Белые зубы блеснули над ней с хищной угрозой. Ему захотелось остаться наедине с ее отцом всего на несколько минут, чтобы показать ему, какими в действительности бывают демоны. Это заинтересовало его, несмотря на беспокойство, что ее слова смогли вызвать в нем такую ярость. Осознание того, что она так долго была одна, вынося боль и одиночество, когда в этом мире был он, бесило его. Почему он не отправился на ее поиски? Почему ее отец не любил ее и не заботился о ней, так как должен был делать?
Его руки творили волшебство, скользя по ее затылку своими сильными гипнотическими пальцами.
- Несколько лет назад мужчина вырезал целые семьи, даже маленьких детей. Я была с подругой из старшей школы и когда вернулась домой после работы, я нашла их всех мертвыми. Когда я вошла в дом, я смогла ощутить этого дьявола, узнать его мысли. Мне сразу стало плохо - такие ужасные вещи вошли в мою голову, но я смогла выследить его и, наконец, сдать полиции.
Его пальцы двинулись вниз по всей длине ее толстой косы, находя ленту и ослабляя тяжелую массу волос, запуская пальцы в ее заплетенные пряди, все еще влажные после недавно принятого душа, и распуская их.
- Как часто ты это проделывала?
Она вновь переживала все это. Детали ужаса и боли, лица всех тех, кому она помогла, в то время как они наблюдали за ее работой - пораженные, восторженные, и все еще не верящие в ее способности. Он видел все эти детали, деля с ней ее сознание, читая ее воспоминания, изучая ее сущность.
- Четыре раза. Я выследила четырех убийц. В последний раз я почти развалилась на части. Он был таким больным, таким дьявольским. Я почувствовала себя такой грязной, словно никогда не смогу выбросить его из своей головы, поэтому приехала сюда в надежде найти мир. Я решила, что больше никогда не буду делать ничего подобного.
Возвышающийся над ней Михаил на краткий миг закрыл свои глаза, стараясь успокоиться. Она могла почувствовать себя грязной. Он смог заглянуть в ее сердце и душу, увидеть все ее секреты, узнать, что она полна света и сочувствия, храбрости и мягкости. То, что она видела в юности, никогда не должно было произойти. Он подождал, пока его голос не стал спокойным и утешающим.
- Эти твои головные боли появляются, когда ты используешь телепатическое общение? - После ее уверенного кивка он продолжил, - И, несмотря на это, когда ты услышала меня - незащищенного, испытывающего боль - ты потянулась ко мне, зная о той цене, которую тебе придется заплатить.
Как она могла это объяснить? Он был похож на раненного животного, излучающего такую боль, что она не смогла сдержать слез, покатившихся по ее лицу. Его одиночество стало ее. Его изоляция - ее. И она почувствовала его решение покончить со своей болью, со своим существованием. Она не могла допустить этого, и не важно, чего это будет ей стоить.
Михаил медленно выдохнул удивленный и пораженный ее сущностью, такой щедрой. Она колебалась, выражая словами, почему потянулась к нему, но он понял, что это было в ее натуре - жертвовать. Он также знал, что зов был так силен потому, что что-то внутри него потянулось к ней, найдя в ней то, в чем нуждалось. Он вдохнул ее запах, вбирая его в свое тело, наслаждаясь ее видом и ароматом в своем доме, ощущая в своих руках ее шелковистые волосы, ее мягкую кожу под своими пальцами. Пламя от огня зажгло голубые искры в ее волосах. Желание наполнило его, сильное и настойчивое, и такое же мучительное, как и боль, но он радовался тому факту, что может все это испытывать.
Михаил уселся так, что между ними оказался небольшой столик, лениво и собственнически скользя глазами по ее очаровательным изгибам.
- Почему ты одеваешься в мужскую одежду? - Спросил он.
Она рассмеялась, мягко и мелодично, а ее глаза озорно блеснули.
- Потому что, я знаю, что это будет раздражать тебя.
Он откинул голову назад и рассмеялся. Настоящим, щедрым и невероятным смехом. Счастье и любовь смешались в нем. Он не смог бы вспомнить, на что были похожи те эмоции, но они были сильными и понятными, как и сладкая боль в его теле.
- Это так необходимо раздражать меня?
В ответ она подняла одну бровь, с удивлением осознавая, что ее головная боль ушла.
- Но это так легко, - поддразнила Рейвен.
Он наклонился ближе.
- Какая непочтительная женщина. Ты имеешь в виду, что это так опасно.
- Ммм, возможно, и это тоже. - Она скользнула рукой по волосам, отбрасывая их с лица.
Это был такой безобидный жест, невероятно сексуальный, притягивающий его пристальный взгляд к ее совершенному лицу, полноте грудей и плавной линии ее горла.
- Ну и насколько ты хороший игрок в шахматы? - Нахально бросила она вызов.
Часом позже Михаил, откинувшись в своем кресле, смотрел на ее лицо, в то время как она изучала доску. Сосредоточившись, она нахмурила брови, стараясь разгадать его неизвестную стратегию. Она чувствовала, что он завел ее в ловушку, но не смогла найти ее. Подперев подбородок рукой, она расслабилась и не торопилась. Она была терпелива, и благодаря этому уже дважды ставила его в тупик, просто потому, что он был слишком уверен в себе.
Внезапно ее глаза расширились, и ленивая улыбка скользнула по губам.
- А ты хитрая бестия, Михаил, не так ли? Но я думаю, что, возможно, именно твой ум поставит тебя в затруднительное положение.
Он посмотрел на нее, чуть прищурив глаза и сверкнув белыми зубами в свете камина.
- Разве я не упоминал, мисс Уитни, что последний, кто оказался настолько нахальным, чтобы побить меня в шахматы, был брошен в темницу и в мучениях провел там тридцать лет?
- Я полагаю, что тебе на тот момент было примерно около двух лет, - поддразнила она, ее глаза все еще были приклеены к шахматной доске.
Он резко втянул воздух. Ему было так спокойно в ее присутствии, чувствуя полное умиротворение. Она, очевидно, верила в то, что он был простым смертным, но с невероятно сильными телепатическими способностями. Михаил лениво потянулся через доску, делая свой ход, видя, как от понимания проясняются ее глаза.
- Полагаю, что мы имеем шах и мат, - сказал он вкрадчиво.
- Я должна была предполагать, что мужчина, ходящий по лесу в окружении волков, обязан быть хитрым. - Она улыбнулась ему в ответ. - Великолепная игра, Михаил. Я действительно получила от нее удовольствие. - Рейвен вновь погрузилась в мягкость стула. - Ты можешь разговаривать с животными? - С любопытством спросила она.
Ему было приятно, что она находилась в его доме, нравилось, как огонь окрашивал ее волосы в синий цвет, и как тени так любовно ложились на ее лицо. Он запомнил каждый его дюйм, зная, что если закроет глаза, картина все равно останется там - высокие тонкие скулы, небольшой носик и полные губы.
