— Убери от меня руки, или я закричу, — выпалила я.
— Я только хотел тебе помочь, ты, неблагодарная, — сказал бородатый тип.
С трудом я приподнялась, прижимая к телу плохо пахнущий мешок.
— Как я сюда попала? Что случилось? Где мои родители? И мои вещи?
Он подал мне стопку одежды.
— Вот, надень. Стыдливости ради, — протягивая мне одежду, он смотрел в сторону, но я не доверяла его внимательному отношению и не выпускала его из поля зрения, отбросив мешок в сторону и хватая одежду. Вещи были странными и совершенно не были похожи на те, которые я надевала раньше. Слишком длинная, довольно жесткая, наподобие ночной сорочки, которые всегда носила моя бабушка.
Другой предмет одежды был коричневый и почти такой же ширины, однако верхняя часть была со шнуровкой. Вся ткань выглядела так, как будто ее взяли из театрального фонда для исторических костюмов.
Бородатый тоже был одет в старинную одежду. Его наряд состоял из короткой сорочки, длинной жилетки и рейтуз. К тому же, он носил похожую шляпу как тот, которого я видела в лодке рядом с победителем. Едва ли речь могла идти о более историческом. Даже на его ремне красовался короткий меч.
Он тоже участвовал в регате старика и также прихватил там женские вещи, которые дал мне?
Не важно, самое главное, мне не нужно было бегать нагишом, и я могла по возможности быстрее улизнуть. Сначала я спешно натянула рубашку через голову и затем одеждоподобную накидку. Я не искала трусики или лифчик при данных обстоятельствах. Но для ног там оказалось что-то вроде ботинок с клювом, похожих на те, что носил победитель.
Где же был сейчас тот парень? Он так сильно спешил исчезнуть! Единственное, что меня радовало - это то, что мне придется удирать от одного типа вместо двоих.
Пока я затягивала шнурки на одежде, я осмотрела окрестности и пыталась подготовиться к побегу. Должно быть, я пробыла долгое время в бессознательном состоянии, так как была уже глубокая ночь. Я находилась в ужасно узком, типичном венецианском переулке, с кривыми домами и косыми фасадами, каких в городе было сотни. Несмотря на матовый свет от свечи в фонаре в руках бородатого, вокруг было совершенно темно.
— Как твое имя, девушка? — спросил бородатый. Он снова повернулся и бросил на меня взгляд.
— Мне очень жаль, но мне срочно надо домой, — сказала я, медленно делая задний ход. — Сейчас действительно ужасно поздно.
— Ты можешь идти прямо сейчас, но мне надо знать твое имя и место, где ты живешь.
— Меня зовут Ханна Монтана.
— И где ты живешь?
— На канале Дисней, — я повернулась, чтобы идти. — Теперь же мне нужно отправиться в путь.
— Подожди, — он начал раздражаться. — Ты действительно не хочешь знать, что произошло?
Я хотела этого больше всего на свете, но еще больше я хотела назад в отель. А также до ближайшего телефона, чтобы позвонить в полицию. Однако, бородатый, кажется, придавал этому большое значение, чтобы я спросила его, что именно произошло, поэтому я сделала это, чтобы поддержать его настроение.
— Что же все-таки произошло?
— Ну, расскажу по-быстрому, — ответил он. Звучало так, как будто было заучено.
— На тебя напали грабители, ударили тебя, ты потеряла сознание, а они украли твою одежду. Увидев меня, они оставили тебя и убежали. Можно сказать, что я тебя спас.
— Так, понятно, — сказала я. — Это замечательно, — я сделала максимально благодарное лицо. — Спокойной ночи.
Спокойно и неторопливо я шла прочь, пока не убедилась, что бородатый больше не видит меня. Затем мгновенно перешла на бег. И уже через несколько шагов остановилась, как будто меня ударило громом.
Предо мной находился Гранд-канал, я его сразу же узнала. Во всей Венеции есть только один канал такой величины, окруженный с двух сторон таким огромным количеством помпезных палаццо.
Но вместо освещения фонарей я увидела только единичные факелы на реке.
Факелы! Нигде не было ни одного катера, которые постоянно тарахтели на Гранд-
канале. Куда подевались все моторные лодки? И я могла бы поклясться, что с домами было что-то не так, так же, как я не могла сказать с ходу, что это было.
Пристань для лодок также выглядела разрушенной.
Я начала сомневаться, действительно ли это Гранд-канал. Возможно, есть еще один канал, который похож на этот, но я не могла ничего припомнить.
Потом я увидела мужчину и женщину, выходивших из палаццо. Сначала я хотела с ними заговорить, но не издала ни звука. Оба были одеты так, как будто вышли из исторического фильма. Они вместе сели в гондолу. К передней части лодки был прикреплен фонарь, точно такой, как у бородатого. Гондольер тоже был одет в историческую одежду. Он собирался двинуться, а пара тем временем опустилась на скамью.
Регата старика продолжалась ночью? Это была новая программа? Все в старинном стиле, нигде нет электрического света, моторных лодок, нормальной одежды? Или сейчас как раз снимали сцену фильма, везде установили прожектора, режиссер кричал: "Снято!", и перед следующим сигналом хлопушки на съемочную площадку отправили команду гримеров, чтобы припудрить актеров?
Я ждала, ждала, а люди из съемочной команды ниоткуда не появлялись. Вместо этого появилась еще одна гондола, потом еще одна, и в обеих сидели люди в исторических костюмах. Сразу же после этого я увидела троих мужчин, маршировавших на другом берегу. У них были копья, шлемы и что-то похожее на вооружение рыцарей в качестве верхней одежды.
Я заметила, как мое тело задрожало, и сейчас же я снова почувствовала, как у меня заболела голова. Несмотря на это, я заставила себя думать более-менее сконцентрировано. Я же должна найти хоть какое-то логическое объяснение!
У меня не было много идей. Насколько я могла судить, не более больше четырех. Я или была мертва, или в чистилище. Или была под наркотиками. Или это был фильм. Или я сошла с ума.
Я вздрогнула. Позади меня появился бородатый парень.
—Ты все еще здесь, Ханна. Боишься сама идти домой? Мне проводить тебя до дома?
Его лицо отображало честное сочувствие. В принципе, он не выглядел, как человек, которого мне стоило бы бояться. До сих пор он казался раздраженным, потому что считал меня почему-то обузой, но сейчас он казался искренне взволнованным.
Я перевела дух.
—Я хочу знать только одно: я умерла? Предположим, так и случилось, но тогда бы я не чувствовала все так по-настоящему, разве нет?
Он сморщил лоб.
— Ты жива и здорова. Почему ты спрашиваешь об этом, Ханна?
— Эмм.. Здесь снимают фильм? — спросила я.
