— Ты побила Мэри Поппинс? — тонкие брови соседки взметнулись и удивленно выгнулись.
Сфокусировав взгляд на ее заостренном лице, я выдохнула. Ко мне вернулось ощущение реальности.
Машка фыркнула:
— Еще чего! Кажется, у нее что-то с рукой.
Ларка кивнула, ее губы разрезала широкая ухмылка. Было странно наблюдать, как исказились знакомые черты. Наверняка от того, что я смотрела снизу вверх, распластавшись у ног соседки.
— Мэри Поппинс пыталась отыскать в себе Рэмбо и выломать дверь, — откровенно насмехаясь, сказала Ларка. — Поиск не дал результатов. Дверь не пострадала.
Машка рассмеялась:
— А вот гордость наверняка!
— Перестаньте обе! Как вам не стыдно издеваться над бедным, больным человеком! — простонала я, приподнимаясь на одном локте.
Ларка нахмурилась, уперла костлявые руки в бока.
— Дай я посмотрю, что там у тебя.
И прежде, чем я сумела воспротивиться, Ларка нагнулась и потянула ткань футболки с ноющего плеча. Футболка треснула. Соседка присвистнула. Машка побледнела.
Я медленно повернула голову. Впилась взглядом в непонятный, острый холмик, что возвышался в районе плеча. Кожа блестела от напряжения. Почти багровая — она напоминала мне подгнивший помидор.
Тошнота подступила к горлу.
— Кажется, у тебя вывих, — деловито прокаркала соседка.
— Что?
Ларка со знанием дела придвинулась ближе, присела на корточки. Ее холодные пальцы дотронулись плеча. Меня пронзила молнией.
— Что ты делаешь?! — выкрикнула я, пытаясь отползти.
Крохотная туалетная комната не давала должного маневра для побега.
— Я вправлю, — заверила Ларка.
— Не надо. Пусть само как-нибудь, — смалодушничала я.
— Марта, — укоризненно прищелкнула языком Машка.
— Я ей не доверяю! — пискнула, косясь в сторону соседки.
Ларка громко хмыкнула:
— Четыре года доверяла, а тут вдруг резко исчерпался мой лимит?
— Четыре года ты не посягала на мое тело, — слабо воспротивилась я, понимая, что несу полный бред. Она ведь только хочет помочь! — Здесь другое! Пойдемте лучше чай пить!
— А плечо?
— Само заживет! — криво улыбнулась я. — Рассосется.
— Поппинс, не буди во мне зверя! — хрипловатым тоном предупредила соседка. — Я медицинские курсы недавно прошла! Я знаю, что делать!
Если Ларка ходила на курсы с такой же внимательностью, как училась, то я останусь без руки. И это в лучшем случае.
— Может, не надо? — я прижала здоровую руку к груди.
Сердце трепыхалось напуганным воробушком.
— Машка, держи ее! — скомандовала Ларка и угрожающе двинулась вперед.
Теплые руки сестры сомкнулись на моей талии. От неожиданности я прикусила губу. До крови.
В тот момент, когда Ларка дернула больную руку на себя, а из моих глаз брызнули искры, под оглушительный хруст кости… тетя Валя проснулась.
Оказалось, ее сон не был таким уж и крепким.
* * *
— Почему ты молчишь? Это правда? — взревел Сергей и выбил меня из внезапно нахлынувших воспоминаний.
— Ты что, оглох? Да я совершенно не знаю толком этого Данила — он просто новый одногруппник!
— Димыч видел, как этот хмырь провожал тебя до общаги!
Сергей окончательно решил меня добить нелепым упрямством.
Сил для убеждения в собственной правоте — не осталось. Да и кого я пыталась обмануть? Мне совершенно не хотелось доказывать беспочвенность его подозрений. Вновь и вновь. Вновь и вновь. Вновь.
Вся эта безумная гонка по замкнутому кругу изрядно вымотала. Иссушила меня изнутри.
Возможно, если Сергею дать повод весомее для ревности — он сам меня бросит? Потому как в том, что первой уйти жених не позволит — не сомневалась.
Я усмехнулась.
Сергей скорее придушит меня голыми руками, чем отпустит.
В этом я также ни на каплю не сомневалась.
Рядом прошелестела крыльями стайка голубей. Повернулась, провожая их взглядом. Птицы облетели вокруг площади и опустились на брусчатку возле университета. Они курлыкали, отпихивали друг друга от корок хлеба, жадничали.
— А тебе не пришло в голову, что нам с ним могло быть просто по пути? — холодно заметила я. — Или ты думаешь, я одна живу, как барыня, в общаге?
Послышалось недовольное хмыканье. Сергей вымолвил что-то нечленораздельное, застопорился и замолк на минуту, давая мне перевести дух.
Щеки пылали, я хмурилась и сжимала пальцы. Злость не проходила. Как же это все надоело!
Внезапно кто-то легонько дотронулся до плеча, заставив обернуться. Оля.
— Скучаешь? — поинтересовалась одногруппница.
— Ну-у-у…. — скривилась я, красноречиво подмигивая в сторону мобилки.
— Понятно, — хмыкнула девушка. Она повертела в руках свои жиденькие рыжие косички и неожиданно улыбнулась. — А поехали с нами на Остров?
— Куда?
— Ну, Остров забытых душ, — заговорщицки зашептала Оля. — Нас собралась маленькая компашка. Махнем на выходные? Природа, шашлыки, озеро… Красота…
— С кем ты разговариваешь? — настороженно поинтересовался Сергей.
— С Данилом! — гаркнула я.
— С кем?! Да, я вас урою!!!
— Иди к черту! — я со всей силы швырнула телефон и он, жалобно застонав, стукнулся об асфальт. — Отелло хренов!
— Ничего себе! — присвистнула Оля. — Ну, ты даешь. Не жалко? — кивнула она в сторону разбившегося смартфона.
— Жалко… — призналась я, присев на корточки.
Телефон раскололся на несколько уродливых частичек. Дисплей треснул. Решив, что мобилка не подлежит ремонту, я со вздохом повернулась к одногруппнице. Оля с нескрываемым любопытством наблюдала за моими действиями. Почему-то это также вызвало необоснованную злость.
— Когда выезжаете?
— Сегодня. Встречаемся в пять на станции метро «Л………ая».
На секунду я задумалась. Поездки с одногруппниками прежде не входили в мои планы. Да, что говорить, особой общительностью я никогда не отличалась. Но…
Что мешало мне поступить именно так, как никто от меня не ожидал? Даже я сама! Что мешало отдаться на волю случая и сорвать путы послушной, забитой, деревенской девочки? Сергей хочет, чтобы я покорилась и стала рабыней его эгоизма?
Черта с два!
— Я буду.
Даже если Оля и удивилась, она почти не подала виду. Только маленькие бровки слегка дрогнули, когда девушка улыбнулась и кивнула.
— Не опаздывай, — весело пропела она и, развернувшись на квадратных каблуках, заспешила к входу в подземку.
Я вглядывалась в Олину спину и рыжий затылок пока она не смешалась с человеческой толпой, а после и вовсе не скрылась из виду. Осенний ветер обдавал прохладой. Я еще долго просидела над осколками телефона, то ли пытаясь починить то, что сломалось окончательно, то ли отыскать причины охватившему меня безрассудству.
