— А почему вы не поздоровались со мной сегодня утром? — вроде бы непринужденно спросила она, и из ее глаз вырвались новые колючие лучи.
И снова волна! Конечно же, она заметила его неловкое невнимание к себе, и от этой фразы он едва не выронил оружие из рук. И это в самом начале охоты! Но он дипломат, а сегодня еще и навигатор, а это значит, что нервы его — канаты, а сам он — кремень.
Однако он был влюблен.
Это случилось недавно, можно сказать, что на днях, то есть в точном времени и месте. Он не любил контору, но приходилось там бывать хоть иногда, а она заходила в тот кабинет, сначала случайно, а потом неизвестно зачем, без повода и причины, по разным мелочам. Что-то говорила, кажется: "Как холодно у вас!", и ждала, что он ответит или хотя бы внимательнее на нее посмотрит. А он был показательно суров, он смотрел на нее, но почти ее не замечал, в тайне наслаждаясь и боясь, что еле заметный интерес к себе он просто-напросто выдумал.
И вот сейчас — опять колючие лучи и электрические волны.
— Вы мне нравитесь, Хейлика. Только поэтому я вам не ответил.
Теперь промолчала она, теперь ее очередь бороться с электрической волной. Кремнем быть трудно, но удобно — а он не выдержал, раскрылся… и перестал переминаться. Вполне понимая, что жизнь без ошибок возможна, но при этом скучна.
Но — обнаружение, предупреждение, подтверждение… они же на охоте, в засаде, вдвоем, поджидают прохожего, или: "tranzitarius", это если по латыни, и по предварительным данным — сказочника. А сказочники, как известно, как заведено, по своей природе или отведенной им роли предназначены для развлечения и отвлечения добропорядочных (и не очень) обывателей от их нудных житейских забот. Так что встреча с ним, возможно, отвлечет его (а может и ее?) от глупых мыслей и, скорее всего, беспочвенных надежд. Охота — для него работа, для нее подарок. И это все, что он может подарить ей, недавно приехавшей сюда, к Леднику, и ожидающей сейчас немного опасных, но таких увлекательных приполярных приключений.
— Внимание, — снова не удержавшись от улыбки, предупредил он.
Хлопнула дверь — это транзитарий вышел из дома, но навигатор все равно оказался у него за спиной. Ведь дышать в спину или идти по следу — это и есть охота, то есть работа, а точнее — призвание, почти искусство. А раз так, то пусть бедолага напоследок поглазеет на прекрасную приманку. Приманку, как оказалось, не только для него? Транзитарии сплошь, да и многие из навигаторов, предполагая погибель но надеясь на спасение, как мотыльки, летят на красоту.
Взгляд Хейлики — а в нем обманчивый к себе интерес… и он, все еще помня сон, зачем-то перехватил демокрутизатор и этим лишним движением, звуком сминаемого снега выдавая себя, тяжелым подствольником нанес удар в район берцовых, хрупких к боковым воздействиям костей.
Однако взгляд Хейлики — быстрое, влажное, сумеречное расширение испортило все — прохожий уклонился от удара. Удар пришелся вскользь, а вес и инерция подствольника не позволила сразу среагировать на уходящее движение. Понимая, что совершает ошибку, но при этом все еще думая о Хейлике и ее взгляде и не обижаясь за так некстати расширившуюся глубину, он, к своему удивлению и стыду, получил по полной программе. Сначала обеими ногами в живот и грудь, на вдохе — что особенно ужасно, и как-то сразу стало понятно, что сказочник этот не графоман какой-то, а вполне сложившийся литератор, а затем по фейсу, и тут уж навигатор понял, что у сказочника к тому же есть свой стиль, а напоследок… ну тут борзописцу просто повезло. А потом, лежа на снегу и не обостряя обстановку — Хейлика была рядом, а он боялся за нее, услышал пару обидных фраз в свой адрес, произнесенных сказочником на своем не очень понятном для дипломата языке. Однако тему он — просек.
— Суппо! — все же услышал он голос Хейлики, и понял, что расширение предназначено целиком для него, и уступил — как оказалось, весьма прыткому прохожему демокрутизатор и даже не выстрелил ему в спину, не особо переживая за себя, но боясь за нее. Кто знает, что у этих транзитариев на уме?
Он был влюблен, вот уже несколько дней — все время подготовки к охоте, а она волновалась… выходит, за него? Однако… и она не выстрелила сказочнику вслед? Правда, он не отдал приказа. Морщась от боли, он растягивал удовольствие охоты. А эстетическое удовольствие, как известно, приглушает физическую боль.
"— Чего молчишь, прохожий? — спросил Дракон Ланцелота.
— Любуюсь, — ответил Ланцелот".
— Извините, Хейлика, — отряхивая первый и от этого липкий снег, обратился к причине своей профессиональной ошибки лейтенант Суппо Стейт, — я все время хочу задать вам один вопрос, но как-то все не представлялось возможности.
— Задавайте! — позволила Хейлика Бактер, весело помогая бороться с налипшим снегом. — Вам не очень больно?
— Нет, — соврал он. — Мне кажется, по крайней мере у меня создается такое, возможно обманчивое впечатление… не уверенность, поймите правильно, а подозрение… что я вам безумно нравлюсь, что вы без ума от меня. Понимаете?
Кажется, ее руки перестали справляться со снегом легко?
— Мне так показалось, Хейлика. Но если это был обман, он был прекрасен.
Но тут, тяжело дыша, появились дети Матвиенко, а она промолчала или не успела ответить. Неэтично говорить при детях о любви. Тем более при таких, тем более транзитарий завладел демокрутизатором. А если он такой же прыткий в мыслях, как и в действиях, то вполне возможно разберется в кодах. Пришлось прервать плавное течение охоты и сообщить ее участникам о том, что она превращается из засадной в загонную, тем самым обрадовав их — нет худа без добра, и назначить время нового старта, облачившись при этом в походные теплобронекостюмы.
А сказочник, он хоть и прыток, но одинок — как правило, они редко сбиваются в стаю, тем более в стадо — такая порода, и поэтому охота, не смотря на заминку в самом ее начале, все равно обещала быть приятной и несложной. А вооруженность бегущего — всего лишь казус, придающий всему предприятию некую остроту, минимальный, но все-таки риск. Ну а дети Матвиенко, всегда готовые платить за услуги, за пару часов вытеснили его из города в лес. Или в кислородную зону ресурсов — это если говорить на усредненном языке дипломатов.
Еще через час двадцать распалившихся детишек уже ожидали у штурмового геликоптера. Все они были снаряжены и вооружены — ради этих нескольких часов преследования и считанных секунд отстрела они и покупают дорогие лицензии, ну а навигатор предназначен для того, чтобы вести их по следу. Торопиться не было смысла — посты наблюдения все это время вели сказочника, однако, уже на подлете к месту охоты пискнул сигнал запрета — штурмовик оказался в зоне действия подствольника.
