хочу.
Пауло замолчал.
Какое-то время мы ехали в тишине, пока он не произнес:
– Только береги себя… Как долго ты будешь с ним?
– Месяц.
– Я не буду осуждать или мешать. Просто, если потом понадоблюсь, просто позови.
Может быть, смотря, как будут складываться обстоятельства, пока я не была уверена ни в чем.
Мы приехали в город ночью, но даже в полумраке улиц я смогла увидеть красоту этого места. Все маленькое и простое в моем родном городке, и основательно-красивое здесь. По улицам шли какие-то женщины в сопровождении подвыпивших мужчин. Они смеялись и громко говорили. Звуки колес, ржание лошадей, бряцанье железа. Все это сливалось в неповторимую музыку этого места. Тут чувствовалась жизнь, несмотря на глухие времена. И эта энергия обновления, предчувствия нового этапа в жизни, зарядила меня, внушив уверенность в завтрашнем дне. У меня все получится.
Что бы ни было в течение месяца, я поднимусь во Флоренции и заставлю с собой считаться.
– Ваш слуга должен выйти здесь.
Пауло бросил на меня прощальный взгляд и ушел в серый дом, на который указал ему кучер.
–Здесь живут слуги?
– Да, он найдет, чем заняться. Мы приехали.
Я спустилась на мостовую.
Дом был огромным, с небольшими фамильными флажками, вывешенными около овальных окон.
– Это флаги с гербом Аррана, – заметив мой взгляд, пояснил кучер.
Пройдя за кучером в дом, я оказалась в светлой, большой и богато убранной комнате. Каждая вещь здесь была произведением искусства. Эта комната не могла сравниться ни с чем. Невероятная светлая мебель с переливающейся перламутровой обивкой, просто роскошная для этого времени. Множество тонко сделанных безделушек и светильников. Огромная кровать с нежнейшим бельем стояла в центре комнаты. Она была полуприкрыта занавесью, вышитой драгоценными камнями и фиолетовыми листьями.
– Это моя комната? – удивленно спросила я.
Служанка поклонилась.
– Да, синьорина.
– Наверное, даже в самом дворце я бы не увидела подобной роскоши.
– Разумеется, – улыбнулась женщина. – Это постарался господин Сержио.
Я сдвинула брови, слушая рассказ.
– Как только господин узнал о предстоящем браке, он приказал обустроить эту спальню.
– То есть… Вы хотите сказать, что он это сделал, когда еще не был уверен, будет ли свадьба? Уже тогда он думал, что я попаду сюда, к нему?
Служанка вздохнула:
– Да, он был очень воодушевлен. Синьор рассказал мне все, что с вами случилось, он не любит, когда прислуга бывает в доме, поэтому я стараюсь быть незаметной, как тень. Но я уже много лет служу его семье, и он мне доверяет.
– И что же он рассказал?
– Синьорина, я понимаю ваши чувства, тут все слышали, что случилось с господином Алессандро. Но мы давно знаем синьора Валентино. То, что происходит сейчас, это закономерность. Не будьте к нему слишком строги и постарайтесь понять.
– Понять? Вы в своем уме? Это чудовище организовало разрушение дома, где я была счастлива. Он вмешался в мою жизнь, не считаясь с нашими чувствами. Как я могу его понять?
– Да, вы правы… Но у всех своя правда, Синьор Сержио по доброте своей приютит вас и поможет. Мы видели, каким воодушевленным вернулся господин Сержио после того, когда увидел вас. Именно тогда он и приказал сделать эту комнату, думая, что все будет официально. Он хотел просить вас соединить свою судьбу с ним. Но вмешался другой мужчина, спутал все планы…
Теперь понятно, что он ей сказал, выставил себя самым милым и добродушным, просто ангел во плоти. Решил мне помочь от всей души, аж смешно. И пояс верности сразу прикупил, от чистой неземной любви. А он хороший лицемер. Что бы ответила служанка, узнай она правду о нашем договоре…
– Другой человек сделал меня счастливой. Но Валентино?! Он мог жить спокойно дальше!
Служанка смотрела на меня, как на умалишенную.
– Вы не понимаете, что он не может жить без вас?
– С какой стати?
– Это его боль, его болезнь. Когда-то девушка, немного похожая на вас, отвергла чувства господина Валентино. С тех пор он сам не свой.
Служанка поклонилась и ушла.
Все понятно, ущемленное самолюбие, оно особенно сильно играет, когда такие, как он, получают от ворот поворот. Душевная женщина, эта служанка, и по-своему наивная, хорошо, что она будет редко тут появляться.
Я окинула удивленным взором комнату. Все это для меня. В этом было что-то фанатичное, но именно такой человек и мог согласиться на помощь, другие бы просто струсили.
Подойдя к большому шкафу, я открыла изящную, украшенную позолотой дверцу.
– Ах…
Передо мной на висели бесчисленные платья, тщательно развешанные по тонам и оттенкам. Все они переливались так, словно некто невидимой рукой, с большой любовью разгладил каждую складочку, поправил случайно сбитую оборку или бант. Я смотрела на все это многообразие и только сейчас начала понимать, с каким всеобъемлющим чувством столкнулась, встретившись с ним лишь мимоходом. Человек, способный на такое, просто маниакально зависим от своей мечты… Но не теряет разума. Что там проскользнуло у него? Свадьбы не будет. Не очень-то и надо. Но он возьмет свое, не сомневаюсь.
Я метнулась к тумбочке и быстро выдвинула все ящики. Они были набиты украшениями, тщательно разложенными в коробочки, втиснутыми в бархатные подушечки. Цвет к цвету, камень к камню. Обожание. Страсть в каждой мелочи.
Чем больше я смотрела на все это, тем страшнее становилось… Разве совместима такая одержимость с соглашением? Что будет, если они соединятся? Я чувствовала, что у Сержио есть какие-то предпочтения в плане отношений, все эти платья могут оказаться только красивой оберткой для меня.
И тут я заметила небольшую дверцу, расположенную в нише, за кроватью. Любят они здесь делать всевозможные потайные ходы. Я подошла и с любопытством подергала ручку.
Нет, дверь была наглухо закрыта.
Прошло уже пару дней, а Сержио все не возвращался. Это начинало нервировать. Служанка показала мне, что и где находится в большом доме и ушла. Я осталась там совсем одна. Перове время ситуация мне даже нравилась. Я могла побродить по комнатам в одиночестве, не переживая за встречу с кем-нибудь. А там было чем полюбоваться. Интересные картины, посуда, он любил дорогие вещи и украшал ими дом.
Стоило проголодаться и я могла перекусить вкусным вяленым мясом или сыром. Тихая атмосфера убаюкивала, даже мыши в этом уютном доме не шуршали, но его пояс не давал мне покоя. Как же я хотела снять с себя эту штуку. Особенно она мне мешала перед сном.
Ощущая на теле прикосновения жестких деталей к нежной коже, мысли сами возвращались к ожиданию. А от погружения в воспоминания меня
