долго, минут сорок, и беглая повариха успела пожалеть о том, что согласилась поговорить с Магарычем, потом о том, что сбежала, потом о том, что приняла предложение Крылатого Короля пять лет назад, и почти начала жалеть об отравлении второго мужа. Такими темпами она, может, и дошла бы до истории с первым мужем, но не случилось — Магарыч появился раньше. Вылез из ближайших кустов, весь грязный, взглянул ей в лицо и с тревогой спросил:
— Осенька, ты что, плакала?! Что-то случилось?
— Ой, да, — отмахнулась повариха. — Это я бывшего мужа жалела, второго. Которого грибами… а ты что, пешком?
— У нас осадное положение по поводу нашествия Аринских, мне пришлось воспользоваться подземным ходом! — пояснил завхоз, отряхивая камзол. — В драконьем облике слишком заметно.
Ося сразу же перестала страдать и жалеть мужей:
— А эти чего притащились? Мало драконьего навоза произвели?
Повариха не забыла, как эти уроды издевались над ее дочками! Совсем не забыла! Удобрения территории Академии силами Рагона и Карниэля для удовлетворения ее жажды мести было недостаточно!
От возмущения она даже забыла, что хотела расспросить завхоза про подземные ходы. Которые обнаружились в Академии совершенно бесплатно!
— Да свадьбы срывать, как обычно, — помрачнел Магарыч, прекращая бесплодные попытки отчистить камзол и складывая руки на груди. — Они подумали, что это я женюсь, представляешь?!.. И теперь осаждают замок. Мы пока решили их не пускать, так что они стоят у ворот и препираются с Рикошетом. Собственно, поэтому я и не смог сразу послать его за тобой, и хотел отправить Ригаллиона.
— Прости, но я не могла согласиться! Еще не хватало, чтобы пол-Академии потом рассказывало, в каких позах я на нем каталась! — возмутилась Ося. — Я уж лучше на Грайси!.. Тьфу!.. Ты тоже чувствуешь эту идиотскую неловкость?
Магарыч улыбнулся и принялся шарить по карманам камзола. У него там вечно лежали то инструменты, то какие-то чертежи.
— Ну и куда я засунул… Так. Ладно. Осенька, я очень хочу, чтобы ты вернулась. Мы все тебя любим! А насчет королевских шпионов, так знаешь, сколько у нас их было? Сотни под полторы.
— Ой, да не ври, — отмахнулась Ося. — Я знаю, что ты расстроился.
— Конечно, расстроился. Когда ты сбежала. И ты бы видела, в каком состоянии был Рикошет.
Ося открыла было рот, но тут дракон протянул ей мятый лист бумаги, исписанный аккуратным почерком ректора.
«Дорогая Осенька! Мне все равно, сколько народу ты уже отравила, и сколько планируешь отравить, я все равно буду любить тебя и детей…».
В глазах у поварихи-отравительницы защипало.
— Так, подожди, — шмыгнула носом Ося, — мне нужно пять минут на рыдания!
Магарыч даже не стал закатывать на нее глаза. Хотя он никогда так не делал — это Грайси вечно норовил как-то поддеть. Но Ося держалась и даже ни разу ничего ему не подсыпала. Да и вообще, за время ее шпионской деятельности в Академии досталось только Аринским. Слабительного.
— Ты правда не против, чтобы я вернулась? — жалобно спросила Осинда у Магарыча после того, как план по рыданиям был выполнен. — С моими фальшивыми детьми и шпионским прошлым? И ты даже не спросишь…
— Да говорю же, у нас в Академии побывала целая толпа королевских шпионов! А Рикошет на моей памяти первый раз в жизни влюбился, так что выбор очевиден, — Магарыч помолчал и добавил. — К тому же Крылатый Король одних и тех же два раза не посылает, неинтересно ему.
Осенька вспомнила свои многолетние взаимоотношения с этим типом, начиная от «вербовки» и еженедельных отчетов лично Королю, и заканчивая сегодняшним письмом о том, что в качестве последнего задания ей предлагается выйти на связь с завхозом и поучаствовать в переговорах. А то…а то…
Дальше шли неконкретизированные, но от этого не менее зловещие угрозы.
— В общем, Крылатый Король написал, что я свободна и дальше могу решать сама, — сказала Ося. — И я хочу вернуться. Правда. Но мне нужно как-то смотреть в глаза Рикошету… ладно, не Рикошету. Тебе. Я же не за ним шпионила, а за тобой!
У Оси снова защипало в глазах, и Магарыч вздохнул:
— Я же сказал, что все хорошо. Возвращайся, Ося. А то я знаю, что будет: ты откажешься, заберешь детей, Рикошет будет страдать, потом не выдержит и полетит искать тебя, найдет, вы поженитесь, заведете еще детей, но тебе будет неловко смотреть на меня, и вы перестанете появляться у меня в замке. Без Рикошета преподаватели перессорятся, студенты разбегутся, зато Аринские будут прилетать часто и…
У Оси, кажется, что-то все же отразилось на лице, потому, что Магарыч рассмеялся и положил руку ей на плечо:
— Отлично, тогда полетели. И да, имей в виду, тебе придется изображать мою невесту перед Карниэлем и Рагоном. Кларисса и Рикошет уже в курсе. Сейчас мы с тобой прилетим, вроде как с романтической прогулки, запустим их и послушаем, как они орут, а Рикошет тем временем слетает за дочками.
***
Лорд-дракон Рагон Аринский
Слухи не врали — Магариэн действительно связался с какой-то подозрительной девкой и собирался на ней жениться. Когда он, весь такой загадочный, прилетел со стороны озера с рыжеволосой леди на спине, лорд Рагон понял, что не зря схватил в охапку тихо ворчащего Карниэля и почти насильно поволок через границу.
«Я перестал доверять твоему источнику после прошлого раза», — бухтел Карниэль на таможне. — «Ну, помнишь, когда нам сказали, что Магариэна то ли зарезали, то ли отравили, то ли утопили, а он оказался живехонек, и мы выглядели как идиоты?».
«В этот раз все точно», — ответил тогда Рагон. — «Они пригласили в Академию чиновника из Управления семьи, регистрировать брак и усыновление. Надо лететь».
Аринские не могли игнорировать проблему. Шестьдесят лет назад они едва успели отговорить непутевого родича от свадьбы с безродной человечкой. Точнее, его-то отговаривать было бесполезно — пришлось обрабатывать невесту, убеждая, что каким бы своеобразным не был жених, она ему не ровня.
А теперь Магариэн снова собрался жениться, и Рагон с Карниэлем с ужасом ждали подробностей. Кого он выберет в этот раз? Еще одну безродную человечку? Нищую преподавательницу? Шпионку, запятнавшую родовое имя? Тупоголовую студентку из обнищавшего драконьего рода?
Выбрать кого-то нормального он не мог в принципе. Во-первых, откуда таким появиться в этой сомнительной Академии, а, во-вторых, Магариэн вечно собирал вокруг себя всякий сброд. Причем это касалось не только дамы сердца, друзья у него тоже были далеки от нормальных.
Карниэль считал, это из-за наказания — кто, мол, в здравом уме станет общаться с сидящим на цепи преступником? Лишь проходимцы вроде безродного урода-альбиноса
