Но, не желая казаться дураком, уверенно покивал.
— Ну да, как-то маловато…
Вздохнул и направился к местному банку, понимая, что там самые точные весы.
Глава 5
Натали
Надо же, у них даже банк есть! Интересно, у Макса тут счет открыт? Нет, я не считаю его деньги, просто посмотрели на нас с таким уважением и немножечко даже страхом, что я невольно почувствовала себя идущей рядом с каким-нибудь известным миллиардером!
— Добрый день, — обратился он к хмурому мужчине. — Нам нужно перевесить товар, вы нам поможете? — поинтересовался, положив на стол несколько серебряных монет.
Коррупция! Кругом коррупция! Даже здесь берут на лапу за услуги… Эх!
— Конечно, поможем! — просиял мужик, смахнув серебрушки в ящик стола.
Ну да, хочешь жить — верти умением. Мало ли, может у этого сотрудника десять детей по лавкам…
Мужичок встал, подхватил мешок и направился к весам.
— Во-о-о! — завопила я, победно вскинув руки к небу, вернее, потолку. — Я была права, тут не одиннадцать фунтов! Смотри, девять фунтов и четыре унции!
— Кхм, Натали, я вижу, не нужно так эмоционировать, — смутился от моей дикости Макс.
— Ой, все! — чисто по-женски надула губки и замолчала.
Только вот совсем ненадолго. Нет уж, Максимилиан... Тьфу, имя-то какое заковыристое! Так просто от меня не избавиться.
— Слушай, Макс, так деньги у него явно фальшивые, потому что обвешивает! Нужно вернуться в лавку и объяснить! — констатировала я.
— Не надо ничего объяснять, пусть и дальше мучается! — проворчал Макс, направляясь к дому.
— Отдай мешок! — уперлась я. — Хочу взвесить на его весах, пусть объяснит, как так выходит!
— Натали… — Он сжал в кулак и разжал пальцы свободной руки.
— Не-а, не переспоришь, — поджала губы, ухватила его за рукав камзола и потащила обратно к лавке.
Проходя мимо небольшого окошка я даже притормозила, прислушавшись:
— …Так вот этот странный еще и бабу себе завел. Такая же сумасшедшая дикарка, как и он! — вещал торговец. — Думал, хоть они мне монеты нормальные дадут, а вот… видишь, опять фальшивки!
— Людей обвешивать не надо! — сказала, заглянув прямо в окно.
— А-а-а! — заорал мужик, за сердце схватился и побледнел.
— Отставить помирать! — проворчала, уже войдя через дверь, и направилась к нему.
— Не убивай! Не проклинай! — завизжал мужик и попятился. Ясно, помирать не собирается, уже хорошо.
— Что «не убивай»? Совесть сама загрызет! — ответила я, зашла за витрину, взяла наш мешок и бросила на весы. — Что и требовалось доказать. Какие одиннадцать футов, если здесь всего девять?! — проворчала, повысив голос.
— Натали, остынь! — попытался осадить меня Макс.
— Щаз! — задрала носик и бросила гневный взгляд на торгаша. — Еще раз обманешь — я вернусь и отлуплю тебя поганой метлой! — пригрозила мужику.
— Не буду, не буду я больше! — Он потер лицо руками и покосился на замершую у стеночки степенную даму, которой, собственно.,и жаловался на нас, нехороших.
— Хватит, Натали, идем отсюда, — прошипел Макс.
— Нет! Я еще не все сказала! — возмутилась искренне и от всей души.
— Все! — прошипел Макс, перекинул меня через плечо и потащил из лавки.
— Пусти, зараза такая! — заколотила кулаками по его спине.
— Нет!
— Зерно хотя бы забери! — проворчала, отчаявшись вырваться.
— Торговец принесет! — выкрикнул Макс, хлопнув дверью.
Всю дорогу до особняка я так и провисела на его плече. И только у ворот меня поставили на ноги. На почтовом ящике сидел черный ворон и держал в мощном клюве конверт, который Макс тут же забрал и вскрыл.
— Ух ты какой! — Я не удержалась и потянулась погладить птичку.
— Кар-каврун! — прокричал ворон мерзким голосом и попытался клюнуть меня в протянутую руку. Благо, я успела вовремя ее отдернуть.
— Натали, — позвал Максимилиан, едва набрала воздуха, чтобы отругать вредную птицу.
— А? — повернулась и посмотрела на него.
— В Ривертауне эпидемия инфлюэнцы, все маги там. По самым утешительным прогнозам, к нам прибыть смогут только через три недели.
— Твою же мать! — выругалась я.
— Увы, но быстрее никак. Пошли. — Он схватил меня за руку и потащил в дом. — Примешь ванну, выпьем вина за ужином и спать ляжем.
— Ты в кресле! Обещал! — напомнила я. — И я не пью спиртное и тебе не советую. Вообще!
— Угу, — отмахнулся он.
Первым делом я направилась к Хасю.
— Нагулялись? Хоть поцеловать себя дала? — спросил пес, ехидно оскалив зубы.
— Хась! — возмутилась я. — Как тебе не стыдно?!
— Мяса мне купили? — съехал он с темы. — Хоть бульончик свари болезному. Я жрать сырое больше не хочу!
— Сварю, ты только поправляйся, — пообещала и укрыла его теплым пледом.
Да, меня заводчик предупреждал: хаски — очень общительные собаки. Их нельзя надолго оставлять одних, им нужна стая. Вот я обычно и не оставляла его надолго. А тут, видно, загрустил и дуется...
Чтобы не подводить любимого пса, сразу же направилась на кухню, приготовила ужин под неусыпным присмотром Максимилиана, быстро накормила обоих и все-таки ушла в ванную. Нет, не свою. Макса. В моей даже полотенца чистого нет...
Запустила любимую музыку и улеглась в пушистую пену.
О вкусах, конечно, не спорят, но, судя по выражению лица хозяина дома, когда я вышла из ванной, что такое панк-рок, он не знает совершенно! Хотя это вполне ожидаемо. Вон как у них тут все, на английский манер...
— Что? — поинтересовалась, вопросительно изогнув бровь.
— Ты там демонов вызывала? — спросил он с озадаченным видом.
— Нет, всего лишь КиШа слушала, — заржала в голос и улеглась в кровать. — Ты идешь? — спросила, мысленно все еще напевая «Хозяйку старинных часов».
— Нет, я в кресле обещал поспать! — ответил он, подошел, забрал подушку и около получаса проворочался, пытаясь устроиться в широком кресле. Даже два сдвигать пытался. Угу, не с его ростом.
В конечном итоге, решив, что я сплю, плюнул и пришел-таки в кровать. Вот и славно. Завтра постараюсь переехать в отдельную комнату…
Утро не задалось. Сначала я обнаружила, что мобильник сел окончательно и бесповоротно. Вот не надо было вчера музыку слушать, на дольше бы хватило. Но делать нечего. Спрятала гаджет в карман куртки, чтобы не потерять, застегнула на замок и спустилась на кухню.
И вот тут меня ждало второе разочарование за утро — я не знала, как снять стазис с продуктов, чтобы приготовить всем завтрак. Макса будить не хотелось — он так сладко спал, что мне стало его жаль. Из продуктов был только тот мешок зерна, который мы вчера прикупили. Что за зерно-то хоть? Открыла, зачерпнула горсть. Надо же, обычная перловка. Ну это уже что-то.
Где взять посуду, я уже знала. Достала кастрюлю, налила воды, включила плиту, дождалась, пока закипит, и всыпала щедрую порцию перловки. А вот где взять соль и масло, не имела ни малейшего представления.
Пока помешивала варево, на кухню спустился хмурый Макс. Явно не выспался. Я тоже, кстати. Его привычка спать в форме морской звезды всю ночь не давала мне покоя. Я постоянно просыпалась, когда меня пихали локтями, пятками или шлепали по лицу ладонями. Точно надо переезжать.
— Доброе утро! — поздоровалась и поймала на себе хмурый взгляд.
— Не такое уж оно и доброе. Чем занимаешься?
— Пытаюсь приготовить завтрак. Вот только… В общем, если ты не научишь меня снимать стазис с продуктов, мы будем питаться только этим, — указала на кастрюлю с перловкой.
Макс сунул в нее нос, понюхал и сморщился.
— И что тебе нужно?
Я начала перечислять.
— Иди сюда, — подозвал, и я, выключив плиту, чтобы каша не пригорела, подошла к кладовке. — Смотри.
