чащу. Солнце уже скрылось, небо окрасилось в фиолетовый с оттенком синевы, и территорию фей освещали жёлтовато-оранжевые светильники магического происхождения, находящиеся в кронах. Перенести нас не могли: феечки-то нам попались маленькие, глупые, и их уже клонило в сон, сил на сотворение мощных заклинаний перемещения в пространстве не было.
— И родители это позволяют? — равнодушно спросила я. От его болтовни у меня уже голова болела, и единственная причина, по которой дивный мною слушался, — это возможность его игнорировать. Пусть рассказывает, зато напрямую не лезет. Устраивать ему скандал сейчас, как бы ни хотелось, а смысла никакого.
— Поощряют, — хмыкнул Арминар, приобняв меня за плечики, и шепнул на ухо:
— Ведь тогда и они могут дома не ночевать. Или привести того, кто ночью дома ночевать не будет.
Ужас! Распущенность так и процветает.
— А что ты хочешь — любовь, — меня попытались прижать ближе, но я отстранилась, ещё и каблучком по ноге его ударила. Выберусь, запрусь у себя, на окнах решётки установлю и ни одному дивному не позволю со мной знакомиться!
— То-то ты такой… влюблённый, — поморщилась и ускорила шаг.
Наконец, мы вышли к огромному, такому, что его ствол и десять человек обнять, пожалуй, не смогут, дубу. В кроне его, что меня удивило, в отличие от остальных деревьев, сияли красные огни. Я вскинула голову: высоко-высоко там раскинулся большой дом, на подоконнике которого я различила розы.
— Вот и пришли, — заключила Лорея. — Дальше вы сами.
— А мы, пожалуй, полетим, — Луни зевнула, но, как мне показалось, наигранно.
— Да, мы спать хотим, — поддержала подруг Льена.
— Удачи, — это втроём, после чего они взмахнули полупрозрачными крылышками и стремительно улетели.
Я с недоумением посмотрела на Арминара.
— Маму боятся. Ты такая злая, ещё вынудишь их наказать.
— Знаешь, дивный! — начала я и осеклась. Сглотнула. Вокруг всего тела уже магические искры плясали, но мне нужно было удержаться. Всего ничего осталось. Выберусь, и забуду этого урода остроухого, как страшный сон.
— Арминар? — послышался незнакомый голос с властными нотками, и вот к нам с дерева слетает взрослая, высокая и величественная фея из тех, которых не просто боишься. Встреча с подобными — приговор в моём человеческом понимании.
Внешне она была молода, и я бы не дала ей больше двадцати человеческих лет, но одного взгляда в глаза леди Ароузи Делавень хватало, чтобы понять: за плечами этой феи, вероятно, десятки, если не столетия жизни. Она может быть как ровесницей моей прабабушки, так и прабабушки моей прабабушки. Годы жизни лесных фей…ещё одна причина, почему они вызывают у людей ужас. По слухам, старейшей из них и до сих пор живущей больше пятисот тысяч лет. Её, конечно, лично никто не видел, но слухи… Могут быть преувеличены, но не из воздуха возникли.
Глаза у Цветочной леди были тёмными, почти чёрными, и теперь ясно, в кого такие глаза у Арминара. Но если в глазах моего знакомого эльфика были проблески золотых искр, то в глазах леди Ароузи словно сама тьма плескалась, выплёскивалась на окружающих, смотрела в самую душу. Туда, куда сама себе смотреть запрещаешь, потому что не хочешь этого видеть. Знать. Осознавать. А она смотрит.
Леди Ароузи смотрела на меня. Смотрела с какой-то странной полуулыбкой, склонив голову к правому плечу, отчего её длинные, очень длинные волосы цвета древесной коры касались кончиками зелёной травы. Я же смотрела на неё и не могла отвести взгляда, словно зачарованная, испытывающая всепоглощающий ужас перед смертельно опасным хищником. Фея улыбнулась шире, обнажив острые зубы и вынудив меня испуганно отступить.
А потом вдруг подмигнула и отвела взгляд, перевела его на Арминара.
— Интересную девочку ты мне привёл, — стоило ей повернуться ко мне спиной, как я облегчённо выдохнула и отступила ещё на пару шагов подальше.
— Мама? — спросил Арминар, и столько в его голосе было неприкрытого любопытства, что у меня слёзы на глазах выступили. Меня тут только что чуть до седых волос не довели, а всё, что есть в его голосе, — это дивное любопытство!
— Кровь дивного народа пробудилась в ней спустя несколько поколений… — охотно пояснила та, от которой хотелось убежать подальше. — Впрочем, она первая девочка в линии, начатой Лилиль. А девочки, как известно, сильнее и восприимчивее.
Когда леди Ароузи повернулась, чтобы окинуть меня веселящимся взглядом, я уже отступила к лесной чаще и стояла у дерева.
— Дитя, вернись, пожалуйста. У меня никакого желания гоняться за тобой по всему лесу.
— Домой вернёте? — прямо спросила я, оставшись стоять на месте.
— Разумеется.
— Прямо сейчас? — все ещё стою.
Она усмехнулась.
— Через пять минут.
Я сделала осторожный шаг по направлению к ней. Лишь, когда она вновь обратила внимание на собственного сына, ускорилась.
— Ты знаешь, что она тебя боится? — спросила леди Ароузи у сына. — Да и вообще эльфов?
Арминар непонимающе глядел на мать. А я возмутилась:
— Я их не боюсь. Просто дел иметь не желаю.
— И с самой собой? — не оборачиваясь, вопросила фея.
— Я не эльф.
— Верно. Ты эльфийка. Молодая, оттого глупая.
Я подавилась очередной возмущённой репликой.
— Но мой сын ещё глупее. Ты зачем её к феям потащил? Она к эльфам-то не привыкла, а ты к феям! — это она уже к Арминару обращалась, и я с каким-то садистским удовлетворением перевела взгляд на эльфа и увидела обиженное выражение на его дивном личике.
— Так это вы кольцо фей прямо у королевских ворот установили!
— Вот как? — леди Ароузи нахмурилась, теперь, приблизившись, я это отчётливо видела. — Кто?
И тут моя мстительная мерзкая натура проснулась! Арминар промолчал, видимо, не собираясь сдавать наглых феечек, а вот я молчать не стала:
— Лорея, Луни и Льена. Дети.
— Вот как…
Кажется, кого-то ждёт наказание. Жаль, я этого уже не увижу.
— К утру кольца уже не будет, — заключила леди Ароузи Делавень и попросила у меня: — Могу рассчитывать на то, что этот инцидент останется между нами?
Тихим таким голосом. Вкрадчивым. Жутким. И во мне боролись два чувства: желание
