Я не уверен, зачем напоминаю об этом себе снова и снова. Возможно, потому что мне нужно напоминание. Нужно для того, чтобы перестать пялиться на её изящную фигуру. Или таять от её чарующей улыбки под впечатлением от исходящей от неё силы.
В итоге я решаю снова забраться на Киллиана. Не за чем перенапрягать ноги в самом начале пути. К тому же я зачем-то же взял с собой этого оленя — не для того, чтобы идти рядом пешком.
Устроившись в седле, я протягиваю руку Кейлин.
— Ни за что.
Поджимаю губы, обдумывая, стоит ли мне с ней спорить. Но понимаю, что нет.
На Киллиане я проезжаю ещё два километра галопом, Кейлин не отстаёт, но её движения какие-то странные. Постепенно становится всё заметнее, что она хромает. И вдруг я вижу, как она касается рукой бедра, и на её ладони остаётся кровь.
Я немедленно останавливаю Киллиана.
— Когда ты успела пораниться?
Она пожимает плечами, продолжая бежать.
— Кейлин!
— Во время схватки с наёмниками. Видимо, из-за гонки рана открылась. Ничего страшного.
— Быстро залезай на оленя!
Она прочищает горло, её зубы стиснуты, руки скрещены на груди.
Я качаю головой и спрыгиваю на землю.
— Ладно. Тогда ты езжай, а я побегу.
— Я не заберу у тебя оленя.
— Ну а я не позволю тебе бежать дальше, истекая кровью. Так что либо ты едешь со мной, либо мы разбиваем здесь лагерь на ночь.
— Ещё даже полудня нет, — она раздражённо вскидывает руки.
— Что ж, это будет чертовски длинная ночь.
— Ты такой упрямый.
— Шутишь, что ли? — моргаю. Это я упрямый?
Она ухмыляется, закатывая глаза.
— Ладно! Поеду я на твоём чёртовом олене. Но рана пустячная, честное слово.
— Так дай ей время зажить.
У меня мелькает мысль, что я мог бы исцелить её. Но это такой интимный процесс — моя магия, буквально моя сущность, входит в тело, заживляя рану изнутри, — что я не уверен, готов ли пойти на это с Кейлин снова.
В тот первый раз я ненавидел её. И не понимал своего иррационального желания защитить её, не осознавал её значимость для меня. Но теперь мне известна причина, и от этого только хуже.
Она моя истинная.
Пара, выбранная моей магией. Я слабо понимаю, что это значит, и оттого ещё страшнее. Особенно потому, что речь идёт о той, с кем я не могу быть вместе. По ряду причин.
Так что теперь, когда я знаю правду — и простил ей то, чего не прощают: убийство моего брата, — я не знаю, могу ли позволить себе оказаться рядом с ней в столь уязвимом положении вновь. Даже если это всего лишь царапина.
Я с лёгкостью взбираюсь обратно на Киллиана и протягиваю ладонь Кейлин. Она принимает руку, не глядя мне в глаза, и запрыгивает в седло позади меня.
Она пытается отсесть как можно дальше, но при первых же движениях Киллиана седло наклоняется, и Кейлин соскальзывает вплотную ко мне. Её грудь на несколько секунд прижимается к моей спине. Её ворчливый стон вызывает у меня усмешку.
Она неохотно кладёт руки мне на талию, и моё сердце пропускает удар. Я чувствую жар её кожи.
— Так нормально? — спрашивает она.
— Да, — легко бросаю я, хотя внутри весь напряжён. Я как будто вот-вот взорвусь.
Мы с Кейлин провели много времени вместе на Испытаниях, но тогда, при всей нашей уязвимости, мы едва ли были так близко физически. Никогда не прикасались друг к другу, если этого можно было избежать.
«Она не останется в мире фейри», — напоминаю себе.
Мои противоречивые чувства к ней роли не играют. Я не могу испытывать влечение к ней, мне нельзя хотеть её. Потому что, если мне повезёт, то в ближайшие дни я попаду в Выжженные земли, а когда я вернусь, ей придётся вернуться в мир людей.
Это нестрашно. Если только я не успею привязаться к ней.
Будущее, которое предопределила нам магия, никогда не наступит. И только от нас зависит то, сколько боли нам принесёт расставание.
Кейлин
Мои руки мягко лежат на талии Рева. Это сущая пытка — отчётливо чувствовать все места, где наши тела соприкасаются, и каждое движение, пока мы скачем на спине этого великолепного оленя в едином ритме стука копыт, вызывает волнительные ассоциации.
Чёртовы мысли. Чёртово тело. Чёртова магия.
Принц Ревелн из Светящегося двора нуждается в моей помощи. Возможно, он даже доверяет мне. Но он никогда не захочет меня в этом смысле. А даже если и захочет, какая разница? Я обречена. Моё будущее предрешено.
Что бы мы ни делали, скоро нашим отношениям придёт конец.
Мышцы Рева напряжены. Я чувствую это, поскольку сама вплотную прижата к нему.
— О чём думаешь? — буднично спрашиваю я.
Он прочищает горло, распрямляя плечи.
— Ни о чём.
Хмыкаю. Наверное, ему тоже неудобно от того, как близко мы друг к другу, потому что ему неприятно. Я прикусываю губу и пытаюсь отодвинуться от него. Получается не особо. Седло не рассчитано на двух наездников.
Олень бежит через пышный зелёный лес, растущий на горном плато. В этих горах провёл почти всё своё детство наш друг Тьядин. От гномов он унаследовал невысокий рост, коренастое телосложение, повышенную волосатость и дар управлять камнями, оказавшийся весьма сподручным на Испытаниях.
Наверное, из всего населения магического мира я доверяю только двум своим союзникам. Но даже это доверие, честно говоря, имеет ограничения. Рев — не исключение.
Вот Рейвен я доверяю целиком и полностью. Но она сейчас совсем в другом мире.
Медленно и протяжно выдыхаю, позволяя тоске по ней наполнить моё сердце. Она была моим единственным лучиком света, пока я жила в изгнании в человеческом мире. Благодаря ей я не теряла надежды.
Я понимаю, что ей лучше без меня, но не могу не скучать по тому, как она на меня смотрела. Будто я главный подарок в её жизни. Бесценный подарок, который нужно холить и лелеять.
Никто за всю мою жизнь не смотрел на меня так, кроме неё.
Я использовала её, потому что не могла отказаться от этого ощущения. И это едва её не погубило.
Хотя почему «едва»? Её реально убили. Нам просто повезло, что Рев сумел вернуть Рейвен к жизни, даже не зная, кто она такая. Ему было достаточно того, что она важна мне, чтобы решиться на это.
— А ты о чём думаешь? — спрашивает Рев.
Задерживаю дыхание на мгновение.
— О Рейвен, — выдыхаю я.
Его плечи напрягаются.
— А… И как она там?
Он говорит медленно и тихо, будто бы осторожно подбирая слова. Как если бы я была зверьком, которого он боялся спугнуть.
— Точно не знаю. В безопасности, скорее всего. Это самое главное.
— Так… ты сейчас переживала об этом? — продолжает он. Я медлю с ответом и, наверное, слишком долго.
Не уверена, как он относится к Рейвен. Наши с ней отношения… сложно объяснить.
— Нет. Я просто подумала о том, что скучаю по ней. И что доверяю ей как никому.
— А мне ты не доверяешь?
— Доверяю. Но несколько по-другому.
Он медленно кивает.
— Осторожно, мы балансируем на краю попасти, — сначала мне показалось, что он намекает на наш разговор, но потом я замечаю впереди узкую тропу по краю скалы.
— Киллиан справится?
— Эта порода умеет скакать по горам. Я не просто так его выбрал.
Я ничего не отвечаю, потому что что бы я ни сказала, это выдаст моё полное непонимание темы. Так, значит, Реву было из чего выбирать? Я даже никогда не думала об оленях, лошадях или ещё каких животных, на которых ездят фейри. Моя семья не могла позволить себе такую роскошь. У нас даже туалет был на улице.
Мы с Ревом выросли в совершенно разных условиях.
Да, формально я отношусь к аристократии и ношу титул графини — или носила до изгнания и отречения. Но в таком бедном дворе, как мой, титул графа или графини ничего не значит, потому что нам не хватало магии, чтобы поддерживать функционирование такого большого поместья, как наше. Вместо этого мы оставили его разрушаться и переехали в небольшой домик в деревне рядом с Шепчущим лесом.
