И если они играли в хорошего и плохого полицейского, то агент Грин явно был плохим.
— Конечно, — я обречённо махнула рукой в сторону гостиной. Что ж, если на них выскочит какой-нибудь призрак, я не виновата. — Хотите чаю или кофе?
— Чаю, пожалуйста, — решительно проговорил агент Грин.
— А мне кофе, если можно, — немного смущённо попросил Рамирес, светясь лучезарной улыбкой, и я невольно улыбнулась в ответ. — С молоком.
«Да за такую улыбку я тебе даже зефирок туда положу и сливками украшу», — подумала я, направляясь в кухню.
— Мисс Фостер, вы вчера ночевали дома? — спросил Грин, когда я вернулась с подносом. Рамирес в это время благодарно кивнул, принимая у меня чашку кофе и восхищённо присвистнул при виде горки взбитых сливок.
— Да, я уже рассказывала об этом полиции.
— Мы читали протокол, — угрюмо проворчал Грин, помешивая чай. — Ничего не видели, ничего не знаете.
— Ну да, так и было. — От его взгляда меня мороз продрал с головы до пяток. Стало понятно, что простым «не знаю» дело тут не обойдётся.
— А лично вас в последнее время ничего не беспокоило? — участливо спросил Рамирес. — Может быть, какие-нибудь нехорошие предчувствия или нервные срывы?
Я вытаращилась на него. Не понимаю, к чему он ведёт.
— Н-нет, всё нормально. Ну, насколько может быть нормально у хоррор-писателя.
— Кстати, о вашей профессии. Почему именно хоррор?
— Так сложилось. К тому же, мне это нравится.
— И вам не страшно?
— Страшно, конечно. Но, когда выписываешь свой страх на бумаге, он отступает, немного стирается.
— Вот как, — Рамирес подался вперёд, все ещё улыбаясь, но взгляд его стал цепким. — Значит, таким образом вы боретесь со своими страхами?
— У меня нет навязчивых страхов, если вы об этом.
— Тогда, возможно, ваше воображение иногда играет с вами злые шутки? Например, вы слышите шаги или странные звуки…
Я вздрогнула.
— Не совсем понимаю, как это относится к вашему расследованию, — Зефирка очень милый, и грубить ему вовсе не хочется. Но так легко можно выболтать лишнего.
— Простое любопытство, мисс Фостер, — Рамирес расслабился и откинулся на спинку дивана. Мне показалось, что Грин бросил на него восхищённый взгляд, но, скорее всего, действительно показалось, поскольку Грин больше похож на каменную статую, начисто лишённую положительных эмоций.
— Аманда Милтон умерла от разрыва сердца, — сказал он. — Мгновенно, как показало вскрытие. Что-то напугало её до смерти прямо возле вашего дома. И вы совершенно ничего не можете сказать по этому поводу?
Перед глазами на секунду потемнело от страха, но я очень старалась не показывать вида. Такое ощущение, что они всё знают и просто загоняют меня в угол.
— Вы побледнели, вам нехорошо? — без всякого сочувствия спросил Грин.
— Нет, со мной всё в порядке. Я уже рассказывала, что спала дома и никаких странных звуков не слышала. Понятия не имею, почему миссис Милтон умерла именно у нашей калитки. Нас с ней ничего не связывало. Неужели вы считаете, что это я напугала её до смерти посреди ночи?!
— Что вы, мы вас ни в чём не подозреваем, — вмешался Рамирес. — Просто хотим помочь. Вы напуганы, ведь так? Расскажите нам всё, что знаете.
Мне мгновенно захотелось вывалить на них всю правду, и пусть сами со всем этим разбираются. Я бы так и сделала, но ведь это ФБР, а не соседские мальчишки. Как только они узнают, что тут погиб не один человек, а целых трое… поверят ли они тогда в россказни о призраках, или предпочтут поймать серийного убийцу, который, считай, сам и признался? Предполагаю, второе.
— Не знаю, что тут можно сказать. Конечно, я напугана. Моя соседка сегодня погибла. Полицейский просил не выходить в одиночку, а теперь ещё и вы с какими-то непонятными вопросами. Это до чёртиков пугает, не правда ли?
— Безусловно, — Грин решительно поднялся и положил на стол бумажный прямоугольник. — Если вы увидите, или услышите, или вам ПОКАЖЕТСЯ, что происходит что-то странное, звоните в любое время.
— Спасибо за кофе, — добавил Рамирес, слегка склонил голову на бок и вдруг подмигнул мне. Я от удивления уронила чашку на ковёр, а он рассмеялся и направился за Грином к выходу.
Полицейских уже нигде не было видно, зато на подъездной дорожке стояла сверкающая ярко-красная полуспортивная тачка. Я даже вышла за порог, чтобы посмотреть поближе. Сказать, что тачка выглядела дерзко — ничего не сказать.
И у меня глаза на лоб полезли, когда Грин уселся за руль.
— Ого, — присвистнула я. — Значит, на таких машинах ездят в ФБР?
— Она быстрее и удобнее тех, что выдают в бюро, — пожал плечами тот.
— Всего доброго, мисс Фостер, — помахал рукой Рамирес, и машина отъехала, деликатно шурша гравием. Я осталась стоять с открытым ртом. Ну и агенты. Хотя, я ни разу не видела живых агентов, только в кино. Может, эти-то как раз вполне нормальные.
Пользуясь случаем, окинула взглядом улицу в поисках незнакомой машины, на которой мог приехать Иму. Я даже примерно не представляла, какую марку может предпочитать такой, как он. Лимузин? Мерседес? В любом случае, ни того, ни другого в зоне видимости не наблюдалось, только соседские пикапы торчали тут и там. Вполне возможно, что Иму приехал на такси, но это тоже не улучшает ситуацию. Через время его начнут искать и всё равно выйдут на меня.
Тщательно заперев дверь, я пошаталась по дому, даже на чердак заглянула, держа биту наперевес. Мало ли, может там что-нибудь новенькое появилось. Или наоборот, пропало. Но дом был тих и спокоен, будто в нём никогда ничего ТАКОГО не происходило вовсе. Зеркало в моей комнате тоже безмолвствовало, правда, я даже смотреть на его боялась. Жаль, что нельзя сейчас взять и уехать. Иму говорил, что тогда эта хрень потащится за мной. Меня аж пробрало. Представила, как буду видеть его во всех зеркалах, куда бы ни пошла. И больше никто. Нет уж, так меня в психушку гораздо быстрее уложат.
Может, и стоит отсидеться в клинике? Видела одном фильме, как героиня сама туда пришла и потребовала комнату с мягкими стенами. Вот и мне бы попросить комнату без зеркал, выспаться нормально, зная, что этот гад меня не достанет. Правда, я понятия не имею, может ли он выбраться и как далеко от своих зеркал передвигается.
День я провела в напряжённом ожидании, но в доме было просто фантастически тихо. Как затишье перед бурей. Засела на кухне, потому что она ближе всего к выходу, пила кофе, чашку за чашкой, время от времени нервно сжимая пальцами браслет на запястье. <ub>Погрустить хотелось просто невыносимо. О лучшей подруге, так и не состоявшейся любви, да даже о бедной соседке. Но я не могла себе этого позволить. Нужно думать, и думать быстро. Демон сто раз мог меня убить, но не убил. Это, безусловно, радует, но не даёт гарантии, что он не передумает. Может, ждёт полнолуния или ещё какого-нибудь благоприятного времени, а потом сожрёт живьём. Не хочу даже представлять, каково это — когда тебя жрут живьём. Если до этого дойдёт, предпочитаю умереть от страха, как миссис Милтон. Тем более, его внешность вполне располагает.
Как только стемнело, я занавесила все окна, включила везде свет, насыпала соль вокруг принесённого из гостиной кресла. Уселась и стала ждать, поглаживая биту, которую пристроила на коленях для собственного успокоения. Что буду делать, если демон вылезет из зеркала и притопает на кухню, понятия не имела. Но так просто ему не дамся. Не на ту напал, тварь потусторонняя. Хотя бы попробую битой отмахаться, а он, небось, со смеху помрёт при виде моего грозного оружия. Да уж.
Я повертела в руках прихваченную зачем-то визитку агента Грина. Мало мне проблем, ещё и ФБР прицепится. Уверена, они ни на йоту мне не поверили. Актриса я не очень. Было прекрасно видно, что у меня совесть нечиста. Хотя, какого хера. У меня-то как раз очень даже чиста, но красавчикам-агентам этого не докажешь.
Скоро меня начало клонить в сон — слишком волнительный и напряжённый был день. Я изо всех сил боролась с сонливостью, она одолевала меня, подкрадывалась то с одной, то с другой стороны, обволакивала и погружала в тревожное небытие. Поэтому лёгкий шорох из коридора не сразу привлёк моё внимание, я некоторое время продолжала клевать носом, пока бита не грохнулась с колен со страшным стуком.
