закрывает ладонями лицо. Но через мгновение он смотрит на меня своими глазами, сверкающими серебром как та молния. Зловещая улыбка искривляет его черты, и затем он выбрасывается из окна.
— Нет! — кричу я, испугавшись, что он разбился насмерть. Я высовываю голову из окна, но вижу, что он приземлился в полуприседе на вершину узкого холма. Невероятная ловкость. Что бы они тут с ним не сотворили, у него нечеловеческая сила и скорость. Он несётся со всех ног в темноте, вдыхая воздух, словно он чует магию, зовущую его. Что, если он засёк и теперь преследует шепчущих?
Я ругаюсь под нос, понимая, что окно — это моё единственное спасение. Но я знаю, что если прыгну, то я не приземлюсь на узкую тропинку между тюрьмой и обрывом. В какую сторону я бы ни посмотрела, там эти крылатые твари на стенах тюрьмы, расположенные как ступени.
«Ангелы», — напоминаю себе, ухватившись за правильное слово. — «Это ангелы».
Я делаю пару глубоких вдохов, набираясь смелости. Один скользкий камень, один сильный порыв ветра, и я упаду с холма в море.
Я хватаюсь за ближайшее каменное существо, перекидывая ногу через окно. Схватила, шагнула, схватила, шагнула, схватила, шагнула. В один момент старинное здание подводит меня — камень трескается под ногой, и я пошатываюсь. Чуть было не полетела. Но следующий мой шаг твёрд, и вскоре я оказываюсь на земле. Падаю на колени, уткнувшись лбом в грязь, тяжело дыша, радуясь устойчивости земли, как задыхающийся — глотку воздуха.
Я бегу вокруг тюрьмы к месту с лошадьми и повозками. В такой шторм изнеженный судья носа снаружи не покажет. Мои пальцы окоченели от холода, но я распрягаю коней. Оглобли с грохотом падают на землю. В это время гремит гром, заглушая звук, и я седлаю коня. Я несусь в ночь, пока мои мысли стремительно крутятся по кругу.
Принц Кастиан был тем мальчиком, что помог мне сбежать из дворца.
Принц Кастиан — мориа.
Принц Кастиан… схвачен шепчущими.
Он один из нас.
Я пришпориваю коня. Мне нужно добраться до убежища до того, как совет приговорит его, до того, как Марго с ним что-нибудь сделает без суда и следствия. У меня слишком много вопросов, и только он может дать мне ответы.
