что легкая неловкость — это все, что между нами осталось, но все оказалось значительно сложнее. Что-то происходило. Что-то такое, чего я никак не мог понять. Это не походило на обычную страсть или похоть, уж их я мог распознать без сомнений. А здесь, мне хотелось и обнять девушку, накрыть пледом и укачивать на собственных руках, и в то же время рядом с этой мыслью в голове вились совсем иные, куда менее приличные образы…
Судорожно вздохнув, с усилием отгоняя неожиданно нахлынувшие видения, в которых Ари с раскрасневшимися скулами хватается за бледно-голубые простыни тонкими пальцами и тихо стонет, я сглотнул. Это было не совсем своевременно.
— Ты закончила? — получилось немного резко, но довольное выражение на мордашке ее высочества не дрогнуло.
— Почти, — пропела Арианна, затягивая узел все крепче. — Если бы ты не шевелился, повязка легла бы плотнее.
— Предлагаешь мне не дышать совсем? — бровь удивленно дернулась. Вариант был, конечно, весьма интересный и очень в духе Ари, но я не мог с ним согласиться. Даже ради ее удовольствия.
— Хм, — задумчиво протянула принцесса, придирчиво рассматривая получившийся узел поверх повязки. — Может и так.
Арианна легко и грациозно поднялась, напоминая одни этим движением, что она не относится к обычным женщинам. В глубине ее глаз, там, за напускным высокомерием, сиял настоящий огонь, до которого почему-то очень хотелось дотянуться. Возникало чувство, что Ари пытается скрыть от меня его сияние, но у нее никак это не выходит. Я видел ее улыбку, видел самодовольство на лице, но это было все ширмой, мишурой для тех, кто ничего не знает и не может видеть.
Чувствуя себя так, словно собираюсь выкрасть сокровище, я сделал шаг, крепко хватая Ари за острый подбородок, не давая ускользнуть. И плевать на возможные последствия. Бездонные глаза расширились, и пламя в глубине дрогнуло, словно от порыва ветра…
От принцессы пахло орехами и чем-то терпким, головокружительным. Каким-то крепким напитком из соседней страны, что годами выдерживают в дубовых бочках, пока жидкость не потемнеет…
От первого легкого касания, замершая принцесса тихо, едва различимо выдохнула и вдруг потянулась навстречу. Распахнутые, влажные губы чуть подрагивали, то ли прося продолжить, то ли умоляя отступить. А на меня опять нахлынуло какое-то странное оцепенение. Я не чувствовал больше ничего и никого вокруг. Не чувствовал громады дворца, что возвышался над нами, наполненная людьми. Не ощущал присутствия остальных лордов. Видел только сияние пламени Арианны перед собой. Огонек разгорался все сильнее, чувственно реагируя на мои наглые действия.
— Дамиер, — тихо вырвалось из распахнутых губ, не давая мне времени на осмысление, на возвращение контроля. Я просто не мог остановиться. Она была мне нужна сейчас куда больше, чем дыхание.
Еще медленнее чем раньше опасаясь, что пламя может захлестнуть и поглотить нас обоих, я коснулся этих пьянящих губ.
**
Ленты летели на постель слишком плавно, медленно опускаясь на дорогое голубое покрывало. Платья были слишком тяжелыми, чтобы их можно было запустить в стену с должным эффектом. А украшения мне было откровенно жаль, так что приходилось работать с тем, что было под рукой.
Очередная лента, длинная и солнечно-золотая, взвилась вверх и под тяжестью небольшой жемчужной бусины на конце, упала на постель. Заглянув в шкатулку, я убедилась, что у меня еще довольно этого цветного струящегося щелка, чтобы так и провести остаток дня. Если бы это помогало…
— Ваше высочество, часы на башне пробили… — словно я не слышала звона, идущего со стороны ратуши, заметила одна из служанок. Они обе, мои массивные помощницы, стояли у стены, с легким недовольством на лицах наблюдая, как я навожу бардак в собственных покоях.
— Да, — немного успокоившись, я вытянула из шкатулки темную, почти черничную ленту. Даже и не помнила, приходилось ли ей когда-то пользоваться. — Тогда давайте одеваться. Времени на это все больше нет.
В голове роились мысли, жужжа как надоедливые и настойчивые пчелы. Все шло совсем не так, как я планировала. Хотелось соблазнить, покорить Зиминика и с громким торжествующим смехом пройти мимо. Но все планы рушились, стоило ему оказаться в досягаемости. Мы едва не снесли защиту в подвалах одним-единственным поцелуем. От полнейшего краха и визита родни спасла только сработавшая сигнализация. Хорошо, что она была настроена на меня и Филиппа, а у остальных просто не те умения, чтобы услышать звон сотен невидимых колокольчиков, реагирующих на нарушение магического фона…
Кузен не пришел бы, в этом я была уверена. В своей лаборатории я могла делать все, что угодно. Оставалась еще мама, но благородная леди собиралась вернуться в Твердыню. О том, что она все же уехала, я узнала только ближе к вечеру, тревожась, что предстоит объясняться. Но нет. Хоть что-то было на моей стороне. Но это спасало не сильно.
Дамиер Зиминик.
Вот теперь мысли угомонились, улеглись, словно те же ленты, плавными изящными линиями. Я догадывалась, что именно происходит, но не могла поверить. Это было настолько невероятно, что сама формулировка казалась ошибочной. Но отрицать происходящее разве не еще большая глупость?
— Готово, — служанки отступили на шаг, давая мне рассмотреть себя в зеркало. Темное, строгое платье, убранные под сеточку, а затем и под шарф волосы. Не хватало только плаща и перчаток.
— Подайте мне кошелек и мой кинжал.
— Разрешите отправиться с вами? — голос одной из женщин был спокоен, несмотря на тревогу, что я чувствовала кожей.
— Не стоит, — спокойно возразила, пряча в складках платья тонкий и привычный клинок и вешая на пояс бархатный мешочек с монетами. Деньги я носить не любила, да и это почти никогда не требовалось, но сегодня вечер был особый. Я ехала туда, где они могли и не понадобиться, но могло случиться так, что придется переговорить с некоторыми людьми, чей язык работает куда лучше под звон монет.
Стража только вытянулась, когда я проходила мимо стремительным шагом. Темный экипаж без гербов, небольшой и удобный на узких улицах, запряженный парой породистых меринов, плавно тронулся в сторону боковых ворот, еще до того, как захлопнулась дверца. Опытный кучер ничего не спрашивал, и карета, миновав богатый квартал, через час оказалась на заднем дворе высокого, ярко освещенного красными огнями, дома.
**
С этой стороны почти не слышно было музыки и смеха, но терпкий аромат смешавшихся в какую-то вонь духов, бил в нос, заставляя морщиться. Но это лучше, чем запах уксуса и отравы, что витал тут всего пару недель назад.
Осторожно спустившись на плиты двора, я внимательно осмотрелась. Меня не ждали и во дворе могли
