семена одуванчиков, плывущие на прозрачных парашютах по ветру, и подумала, не больно ли им оставлять позади свои корни.
* * *
К тому времени, как мы с папой проснулись, приняли душ и оделись, было одиннадцать. В отеле перестали подавать завтрак, поэтому мы заказали доставку еды и напитков в номер на обед. Папа купил куриную шаурму: тонко нарезанное мясо, завернутое в лаваш. Я съела кошари: блюдо из риса, макарон и чечевицы. Я почти не почувствовала вкуса. По телевизору египетский ведущий новостей сообщил, что скарабеи снова напали. На этот раз камеры видеонаблюдения зафиксировали это событие.
Камеры на стоянке показали мужчину, выходящего из такси в аэропорту. Водитель подошёл к багажнику, вытащил чемоданы и поставил их на тротуар. Участок земли возле автомобильных шин потемнел, казалось, пузырился, когда жуки вылезали из своих укрытий. Скарабеи ждали там. Посаженные, как я знала, Хорусианами, чтобы ловить убегающих Сетитов.
Только этот человек не был Сетитом.
Это был Чисиси. Я не могла оторвать взгляд от телевизора, хотя и знала, что то, что будет дальше, будет ужасно.
Сначала с земли поднялось всего несколько десятков жуков. Ни Чисиси, ни водитель не видели, как они взметнулись вверх, как угли, поднимающиеся из костра. Чисиси достал бумажник из кармана брюк, вытащил пару купюр и отдал их водителю. Я поднесла руку ко рту, наблюдая, как чёрные точки поворачиваются и пикируют на Чисиси. Он бесполезно отбивался от них. Они продолжали приближаться. Не только с земли у его ног, но и за кадром. Чисиси отшатнулся назад, врезавшись в машину.
Мой отец ел свою куриную шаурму, не проявляя никаких эмоций.
— Теперь мы точно знаем, кто рылся в наших вещах. Чисиси забрал пузырёк с эликсиром, а также наши деньги.
— Зачем ему это делать?
Более крупное, бьющееся в конвульсиях облако скарабеев присоединилось к тем, что уже окружали Чисиси. Они протянулись, как чёрная рука, сжимая его в кулак. Части его белой рубашки были видны, когда он размахивал руками, тщетно хлопая по ним. Таксист нырнул обратно в свою машину и захлопнул дверцу. Он смотрел через закрытое окно, оживленно разговаривая по своему автомобильному радио.
Папа взял свой сок и сделал глоток.
— Чисиси однажды спросил меня, подействует ли эликсир на обычных людей. Я сказал ему, что это может произойти, если его ввести непосредственно в кровоток.
Чисиси упал на землю, перекатившись. Извивающаяся масса насекомых последовала за ним, сгущаясь, пока я вообще не смогла разглядеть человека.
— И ты не сказал ему, что скарабеи нападают из-за эликсира?
— Я не был уверен, что они это сделают. До сих пор, — папа рассеянно махнул рукой в сторону телевизора. — Было мило со стороны Чисиси проверить для тебя эту теорию. Учёным обычно не так везёт.
На экране Чисиси перестал двигаться. Картинка сменилась на репортёра, берущего интервью у энтомолога из Каирского университета.
Несмотря на то, что я знала, что Чисиси предал нас и стал причиной своей собственной смерти, я всё ещё чувствовала себя слишком больной, чтобы съесть свой кошари.
— Сколько времени потребуется, чтобы извлечь эликсир из систем Рорка и Лечеминантов?
Папа повернулся к своему ноутбуку, что-то напечатал, затем сказал:
— Клетки крови сохраняются до трёх месяцев, прежде чем заменятся новыми. Кожа омолаживается где-то между двумя неделями и месяцем, но клеткам поджелудочной железы требуется год или больше, — он напечатал ещё немного и, молча, прочитал текст на экране. — Согласно этому сайту, 98 % атомов в теле заменяются в течение года.
Папа со вздохом отвернулся от ноутбука.
— Недостаточно быстро. Скарабеи будут повсюду в течение нескольких месяцев. Сетитам придётся собраться в Антарктиде, а затем, когда начнёт темнеть, им придётся либо перебраться в Арктику, либо рисковать, что Хорусиане найдут их каждый раз, когда они включат фонарик. Хорусиане, без сомнения, будут ждать перехода, и если они найдут наши лагеря на полюсах, то пощадят только маленьких детей. К сожалению, они не выживут сами по себе.
Это была мрачная мысль. Сжалятся ли Хорусиане над детьми и спасут ли тех, кого пощадили скарабеи? Или, возможно, Хорусиане считали любого Сетита потерянной душой. Рорк был воспитан как нормальный ребёнок, но это не помешало ему стать Сетитом.
Я заставила себя откусить ещё несколько кусочков кошари.
— Я думаю, мне нужен энергетический напиток. Ты хочешь, чтобы я сделала тебе?
Папа кивнул.
— Насыпь побольше порошка. Я почти не спал прошлой ночью.
Я смешала напитки, положив в него толченое снотворное, достаточное, чтобы вырубить его даже с Альтовенено. Вкус энергетического порошка был настолько сильным, что мог бы скрыть горький вкус таблеток. Я потягивала свой напиток, пока он осушал свой в пару глотков.
У меня было не так много времени. Если я хотела знать правду, я должна была сказать сейчас.
Я поставила свой стакан.
— Мне нужно поговорить с тобой о смерти мамы.
Папа взглянул на меня, и я увидела, как в его глазах промелькнул страх. Он выключил телевизор.
— Сейчас не лучшее время для этого. Мы должны обсудить наши планы.
— Дейн прокрутил мне запись с мамой, Рорком и тобой с той ночи, когда она умерла.
Краска сошла с папиного лица, отчего он внезапно стал выглядеть старым. Его глаза были широко раскрыты от беспокойства.
— Какого рода запись?
Укол боли пронзил моё сердце. Его реакция подтвердила мои опасения.
— Мама кричала на Рорка, чтобы он прекратил это. Он убил её, не так ли? — я сглотнула, с трудом выдавив следующие слова. — Почему ты не остановил его? Ты был там. Я тоже слышала твой голос.
— Нет.
Папа больше ничего не говорил несколько мгновений. Он выглядел неспособным говорить, как будто мог рухнуть, свернувшись калачиком.
— Рорк не убивал её.
Лёгкая ложь.
— Тогда почему она кричала ему, чтобы он остановился?
Ещё одна пауза, на этот раз наполненная чувством вины.
— Рорк причинял боль другому Хорусианину. Это был кто-то, кого знала твоя мама, кем-то, кому она позвонила, чтобы помочь ей. Она не хотела драться с Рорком. Она не думала, что сможет заставить себя шокировать его, — взгляд папы скользнул по мне, больше меня не видя. — Я подарил Рорку противоударный жилет, раннюю модель. Он был не похож на более поздние модели. Вместо того чтобы поглотить удар, жилет отбросил энергию обратно в Хорусианина в концентрированной форме. Твоя мама знала о жилете. Ей и другому Хорусианину удалось сорвать его с Рорка.
— Хотя это не имело значения, — сказала я, — потому что у него врождённая устойчивость к электрическим импульсам, — я могла видеть это в своём воображении. Я не хотела,
