стал грустен: видно, вспомнил, что ему этого не светит.
— Ты, стало быть, чем-то отличился, раз тебя еще ребенком допустили к яйцам?
— Да нет, просто мне повезло... У меня чутье обнаружилось, даже у девочек не у всех бывает, а у мальчиков и того реже. Вот моя уважаемая прабабушка и повелела, чтобы меня учили женскому делу. Это хорошо, потому что я оказался малоспособен к боевой магии. Не оставили бы меня в гнезде, я бы, наверное, не выжил...
— Вот так малоспособен! Ту многоручку р-раз — и с одного удара, Союн рассказывал!
— По нашим меркам это пустяк... — снова тяжелый вздох. — Так-то да, если я доживу до зрелости, то любой ваш маг не будет мне и в подметки годиться.
— Доживешь, что ты сразу так мрачно? — Доара словно забыла, что драконыш находится в жилище враждебных ему людей, и даже Союн может его убить в любой момент.
— Да-а, а зрелость у нас знаешь, когда?! Тысяча, полторы тысячи лет! И раньше из самцов единицы доживали... А уж теперь... — голос его пресекся.
Союн понадеялся, что Доара спросит малыша, что же все-таки случилось во время Катастрофы — но она не стала, явно по доброте душевной. Чуть помолчала — Союн уже хотел войти, но неудобно было на такой ноте — и перевела разговор на другую тему:
— Что, говорят, за тобой старший мальчик Ирании пробовал ухаживать?
Драконыш хихикнул.
— Да, обещал, когда вырастет, подарит мне росомашью шкуру и панцирь люточерепахи, а потом придет к дядюшке Союну свататься!
— А ты?
— А я сделала вид, что ужасно обижена: мол, разве он не целовался с Таикой в туннеле позади третьего зернового склада? Он покраснел, начал оправдываться, а тут Таика... Я специально погромче говорила, чтобы она услышала.
Доара захохотала.
— Я что-то сделала неправильно? — поинтересовался драконыш невинным тоном.
— Нет, все правильно... Жалко, что ты не настоящая девочка! Вертела бы парнями как хотела.
— Нужны они мне... Я не извращенец.
— А девчонки? — лукаво спросила Доара. — Как тебе наши девушки? Научишься же ты и в мальчика когда-то превращаться!
«Что она говорит?! — возмутился про себя Союн. — Как она собирается еще и про юношу врать?! И как объяснит пропажу Суяры?!» Только через секунду он понял, что возмутить-то его вообще-то должно было другое: сама идея, что Узурпатор Неба начнет что-то там крутит с человеческими девушками.
— Разве ж это девушки? Ни одна даже тонны не весит!
— Что такое тонна? — с любопытством спросила Доара.
— Мера веса... Примерно как... Двадцать овец?
Смех Доары зазвучал снова.
— Да, таких корпусных девиц у нас не водится! А если бы водились, они бы в туннели не пролезли.
Тут Союн понял, что ничего более интересного они не скажут, так и продолжат болтать про всякие пустяки. Так что он зашуршал Доариными вениками и вошел.
К удивлению Союна, ему тут же пересказали историю про сына Ирании, а еще порадовали вкусным супом — «Суяра сама приготовила! Попробуй, по-моему, очень даже ничего получилось».
Драконыш приспосабливался.
Приспосабливался и Союн — к его удивлению, ему даже не хотелось плеваться.
***
Морозы сменились оттепелью; драконью тушу уже давно разделали, что могли, обработали, что не могли — продали. Разведчики из соседних кланов с расспросами, на что Барсуки-и-Просо готовы поменять такую знатную добычу, начали приплывать еще по осени. Теперь вместе разведчиков потянулись самые настоящие караваны.
Селить их в пещерах было бы неудобно, и Союн предложил — и выдержал бой с Таиром и дедом по этому поводу — ставить в лагере землянки, вроде охотничьих. Только складывать внутри каменные печи с дымоходами.
Камень приходилось нести издалека, делать это никто не хотел, предпочитали днем жечь костры, а на ночь возвращаться в пещеры — но это сокращало время работы часовых, потому что им негде было отдохнуть и греться. Таир, начальник лагеря, ничего с этим делать не хотел.
Неожиданно Союну помог Ясантиир.
— Давай поставим одну большую землянку для часовых. Рабочие и пастухи увидят, как это удобно, и не придется никого силой заставлять.
— Где ты видел большую землянку? — скептически отозвался Союн. — Рухнет же.
— А мы ее бревнами подопрем...
— Простите, дяденька Ясантиир, — Суяра появилась, откуда ни возьмись, но встряла в разговор так ловко, что ни малейшего неуважения не чувствовалось. — А если вот так сделать?
Она стала прутиком на земле рисовать чертеж. Получалось что-то вроде землянки с крышей, приподнятой на сложенной из бревен стенах. Так она поднималась над землей. Крышу же подпирали квадратные деревянные арки, а не только столбы, как в палатке.
— Голова девчонка, — одобрительно сказал Ясантир. — И симпатичная. Подрастешь — Союн легко тебе хорошего мужа найдет.
— Спасибо, дяденька, но я не хочу замуж, — пискнула Суяра. — Я буду целительницей, как тетя Доара, она меня учит.
Ясантиир захохотал.
— Захочешь еще!
Сперва сложили печь, странную землянку ставили уже вокруг нее за несколько дней — дело непривычное, Союн не хотел, чтобы все случайно обрушилось. Но внутри оказалось тепло и уютно, суше, чем в обычной землянке, и даже светлее: щели между бревнами законопатили овечьим пухом, но солнце все равно немного просвечивало. А потом один парень посообразительнее из отряда Союна прорезал в стене световую шахту и забрал ее бычьим пузырем — и днем в землянке стало можно обходиться без светильника!
А уж тепло от печки было — чуть ли не лучше, чем в пещере! Правда, там тепло шло по вентиляции, но его частенько не хватало на все ярусы, особенно на нижние. А тут сколько хочешь!
Скоро пастухи по примеру часовых поставили себе две такие землянки, потом — еще одну, в которой вели торговля, потом стали делать небольшие, для семей... Кто-то вспомнил древнее, почти сказочное слово «дом» — так, вроде, называлось человеческое жилье до Узурпаторов Неба.
Союн, подумав, тоже поставил себе такой же. Хотел работать сам, помогая себе чарами (переплетая магические каналы, можно поддерживать бревна и копать землю), но на помощь ему явились Ясантиир, ребята из отряда и еще те трое Ярких, что ходили с ним в разведку на драконье гнездо — хотя Союн их и не просил.
Не успели они оглянуться, как домов стало больше десятка — а с ними поставили и длинный крытый прилавок, на который
