Хотя, вряд ли же эта парочка оказалась в городе случайно? Возможно, это как-то связано с расследованием?
А та женщина, с которой лэсс Рин’тар был в кафе? Она тоже относится к работе или всё-таки личное? В школе я её точно не видела…
Впрочем, это всё не моё дело.
Бодрым маршем одолев проклятые двести ступенек школьного крыльца, мы, наконец, попадаем в сухой, тёплый и светлый холл.
— Гроза разошлась, — неодобрительно качает головой директор, обсушивая магией волосы и одежду.
Они даже не запыхались, пока поднимались, борясь с порывами шквального бокового ветра! Я, правда, тоже, но всё равно ощущаю себя совершенно измученной. А ведь нам, нелюдям, вообще-то, положено быть выносливыми!
— Да, денёк сегодня выдался непростым, — соглашается учитель.
Стряхивая воду с пакетов с вещами, чувствую, как его взгляд впивается мне между лопаток, и передёргиваю плечами. Лэсс Рин’тар говорил о себе, так ведь? То, что едва не случилось во время его урока, тут не при чём… да?
— Ты не заболела, Тирайла?
Не могу определить, есть ли в вопросе подтекст, или речь об обычной простуде, но лишнее внимание со стороны этого мужчины раздражает в любом случае.
— Думаю, нет, — глядя в проницательные зелёные глаза, я вежливо улыбаюсь, но, кажется, мы оба понимаем, что и этот разговор, и в целом все его попытки влезть в мою жизнь крайне неприятны. — Большое спасибо за помощь.
Беру мольберт, тяну на себя, однако лэсс Рин’тар не отпускает!
Что он задумал? Чего хочет добиться своими вопросами и провокациями? Должен же он понимать, что, даже если выяснится, кто я есть, это никак не подтвердит тот факт, что нападения — дело моих рук и клыков!
— Ты выглядишь бледной, — замечает, медленно наклоняясь вперёд и сокращая между нами расстояние. — Плохо питаешься?
В отличие от директора, уже занятого разговором с школьным завхозом, это рыжее бедствие магией для сушки не пользовалось, так что от него просто сногсшибательно пахнет дождём и сочным разнотравием. Едва ощутив на языке этот вкус, я рефлекторно задерживаю дыхание, но невозможно же говорить, не дыша!
На это и был расчёт?
Поборов инстинктивное желание отодвинуться, прищуриваюсь:
— У меня аллергия на всё красное, лэсс Рин’тар, так что меню приходится ограничивать.
Пусть понимает, как хочет! Хватит уже меня донимать!
— Аллергия на красное? — повторяет, усмехнувшись. — Разве это не выдумка?
От его близости и разгорающейся жажды голова начинает слегка кружиться, но я раздражена бесконечными намёками и успешно игнорирую столь мелкие неприятности. Желание отомстить приставучему типу перевешивает тягу его покусать.
— Это редкость, но всё же случается. Как рыжие инкубы.
Я не обдумывала эти слова, просто бросила их в запале, но лэсс Рин’тар вдруг вздрагивает и резко выпрямляется, почти отшатывается.
Растеряно моргаю. Это что сейчас было, м?
— В пятницу у вашего курса проверочная по моему предмету, — произносит он, отпуская мольберт. — Подготовься как следует.
— Обязательно, — киваю, всё ещё пытаясь расшифровать выражение его глаз и даже не особенно это скрывая.
Если я права…
— До свидания, — прощается учитель, разворачиваясь спиной.
Сбежал! Это настоящее отступление!
Что ж, кажется, уроки теории магии только что вновь обрели свою привлекательность.
Глава 6
Майрин в комнате нет. Снова, наверное, пропадает где-нибудь у подруг или парней, но сейчас я этому даже рада. Скидываю покупки в кучу, прислоняю мольберт в углу, переодеваюсь в сухое и присаживаюсь на кровать. Мне нужно подумать. Желательно — в тишине.
Может ли быть, что я угадала насчёт того, кто такой лэсс Рин’тар?
Да, рыжих инкубов, вроде бы, не существует… но вдруг?
Я ведь тоже не самый типичный вампир. Блондины среди них редкость, но мне милостиво сохранили родной цвет волос. Даже рост сделали тот же, хотя в качестве компенсации могли бы и прибавить парочку сантиметров, до метра семидесяти… Но если говорить серьёзно, я тоже выделяюсь на фоне обитателей ночи своей внешностью, однако всё же числюсь одной из них.
Значит, и лэсс Рин’тар может.
А если так, знает ли директор, кого пригрел?
Если да, для меня ничего не меняется. Но если нет… есть ли шанс, что демонюка отстанет, чтобы я его не выдавала? Он, конечно, ничего плохого пока никому не делает, но, раз скрывается, для этого должна быть причина.
В коридоре что-то громко взрывается и шипит. Опять, наверное, парни розыгрыш решили устроить… Я уже привыкла и даже не выхожу. В этой школе постоянно что-то падает, звенит и разбивается, по этажам бегают, ползают и прыгают последствия чужих заклинаний, хотя виновников чаще всего не находят, сваливая всё на мифических привидений.
— Тира! — вбегает запыхавшаяся Май, впуская вместе с собой несколько клубов подозрительно зелёного дыма. — Привидение нам весь этаж задымило!
— Привидение? Уверена, что оно?
— Я сама его видела!
Это уже интересно!
Поднявшись, выглядываю в коридор — дым до потолка, шум, смех суматоха, крики, громкие голоса учителей, пытающихся призвать всех к порядку… Но где же виновник учинённого безобразия?
— Улетел, — огорчённо констатирует Майрин, оглядевшись.
Дым не разъедает глаза, но неприятно и влажно «лижет» кожу, так что мы вновь возвращаемся к себе.
— Как хоть он выглядел? — любопытствую.
— Это наг! Огромный-огромный змей! Я видела кончик его хвоста, но цвет, к сожалению, рассмотреть не успела.
Наг, значит… Понаползали!
— А ты уверена, что это было именно привидение?
— Конечно! — удивлённо хлопает ресницами Май. — Живых нагов в нашей школе нет ни одного, я бы знала!
— Их так легко отличить?
Она со смехом садится за стол:
— Скорее уж, тяжело не заметить! Даже в полуобороте хвост нагов длиной метра четыре будет!
— Разве ногами они не ходят?
— Вообще, могут, конечно, — наморщив лоб, девушка задумчиво покусывает кончик карандаша. — Но, насколько я знаю, всегда предпочитают именно ползать, потому что ходить им неудобно.
— И что, хвост — единственный признак?
— Говорят, ещё акцент есть особенный — они шипят, когда соглас-с-сные проговаривают…
— Как госпожа Ниэтта? — уточняю насмешливо.
Майрин озадаченно замолкает, и чем дольше она молчит, тем менее невероятной кажется нам обеим моя шутка про учительницу права. Акцент у неё действительно специфический.
Вот только в шкафу вместе со мной пряталась явно не женщина. Там был мужчина: мужские руки, мужской запах…
— А ведь правда похоже! Но она ведь не может быть нагессой! Это же…
— …неинтересно?
— Да! — Май так искренне возмущена, что я только смеюсь.
— Нету у нас нагов! — упрямо хмурится девушка.
— Может, и нет…
А может, целых два водится.
— Знаешь, — улыбается она непонятно, — ещё, когда наг взволнован, у него глаза меняются, и язык становится таким… ну, раздвоенным.
— Ты их боишься?
Майрин тихо смеётся и искоса бросает взгляд в сторону коридора:
— Как думаешь, как это — целоваться с таким языком?
Ожидая ответа, она оборачивается, — и меня неожиданно оглушает осознанием, что Май невероятно притягательная. На краткий миг мысли затапливает нечто, до странности похожее на желание поцеловать её, и это настолько дико, что меня прямо-таки парализует на кровати.
— Ты чего, Тира?
Наваждение растворяется. Майрин — снова просто хорошенькая девчонка-василиск и моя соседка по комнате, но ледяной комок в животе напоминает, что я ничего не придумала.
Что за ерунда тут творится?! Какое-то врождённое свойство всех василисков?
— Может, это ты у нас змей боишься? — смеётся она, как ни в чём ни бывало.
— Не боюсь, — отвечаю хмуро. — Но и целоваться с ними мне никогда не хотелось.
— А я бы попробовала! — хихикает. — Жаль, наги и кончика хвоста из своего княжества не высовывают…
