здание из серого камня показалось знакомым. Да, это сюда ее привез Грэй и передал на допрос младшему лейту Петро Дригу. О последнем у Эри, как ни странно, остались хорошие воспоминания. Он не был излишне суров, и вопросы задавал в основном по делу.
Из сторожевой башни вышел упитанный тюремщик и, глянув на нее, неприятно ухмыльнулся:
– О, давно у нас остроухих не было.
– Есть приказ? – за его спиной показался второй.
– Утром, – ответил старший из конвоиров и больно ткнул Эри в спину.
Мрачные своды встретили холодными объятьями. Ее втолкнули в камеру с низким потолком. За спиной захлопнулась решетка, и Эри со злости пнула железный прут.
– Медведь лысый, – процедила она сквозь зубы. И тут краем глаза заметила какое-то шевеление. По спине пробежал холодок.
Отступив к решетке, она обернулась.
– О нет, – вырвалось из груди.
Черной тенью в углу сидел Даррен.
– Эриал Найт? – похоже, парень был удивлен не меньше нее.
Она шумно выдохнула и про себя усмехнулась. Злой рок прямо. Снова они вдвоем в темноте. Только что ему-то здесь делать?
– Забавно, правда? – Даррен словно прочитал ее мысли. – Тут, кстати, настил есть, – он легонько стукнул по доскам. – Если хочешь, садись.
Эри скрестила на груди руки.
– Ну как скажешь, – он притулился к стене. – Но меня не надо бояться.
Это стало последней каплей.
Все напряжение, страх, отчаяние и мириады неотвеченных вопросов слепились в один комок. Он становился все плотнее, тяжелее и больше, пока в мгновение не взорвался.
– Да неужели? – выпалила Эри, сжимая кулаки. – А что ты можешь? Снова не дашь убежать? Или уже самому не так весело? Когда в чужой-то шкуре побываешь! Кто ты вообще, медведь лысый, такой, чтобы тебя бояться?
– Даррен Тигр, – ответил тот и даже бровью не повел. – Рыцарь Служения.
– Р-рыцарь? – Эри на секунду растерялась, но новая волна гнева не заставила себя ждать. – Это что, особый Охотник, значит? И что ты забыл в этом гробу?
– Я здесь из-за тебя, Найт, – пояснил Даррен, не теряя спокойствия. – Кебард не смог бы забрать преступницу из тюрьмы без разрешения, а у Рыцарей Служения такая власть есть.
– Вот оно что... – Эри описала по камере круг. – И поэтому стерег собственность лорда... – она резко остановилась и глянула на него. – А я думала, Охотники служат только Лидеру.
– Тебе сказали, за что тебя арестовали? – сменил тему Даррен.
– Нет. А ты знаешь?
– Король убит.
Новость была как обухом по голове. Ноги подкосились, Эри опустилась на деревянный настил. Вот теперь кусочки битого стекла сложились в мозаику, и разом стали понятны и причина переполоха во дворце, и то, кого искали стражники.
– Медведь лысый, – пробормотала она, прижав ладони к вискам.
Глава четвертая – Король умер...
Утро следующего дня принесло стране печальную и тревожную весть. Казалось, вот-вот наступит хаос. Торговцы закрывали магазины, люди выбегали из домов, собираясь на центральной площади перед дворцом. Стража плотной стеной выстроилась у главных ворот, но толпа напирала. Слухи распространялись так стремительно, что вскоре весь Толлгард превратился в один гудящий улей. Король умер. Это было немыслимо. Но за этой вестью, словно преследователь, мчалась другая. Короля убили. Убила эльфийская шпионка, обманом проникнувшая во дворец. Кровь закипала от ярости. Люди требовали ответов и решений. Быстрых решений.
Лидер велел страже расступиться и вышел за ворота. Толпа отпрянула назад, где-то послышались сдавленные крики и стоны. Через мгновение вся площадь стихла. Можно было расслышать ворона, если бы тот осмелился пролететь над Толлгардом.
– Друзья мои, – начал мужчина. Кто-то рассмеялся, но мрачное лицо Лидера не дрогнуло.
– Cлучилась страшная беда, – продолжил он. – Нашего возлюбленного короля больше нет среди живых.
Толпа зашумела, как роща под порывом ветра.
– Но, – Лидер поднял руку, и все снова замолчали, – это не значит, что мы не должны жить дальше. Ее Величество королева Леория Бруно готова взять на себя бремя власти, пока старшая дочь, принцесса Миола, не достигнет брачного возраста.
– А кто ответит за убийство короля? – выкрикнул кто-то.
– Это заговор, и обещаю вам, что раскрою его, – объявил Лидер. – Сегодня же вечером глашатаи назовут имена убийц и их пособников. А пока возвращайтесь к своим делам. Не добавляйте к этой трагедии еще и смерти тех, кто сгинет в давке.
Он замолчал, и толпа недовольно загудела. Лидер понимал, что люди хотели большего. Им нужна была расправа. Мгновенная. Но ничего, ожидание только подогреет кровь, и тем сильнее будет гнев народный.
***
Шея затекла. Эри подняла голову и неохотно разлепила веки. Из окошка под потолком струился солнечный свет. Даррен спал, сидя в углу. Длинные ноги раскинулись по полу и едва не касались противоположной стены. Крепкие ботинки со сбитыми мысками казались поистине великанских размеров. И сама камера теперь выглядела слишком маленькой для его огромной фигуры. Как спичечный коробок для жука или клетушка на ярмарке, где держат дрессированного медвежонка. Эри приподнялась и осторожно присела рядом.
Прежде у нее не было возможности как следует его разглядеть. Густые светлые волосы спадали на высокий лоб. Небритость сглаживала тяжелую челюсть. У Даррена были небольшой рот с чувственными губами и длинный нос с горбинкой. Но больше всего завораживали ресницы... Длинные, черные. Даже Елена бы позавидовала.
В коридоре послышались шаги. Даррен распахнул глаза быстрее, чем Эри успела ретироваться и скрыть свой интерес. Глаза у Рыцаря были зеленые с серыми прожилками. Внимательные, как у большинства Охотников.
За решеткой появился заспанный тюремщик.
– Подъем, – скорее сообщил, чем скомандовал он. И, широко зевнув, почесал нависающий живот.
Ключ повернулся в замке.
Даррен встал первым. Его макушка едва не касалась потолка, и на всякий случай парень подгибал голову. Глянув на Эри, он снял куртку и протянул ей.
– Спасибо, – сказала она, заворачиваясь в нее, как в плащ. Кожа на рукавах была грубая и потертая, как будто ею подметали пыльную дорогу. Сразу видно, что владелец не просиживал дни во дворцах и кабинетах.
Из-за спины тюремщика показались два конвоира. Даррена забрали первым. Затем скрутили и ее. Уже на улице надели кандалы на запястья и стопы. Железо было тяжелым и начало натирать.
У ворот стояла все та же черная
