— Потому что я должна быть уверена, что ты сможешь меня удержать, — Таисс закусила губу. — Потому что нельзя любить слабых, их можно жалеть, можно беречь, можно учить, но любить нельзя. По крайней мере не так, как я люблю тебя.
Прочитав это, девушка на время замерла в кресле. Она никогда не влюблялась, точнее не позволяла себе этого. Но кому не хочется любви?
"Потому что я должна быть уверена, но ты сможешь меня удержать…" — Судьба невольно улыбнулась, этой мысли. Как порой угадывают смертные настроения… Даже настроения самой Судьбы.
Она поднялась с кресла. Взмах кисти, и рядом появилось зеркало в старинной оправе из бронзы, от него веяло древностью, даже вечностью. Судьба прикоснулась к холодной глади, и поверхность занялась рябью. Ее волны дошли до краев зеркала — и застыли, и появилось изображение. Идущего молодого человека. Высокий брюнет. Лица было не видно. Поэтому девушка погладила краешек рамы, словно прося показать лицо мужчины. Зеркало выполнило ее желание. Весьма аристократичные черты, как оказалось. Прямой нос, высокий лоб, четко очерченные губы и карие глаза.
— Велен, — сорвалось с губ Судьбы, и она улыбнулась. Уж больно похож этот человек на главного героя книги, которая привольно разлеглась в кресле.
Девушка еще раз взглянула на изображение и отвернулась. Вздох. И к зеркалу обернулась женщина, вся фигура которой излучала цинизм вперемешку с холодным расчетом.
— Прости, но я должна… должна знать, что ты сможешь меня удержать….
Знаешь, не прошу меня слушать, но я расскажу свою историю, вне зависимости от того услышит кто-нибудь меня или нет.
Рукописи не горят. Я в это верю. А, может, верил? Так вот, я верю, что и рассказы, которые никто не слышит, тоже не напрасны, ведь слышит Мир. Слышит и помнит. Он не сочувствует и не сопереживает. Да и не прошу я этого. Просто хочу рассказать свою историю.
Я был обычным счастливым человеком, то есть у меня были родители, друзья, любимая… Были… Тяжелое слово. "Были" срывается с губ, и все существо ощущает его тяжесть, как будто к камню на душе прибавили еще один, размером с Эверест.
Так вот, у меня было все: любовь, понимание, поддержка и вера. Но судьба — дама капризная и избалованная, она любит баловать людей, но как только ты расслабишься и начнешь наслаждаться жизнью, эта вечно юная особа преподнесет тебе свой сюрприз. И не стоит обольщаться и думать, что этот сюрприз придется по душе кому-то кроме дарительницы.
Так же она поступила и со мной.
Любишь? По настоящему? Как мило!!
Так пусть любимая от тебя отвернется. Нет, не уйдет к другому, которого сочла достойнее. Она просто уйдет от тебя, скажет, что "нам не по пути" и уйдет.
Моя возлюбленная ушла. Просто ушла. Не объясняя, не доказывая, без скандалов и ссор. Ушла…
Конец этой любовной истории, казалось бы, все очевидно. Вместе с ней должна уйти и любовь.
Ну, нет. Какой ты прыткий. Любовь значит должна уйти вместе с ней?
Как у тебя все просто! Нет, так дело не пойдет. Любовь твоя никуда не денется и останется… с тобой. До конца? Не знаю, еще не решила. Посмотрю…
Шло время. Но как ни пытался, она не забылась, любовь не уходила. Возлюбленная — теперь наваждение. Я повсюду видел ее, слышал голос, ощущал запах духов.
Так не правильно!
И я нашел выход. Взял отпуск. Уехал к родителям. В другой город, как в другой мир. Ощущение ее присутствия притупилось, но не исчезло. Что ж, хотя бы это.
Как это замечательно, быть в кругу людей близких и родных для тебя. Душа отдыхает, набирается сил. Мир понимания и доверия, так уютен, что время летит незаметно.
Хорошо. Я рада, что не ошиблась в тебе. Ты не сломался на первом испытании. Пережил первую боль, первую рану, обильно посыпанную солью. Тем интереснее будет моя игра… с тобой. В кошки-мышки. Прости, но роль кошки уже занята.
Посмотри, что ты на это скажешь…
Я чувствовал себя снова живым, вновь поверил в возможность счастья, когда призрак ее глаз покинул меня.
Да, а ведь когда-то в начале этой беспробудной депрессии писал что-то. Кажется, начиналось как-то так:
Твои глаза как наваждение,
Они преследуют меня…
Отпуск пролетел. Хочется сказать незаметно, но это будет чистейшей неправдой. Очень многое он дал мне тогда.
Я вернулся в город, к работе, к друзьям. А как бы хотел вернуться к ней. Но не судьба.
А ведь ты и сам не представляешь насколько прав. Да, расслабился ты… А зря. Пора, наверное, простимулировать твою дальнейшую жизнь…
В круговороте дней я даже сначала не мог сказать, сколько дней прошло, когда в очередном выпуске новостей наткнулся на небольшой репортаж.
… произошел взрыв в городе…, по непроверенным пока данным… считается, что он произошел в результате утечки газа…
Мы, люди, живем среди миллиардов фраз, слов, пословиц… Не задумываясь над их значением.
И сам этим же грешу. В первый момент, как услышал сообщение, вообще выпал из реальности. Родители… погибли…
Не верю!
Обзвонил все больницы, знакомых, друзей оставшихся в том городе.
Погибли!
Погибли…
А мысли, странные упорядоченные, и в тоже время бесконечно хаотичные существа.
Они уже стройными рядами шли в сторону, выработки плана дальнейших действий.
Взять отпуск, отгулы, да что угодно, приехать домой. Домой? Место без них уже не дом — так помещение, знакомое, возможно, уютное, но пустое и чуждое теперь. Устроить похороны, разобрать все дела…
И вдруг, в стройном ряду, этих безликих существ, появился бунтарь — мысль, несущая понимание недавно услышанному изречению.
"Смерть тысячи — статистика, смерть одного — трагедия".
Смерть моих родителей — трагедия для меня, и ничего конкретно не значащая статистика, для большинства людей. Да, им жаль, что погибли люди, но жалость их до неприличия абстрактна. Я их не осуждаю.
Опять круговорот дней, забот, хлопот, в котором я пытался найти что-то, что смогло бы согреть мою душу. Не удавалось, но я не cдавался.
Похороны близких — тяжелое испытание.
Погребение.
Панихида.
Все это время я был как во сне. Нудном и тяжком кошмаре, ощущение нереальности происходящего при полном осознании его действительности — сводило с ума. Люди — скорбные лица-маски, ранящее пустое сочувствие. Механические действия, которые я совершал, как ни странно, были верными, то есть нужными в тот момент.
"Проснулся" я лишь вернувшись в свою квартирку, к работе. Начал заново мылить, видеть мир вокруг. Но что-то во мне сломалось. Смерть… я ее никогда не боялся, но сейчас она не вызывала ничего, только пустое равнодушие. Я не искал и не прятался от нее.
